На чужом несчастье счастья не построишь

– Не торопитесь, – остановил ее Трубников, – я еще не все сказал.

– Ну, что там еще? – нетерпеливо спросила Татьяна.

– Шуба.

– Да, при чем здесь шуба! – закричала Татьяна, – что вы все рехнулись, что ли? Но Ростовском море весь дом перевернули, шубу искали! Что нашли? Нет у меня вашей проклятой шубы! Нет и не было! Я уже выгнала домработницу за то, что она вас пустила!

– Напрасно, – ответил детектив, – все равно бы зашли и обыскали. Из театра вчера вечером только две женщины вышли в норковых шубах: моя секретарь Лена и Татьяна Кузнецова. В гардеробе их шубы нечаянно перепутали. Татьяна получила шубу Лены и, не обратив внимания, что это чужая шуба, отправилась домой. Не так ли?

– Нет, не так! Моя шуба у меня дома, а где шуба вашей секретарши, я не знаю.

– Вы вчера вечером после концерта вышли из театра в шубе Лены, – продолжал Трубников. – Но Лена вышла из театра не в вашей шубе, а в шубе Надежды Васильевны Литвиновой. Когда Надежда Васильевна пришла к вам , чтобы поговорить о душе, о совести, о покаянии, вы собирались в театр. Выши родители не разделяли взглядов бедной наивной учительницы. Кто открыл ей дверь? Вы не впустили в квартиру собаку. Наверное, она была мокрой от снега, у нее были грязные лапы. Надежда Васильевна отпустила ее, а ремешок держала в руках? Вы забрали его? Выхватили силой? Собака одна гуляла во дворе несколько часов. Ее видели многие жильцы.

Вы убили Надежду Васильевну сразу, но не знали, что делать с трупом. Потом обнаружили, что Таня ушла в театр в ее шубе, поэтому труп находился в вашей квартире до ее возвращения. У вашей дочери стальные нервы! Сразу после убийства, совершенного на ее глазах, пошла на концерт. Но все же нервничала. Перепутала шубы. Татьяна вышла из дома в шубе учительницы, оставив свою шубу дома. Никто из вас не запомнил, в какой шубе была учительница. Когда дочь вернулась, вы надели на труп шубу Лены и вытащили труп в подъезд на первый этаж под лестницу. Собака долго гуляла во дворе. Когда во двор зашла Лена в шубе ее хозяйки, она бросилась к ней. Она побежала не за Леной, а за шубой. Собака не подбегала к трупу хозяйки, потому что на ней была чужая новая шуба. Новые шубы источают резкий запах. Все это легко проверить. Где сейчас шуба, которая была на трупе?

– Вещдок, – ответил Лагутин, – у меня. Но если шуба новая, то как же я ее идентифицирую?

– Мои инициалы: «Л.Ш.», – сказала Лена, – я вышила их на подкладке с внутренней стороны.

– Как шуба Лены могла оказаться на трупе? – спросил Трубников у Валентины Ивановны, – у вас есть другое объяснение? Боюсь, что никакие адвокаты ни вам, ни вашей дочурке не помогут. Если бы вы, Таня, сразу отвезли пострадавшего водителя «Запорожца» в больницу, то он бы остался жив, не произошло бы второго убийства. Тогда бы адвокаты, нанятые мамой, смогли бы вам помочь. Попали бы под амнистию, но пришлось бы выплатить водителю «Запорожца» на лечение. А теперь придется сидеть. Долго сидеть обеим.

Саша смотрел на Татьяну. Она стояла рядом с мамой, гордо подняв голову, самоуверенная, знающая себе цену. На ее лице не было раскаяния, не было даже тени смущения, только самоуверенность и гордость.

***

Лене по прошествии времени вернули ее шубу, но она отказалась от нее оригинальным образом. Пришла к кафедральному собору и собственноручно накинула новую норковую шубу на плечи убогой нищей, сидевшей на паперти. Илья тяжело вздохнул, но ничего не сказал, только посчитал, сколько месяцев им всей семьей еще выплачивать за шубу?

Мать и дочь Кузнецовых признали виновными в убийствах водителя «Запорожца» и учительницы. Они отправились в места не столь отдаленные на долгие годы. Альма осталась у Шамариных. Теперь с ней прогуливалась Лена. К потере шубы она отнеслась философски:

– Зачем она нужна? Ее носить-то всего неделю в год. Только моль кормить. Пусть это будет самая большая потеря в моей жизни.

Благими намерениями

Девушка сильно нервничала, ее старшая подруга выглядела уверенной, но пальцы, сжатые в кулак, выдавали волнение. Перед тем, как зайти к Трубникову в кабинет обе женщины по настоянию секретаря заполнили анкеты. Сейчас анкеты лежали на столе детектива.

Круглова Анна Борисовна, 20 лет, студентка консерватории, ее муж – Круглов Валерий Ильич преподает в музыкальной школе.

Парамонова Лариса Григорьевна, преподает в той же музыкальной школе, там же работает ее муж – Парамонов Алексей Павлович. Оба окончили консерваторию.

– Мы пришли к вам в качестве посредников, – говорила Лариса, – с нашим другом Вячеславом Сергеевичем Мазановым случилась беда. Он не знает о том, что мы…Он не просил нас об этом, да и не попросит. Он молча переживает горе.

В феврале 2017 года погибла его жена Светлана. Их сыну Сереже тогда было полгода. Этот удар оказался ему не под силу. Слава впал в депрессию, не выходил на работу. А мы работаем все, кроме Ани, в одной музыкальной школе. Его уволили. Мы хотим помочь ему. Мой муж знает о нашем визите, но он считает, что мы благими намерениями устилаем Славе дорогу в ад.

– Мой муж, – встрепенулась Аня, – знаком со Славой с детства. Он тоже сказал, что не надо соваться с помощью к тому, кто об этом не просит, чтобы не оказать медвежью услугу. Но я не согласна! Надо же что-то делать!

– Поэтому мы пришли к вам, – снова взяла инициативу Лариса, – я расскажу вам, что случилось в феврале. Утром Слава встал, как обычно. Света приготовила ему завтрак. Он позавтракал, уехал на работу. Она закрыла за ним дверь. Света была в декретном отпуске с Сережей. Их сосед по лестничной клетке Михаил Кузьмич Галыгин обычно выходит часов в десять. Он удивился, увидев, что дверь в квартиру Мазановых приоткрыта. Зашел, увидел Светлану с перерезанной шеей. Вызвал скорую, позвонил в правоохранительные органы.

Следователь Савин Сергей Владимирович допрашивал нас всех, Галыгина, допрашивал одноклассников Светы. Отца у нее нет, мать забрала к себе Сережу. Никто ничего не понял, хотя прошло уже почти семь месяцев. Кто ее убил? За что? Почему? Мы просим вас найти убийцу. Надеемся, что это хоть чем-то поможет Славе. Он тоже ничего не понял.

Савин отработал несколько версий:

1) 

кто-то из школьных друзей Светы отомстил ей за неразделенную любовь. Она не подтвердилась. Слава был ее первой любовью. Весь класс встал на ее защиту. Света была очень скромной и тихой девочкой. Никаких увлечений или школьных романов у нее не было.

2) 

Кто-то отомстил Славе. Первой попала под подозрение его первая жена Надя. Однако у нее алиби. Она работает воспитателем в детском саду. В то утро она была на работе.

Были и другие версии, но убийцу так и не нашли. Мы знаем, что вы частный детектив, слышали о вас много хорошего, готовы оплатить, только бы помочь Славе. Он начал играть на рынке. Наши общие знакомые часто видят его со скрипкой в вагонах электричек, на вокзалах. Он редко бывает дома, дома не живет. Опускается. Если так будет продолжаться и дальше, то… Ведь вы поможете нам?

Трубникову совершенно не хотелось браться за это дело. Прошло слишком много времени. Шансы найти убийцу ничтожно малы. Он не был знаком со следователем Савиным, наверное, кто-то из молодого поколения. Старых он знал если не всех, то почти всех. Но в июле и августе было мало работы. Сезон отпусков. Надо же платить зарплату сотрудникам: помощнику Александру Шаповалову, секретарю Лене Шамариной, бухгалтеру, уборщице, себе тоже.

– Мне обязательно надо будет поговорить с Мазановым, – сказал детектив, – он узнает о вашей инициативе. Если он не поддержит ее, не захочет говорить со мной, то я не стану принуждать его. Да я и прав таких не имею. Я частный детектив. Могу беседовать, но не допрашивать. Если он пойдет на контакт, то я возьмусь за расследование.

– Обычно он в это время играет на рынке, что возле кафедрального собора. Наверное, он сейчас там. Мы привезем его к вам. Можно? – спросила Аня.

– Нужно. И еще, мне надо будет пообщаться с его первой женой.

– Надя с сыном сейчас живут в Каменоломнях, – сказала Лариса, – я позвоню ей, она обязательно приедет к вам.

– Но сначала самого Мазанова.

Женщины ушли. Саша, который все это время сидел за своим столом, подошел к окну:

– Я читал в газетах об этом еще зимой. Женщины умолчали о том, что первым под подозрение попал муж погибшей. Убийство произошло, когда он добирался до работы в переполненных автобусах. Он живет далеко от музыкальной школы. Два автобуса с пересадкой. Никто не смог подтвердить его алиби, никто не смог опровергнуть. Несчастный получил двойной удар: смерть жены и обвинение в убийстве.

– Подозрение, а не обвинение, – поправил его Трубников.

– Как странно, – удивленно сказал Саша, глядя в окно, – сюда идут Евгений Валентинович и Игорь.

– Липкович сейчас должен быть на работе, а Игорь дома. Когда и где они встретились? Странно.

В кабинет вошли Липкович и Игорь. Вид у Игоря был упрямый и злой, он кусал нижнюю губу и смотрел исподлобья на Липковича. Тот бесцеремонно взял его за ворот рубашки и выставил на середину:

– Полюбуйтесь на своего сыночка! – сказал он обращаясь к Трубникову, – каков гусь! Что вытворяет! Как только ему такое в голову взбрело?

– Я не делал ничего плохого! – с обидой выкрикнул Игорь.

Липкович громко чихнул, на что все трое пожелали ему здоровья. Уселся в кресло и ткнул указательным пальцем в мальчика, который краснел и бледнел попеременно. – Он мыл полы в больничном коридоре! Хорошо же он проводит свои каникулы! Я приехал к Урбану, он на операции. Иду по коридору, смотрю – Игорь полы моет! Ведро с водой, швабра… Я чуть не упал! Схватил его за шкирку и сюда! А он вырывался, хотел домыть полы! Ты, Николай, помнишь, какой в той больнице коридор? Полдня идти можно! Кто заставил? Он говорит: «Сам захотел!» Или я с ума сошел, или твой Игорь рехнулся.

– Игорь, – удивленно спросил Трубников, – как ты оказался в больнице? Ты же дома был! Когда я уходил, ты сидел в кресле и читал Бальзака.

– Я его не читал, а перечитывал. Потом пошел к Урбану, а он на операции. Меня там все знают. Они думают, что я его племянник. Я сначала ждал. Потом мне стало скучно. У них санитарок не хватает. Я взял ведро, швабру, тряпку, начал мыть полы. Мне дядя Боря всегда в голову вдалбливает, что если я хочу стать настоящим врачом, то должен научиться любить больных людей. А как их любить? Не по головке же каждого гладить? Вот я и начал полы мыть, чтобы научиться любить.

– И много любви ты нашел в помойном ведре? – съязвил Липкович.

– Я не делал ничего плохого! – упрямо повторил Игорь.