Любить не обязуйся…

– Мы уже обсудили этот момент. – Потом и вовсе поднялся и, протянув мне руку. – Идём.

Походило больше на приказ, чем на просьбу или приглашение. Я проигнорировала его жест и гордо вскинув подбородок, констатировала:

– Я поеду с Кирой!

Глава 8

Наверное, так может быть в жизни любого из нас. Ты планируешь свою жизнь, так как хочешь именно ты и тут в какой-то миг все твои мечты и желания просто разбиваются о реалии! И всё, приходится жить, так как требует от тебя ситуация. А всё потому, что ты просто не владеешь ситуацией! Я всегда знала, куда хочу идти. Знала, что когда-нибудь выйду замуж и возможно буду жить совсем в другой стране. Но я даже в самых страшных снах не могла помыслить, что дома у меня в таком случае больше не будет.

Передо мной встал выбор и, сделав его я буду жить по его правилам, потому что диктовать свои едва ли могу. Марку по всей видимости нужен ребёнок, я тут выступаю в роли инкубатора и возможно любая другая оскорбилась бы своему положению, но не я. К Марку я не испытываю абсолютно ничего, как и он ко мне. Всё честно. Видимо ему нужен хороший союз, в наше время это не редкость, моя фамилия слишком известна, чтобы просто так отказываться от такого пиара. Да и мне всё равно, я выхожу замуж для того чтобы раз и навсегда обеспечить безбедную жизнь своему ребёнку, по сути это моя обязанность. В конце – концов, я мать. Моя бы поступила точно так же, да и не я первая кто жертвует чем-то ради ребёнка.

А в Сиэтле день клонился к закату и меня ждал многочасовой перелёт. Раньше всё это меня не страшило, я привыкла летать и никогда не боялась, а сейчас стало беспокойно. Перепады очень плохо влияют на течение беременности. А ещё сильный стресс…

Мне не было страшно, когда Марк уводил меня за руку вверх по трапу, даже тогда, когда самолёт оторвался от земли. Стало просто горько. Я смотрела сквозь иллюминатор на пушистые облака, и горечь воспоминаний захлестнула меня окончательно. Вспомнила, как совсем недавно не могла расстаться с братом, кажется, в его объятиях провела непозволительное количество времени, вспомнила слёзы мамы на щеках и слова Киры.

«Для тебя – Кира положила руку на мой живот – Он станет всем. Поэтому не лей напрасных слёз». Разумом я понимала, что да, она права, она чертовски права. Но справиться с собой очень сложно. Дикая несправедливость, ко мне к моему не родившему малышу. Я всё ещё никак не могу понять, как вот так просто можно отказаться от собственного ребёнка, буквально вышвырнув его за порог! Как? Мама всегда говорила, что поступки родителей осуждать не нужно, так как всё что они делают, то делают только ради своих детей. Получается, сделав мою жизнь адом и было смыслом? Честно говоря, слабо представляю, какая жизнь меня ждёт в Испании, точнее какая жизнь меня ждёт с Марком.

А Марк молчал, сказал мне пару фраз, но я его словно не слышала. Всё происходящее со мной казалось какой-то невероятной комедией и так хотелось, чтобы побыстрее пошли титры.

За последние несколько суток я морально и физически была истощена и глаза сами собой закрывались. Противиться этому было невозможно и вскоре я поддалась.

И мне снилось прекрасное белое платье расшитое жемчугом. Именно такое было у одной из сказочных героинь, про которых я любила смотреть в детстве. Брат всегда подшучивал надо мной, говорил, что сказок не бывает, потому-то принцы все вымерли много столетий назад. А я смотрела на искрящаяся, словно в луче света платье и не верила своим глазам. Неужели моет быть такая красота наяву?!

А подняв глаза, увидела, что в этом платье я. Улыбнувшись своему отражению в зеркале, не сразу увидела за спиной приближающийся силуэт. И улыбка так и не сходила с моих губ, фигура всё приближалась и приближалась, очертания становились понятнее. Ко мне шёл мужчина, очень уверенно и быстро, шёл так словно это завоёванная территория, словно даже воздух в этой белой мгле ему принадлежит. Подойдя ближе незнакомец остановился, и я его узнала. Это был Марк, холодный и чужой, словно отстранённый, такой, каким я его узнала в тот вечер. Меня не пугал его взгляд, я словно к нему привыкла и медленно повернулась. Марк протянул руку, и я вложила свою ладонь в его. Ситуация была логичной и даже понятной. Мы шли молча. Словно совсем чужие люди, хотя так оно и было, мы были чужие нас объединял только ребёнок, мой ребёнок и сплетенные руки… и… всё. Неожиданно я повернула голову в его сторону и увидела, как привлекательное лицо словно пожирает чернота. И это меня испугает куда меньше, того что происходит дальше. По той самой руке, которая соединяла меня с Марком ползет такая же чернота, словно гниль или даже плесень.

Резкая встряска и я буквально физически чувствую, что падаю в пропасть…

От испуга я практически вскочила с места. И вскочила бы, если бы меня не удержали. Дыхание участилось, сердце в груди забилось сильнее и первые несколько секунд я не могла понять, что произошло. Мне показалось, что мы падаем… в бездну…

– Успокойся. Всё хорошо. Это просто не совсем удачная посадка.

Я повернулась в ту сторону, откуда шёл звук и поняла, что это всё не сон. Рядом со мной сидел всё тот же холодный и чужой мне мужчина.

Резко словно неоткуда подступила тошнота. Пришлось зажать рот ладонью. Пока я пыталась справиться с рвотными позывами, Марк проявил себя чересчур, сострадальчески. Нежно, словно ребёнка он погладил меня по волосам, спине и позывы отступили. Мне стало значительно легче и захотелось посмотреть ему в глаза. Просто посмотреть. И я посмотрела.

Молодой, притягательный мужчина смотрел на меня спокойно и даже озадаченно. Он мне нравился с первой секунды в том самом баре, он мне понравился. Власть! От него буквально пахло брутальностью, я чувствовала это. Да, я знала, что он мне нужен, как минимум на физическом плане, знала это ещё тогда и боялась признаться. Это невозможно объяснить, я не чувствовала к нему тепла, но всё равно что-то внутри меня тянулось к этому чужому для меня человеку.

– Ты слишком много нервничаешь.

В машине я решила спросить то, что мучило меня последний час.

– Они все знают?

Мы ехали достаточно быстро, и я даже знала куда, но с формулировкой «дом» была не согласна, как минимум морально. Что-то внутри меня противилось этому и рвалось наружу. Я не смогу считать домом клетку! Так как дом это та обитель, где можно отдохнуть не только телом, но и душой, это что-то родное, своё, что-то незаменимое. Мне предлагали назвать своим домом самую настоящую клетку, где я буду скорее узницей,

– Знают о чём? – спокойно даже очень спокойно переспросил Марк.

Я повернулась всем корпусом, чтобы понять, издевается он надо мной или действительно не понимает. Но ничего этим не добилась, просто не поняла. Он был спокоен, словно умиротворён. Как садист перед пытками. От такого сравнения меня передёрнуло.

Набравшись мужества я произнесла вслух то, о чём даже думать было противно.

– То, с каким статусом я буду жить в этом «доме» – Вышло очень едко, даже недовольно и Марк усмехнулся, а это медленно стало меня раздражать.

– У тебя есть время, чтобы придумать историю. Если хочешь, можешь сказать правду или воссоздать иллюзию чувств. Правда это не совсем со мной вяжется, да и не важно. – Марк наконец-то одарил меня притязательным взглядом. – В этом вопросе ты вольна делать всё что хочешь.

Я не выдержала, вновь эмоции захлестнули меня с головой. От его слов стало так обидно, будто бы меня полоснули ножом. Признаться честно, то я не ожидала от него ничего другого, но, даже готовясь к таким словам, была обескуражена и обижена! Обижена даже больше.

– И что даже для приличия придётся исполнять супружеский долг?!

– Ты так часто возвращаешься к этой теме… – протянул Марк и развернулся уже корпусом ко мне.

А я вдруг прикусила язык. Он прав… в кафе я тоже затронула эту тему. Не то чтобы это меня очень интересовало. Я скорее хотела поддеть его, но получалось совсем наоборот жалила только себя и, причём очень существенно.

– Даже не надейся!