Шелковая вендетта

– Чарльз?

– Это Чарльз меня запер.

Дрэйк ничего не ответил; оставшийся путь он прошел в полном молчании. Когда мы вошли в холл, он сказал, обращаясь к Вилли:

– Ты молодец, Вилли. Ты поступил хорошо. Спасибо тебе. Мисс Клермонт поблагодарит тебя сама, когда ей станет лучше.

– Так это был Вилли, – сказала я.

– Он услышал ваш голос, и у него хватило сообразительности пойти в дом. Он встретил меня и все рассказал. Поэтому я добыл ключи и немедленно отправился туда.

От пережитого волнения я была не в силах говорить. Потом я увидела миссис Диллон и Кларксона.

– Боже милостивый! – всхлипнула миссис Диллон. – Что же это делается?

А потом появилась бабушка.

Она сразу же взяла на себя заботы обо мне. Меня отнесли в спальню, и в скором времени я уже лежала в своей постели, укрытая одеялами, с грелкой в ногах.

Бабушка сидела у моей постели.

Я забылась беспокойным сном. Мне снилось, что я опять в мавзолее. В страхе я закричала. Бабушка не отходила от меня всю ночь. Она дала мне успокоительный отвар на травах, и я наконец заснула. Меня успокоило сознание того, что, если я проснусь от страха, со мной рядом будет бабушка, готовая меня утешить.

Наутро я чувствовала себя лучше, но бабушка настояла, чтобы я оставалась в постели.

– Ты промерзла до костей, – сказала она, – и пережила сильный испуг.

Я рассказала ей обо всем, начиная с происшествия на балу.

– Понимаешь, бабушка, это было его местью, – объяснила я.

– Mon Dieu, – промолвила она, – подумать только, что он оказался способен на такое! Он из тех людей, кого следует опасаться. По крайней мере, ma petite, мы теперь знаем, с кем имеем дело. Жаль, что я не могу увезти тебя отсюда. Филипп – хороший, добрый мальчик... совсем другой. Но этот... настоящий злодей. Хорошо, что все закончилось благополучно, ma cherie. Когда я думаю, что ты была там совсем одна, и о том, что он мог с тобой сделать... я давно хотела предупредить тебя об опасности. Теперь ты уже не маленькая девочка. Ты и впредь будешь ловить на себе взгляды... подобные тем, что бросал на тебя Чарльз. Я благодарю Господа, что все не обернулось еще хуже. О, я знаю, это было суровым испытанием для тебя... какой ужас ты пережила! Да и как можно не испугаться... оказавшись запертой в таком месте? Но все позади. Это был плохой сон, очень плохой сон... Но когда я думаю о том, что мог сделать с тобой человек с такими наклонностями... Он мог причинить тебе очень большой вред. И если бы он сделал это, я бы убила его. Правда, за то, что он запер тебя, его тоже следовало убить... но если бы произошло самое страшное, я бы его убила, это точно.

Я понимала, что она имеет в виду, и понимала, что мне есть за что благодарить Бога.

– Скоро его здесь не будет, – продолжала бабушка, – он уедет, и мы избавимся от него. Я не могу быть спокойной, пока он живет в доме.

– Он ненавидит меня, бабушка.

– Ты задела его тщеславие, отказав ему. Да... он хитрый и лживый, этот юноша. Он считает себя настолько красивым, что против него невозможно устоять. Таких людей нужно опасаться. Но теперь мы знаем, с кем мы имеем дело. Это было предупреждением. Когда ты оправишься, ты забудешь об этом. Это событие сотрется из твоей памяти, как ночной кошмар. Но иногда бывает полезно знать, что из себя представляют люди, с которыми приходится близко общаться. Таким образом... зло порой тоже приносит пользу. По крайней мере, мы теперь знаем, чего можно ждать от этого Чарльза.

– И мы будем держаться вместе, бабушка.

– Я всегда буду рядом, если ты этого захочешь. Когда ты станешь взрослой, у тебя появятся муж и дети, и тогда бабушки... отходят на второй план. Но я ничего не имею против. Это естественно и правильно. Так и должно быть. Но пока... мы еще побудем вместе, правда? Я всегда буду заботиться о тебе, и ты всегда будешь мне рассказывать о своих опасениях и страхах. Я знаю, что придет время и ты будешь счастлива. Я хочу, чтобы ты умела то, чего лишена была твоя мать. Она была так беспечна, так доверчива... Ну, ладно, все это в прошлом, а мы должны жить настоящим.

На следующее утро я проснулась от внезапного страха. Мне показалось, что я снова нахожусь в мавзолее. Потом знакомые очертания предметов в моей комнате начали обретать форму. К моей кровати подошла бабушка.

– Ты сегодня хорошо поспала, – сказала она.

– Ты опять провела здесь всю ночь.

– Я прекрасно устроилась в кресле. Сейчас я собираюсь дать тебе кое-что очень приятное и успокаивающее. Немного овсяной каши, я думаю... и бутерброд с маслом. Миссис Диллон предложила сварить тебе каши. Она говорит, что овсянка действует успокаивающе. Они все очень стараются быть полезными. Кларксон недоволен, потому что Чарльз взял ключи, не спросив у него разрешения.

Я съела завтрак и собралась вставать, но бабушка удержала меня в постели.

– Ты слишком сильно промерзла в этом склепе. Я не хочу, чтобы ты простудилась.

Я все еще чувствовала слабость, происходящее представлялось нереальным, и потому я не стала возражать ей. Она принесла мне «Джен Эйр». Я уже читала ее раньше, но, перечитывая вновь, получала огромное удовольствие и, как всегда, страшно жалела Джен и думала, как мне повезло, что я не одна на белом свете.

Я попросила бабушку не сидеть со мной целый день – от этого мне начинало казаться, что я инвалид. Мне достаточно просто знать, что она находится поблизости, в мастерской.

– Ты пережила сильнейший шок, – сказала она, – и дело не только в том, что ты там замерзла. Ты пробыла в склепе целых три часа. Вполне достаточно, чтобы промерзнуть до костей; но то, что ты вообще находилась там, возможно, еще страшнее. Поэтому теперь ты будешь отдыхать.

Меня пришла навестить Касси. Она стояла у моей кровати и смотрела на меня с нежностью и удивлением.

– Все хорошо, Касси, – сказала я. – Я уже выбралась оттуда.

– Я не могу передать тебе, что я почувствовала, когда мне сказали, что ты пробыла там три часа. Я бы, наверное, умерла.

– Я тоже думала, что мне придется там умереть.

– Но твои волосы ничуть не изменились.

Она пристально вглядывалась в меня.

– Ни капли седины... а она была бы сразу заметна в твоих темных волосах.

– Кажется, я уже начинаю приходить в себя... хотя всю предыдущую ночь мне снилось это подземелье, и когда я проснулась, мне показалось, что я опять нахожусь там.

– Не могу представить себе ничего ужаснее того, что тебе пришлось пережить.

– Случаются и более ужасные вещи.

– Ты очень храбрая, Ленор.

– Видела бы ты, как я тряслась от страха... думая обо всех этих ужасах... о мертвецах и привидениях... тогда я была далеко не такой храброй.

– В доме из-за этого было много неприятностей, – сказала она. – Это было ужасно. Мама совсем расстроилась. Она лежит в своей комнате с задернутыми шторами и никого, кроме мисс Логан, не подпускает к себе.

– И что же произошло?

– Дрэйк... и Чарльз... они подрались. И все из-за тебя. Дрэйк повалил Чарльза на землю и заставил рассказать, как он запер тебя в мавзолее. Чарльз сказал, что это его личное дело и что он хотел преподать тебе урок. Он сказал, что тебя нужно было осадить, так как для прислуги ты слишком много себе позволяла.

Дрэйк кричал на него и назвал его хамом... и еще похуже. Он говорил, что Чарльз велел мальчишке с конюшен заманить тебя в это место, чтобы потом запереть там. Чарльз сказал, что не собирается отрицать этого, но какое Дрэйку до этого дело? А Дрэйк ответил, что до этого есть дело любому порядочному человеку и что коли Чарльз так любит учить других, то он со своей стороны тоже преподаст ему урок. Мы не могли поверить своим глазам. Их обоих нельзя было узнать. Дрэйк крупнее Чарльза, поэтому он схватил его и тряс как грушу. А в заключение швырнул его в озеро. Джулия плакала. Я тоже была готова заплакать. Мне никогда не приходилось видеть таких сцен.

– Как Чарльзу понравилось в озере?

– Он быстро выбрался из воды. Дрэйк забросил его не очень далеко, но все равно, к тому моменту, как Чарльз вышел из воды, Дрэйк был уже в доме. Он упаковал свой чемодан и зашел к маме попрощаться. Он сказал ей, что его отзывают срочные дела. Мама была в ужасном состоянии. Но, конечно, ей пришлось вежливо проститься с Дрэйком. Потом он вышел из дома и попросил одного из конюхов отвезти его на станцию...