Избранница герцога

Однако юная леди не торопилась, и Эйви не оставалось ничего иного, как покачать головой и медленно приблизиться к другим слугам Оберии, стараясь держаться позади.

Хоть она и пряталась, но все же даже для нее не осталось не замеченным появление благородного лорда, который вышел из дома. По обе стороны стройной шеренгой выстроились слуги.

Эйви вытянула шею, чтобы, взглянув через плечо стоящей впереди Порции, постараться разглядеть герцога Ретта. И ей это удалось, правда, не сразу. Да и не интересовал он ее, разве что чуточку. Ведь он будущий муж Мелиссы, и все же Эйви поймала себя на мысли, что с интересом рассматривала высокого статного мужчину с удивительно-светлыми волосами. Почти белые. А еще у него было истинно аристократическое лицо, высокие скулы, пронзительный взгляд и, конечно же, длинные кончики ушей. Как у всей высшей аристократии. Настоящий альв. Эйви была уверена, что чистоте его крови позавидовал бы даже сам Оберия, в чьем роду, как поговаривал кто-то из слуг, приблудились люди, драконы и прочие существа, коих в этом мире было предостаточно.

– Добро пожаловать в Мелори-парк – произнес мужчина глубоким бархатным баритоном, когда открылась дверца кареты, и Мелисса, словно птичка, выпорхнула наружу.

Она встала перед герцогом, изобразила изящный реверанс и одарила того тихим приветствием, которое Эйви едва могла расслышать.

Чудное преображение. И такое лживое.

Эйви поморщилась и покачала головой.

Что ж, впереди несколько недель, которые она и остальные вынуждены будут провести в этом доме. Эйви пора набраться сил, чтобы достойно вынести все невзгоды, которые на нее обрушатся, ведь Мелисса будет зла. В этом Эйвери не сомневалась.

***

– Гости прибыли, милорд, – сказал Тео, входя в гостиную.

Орсен отвлекся от книги, которую он никак не мог дочитать, и взглянул на помощника. Положив небольшой томик на стол, потёр левый висок. Легкая головная боль преследовала советника короля с самого утра. И во всем, как он считал, была виновата королева и ее очередная глупая игра, в которую Орсен сам же и ввязался. Ему нужно было отказать ее величеству, поставив Октавию на место, и все же любопытство пересилило. Орсен знал, что ровно через три недели отошлет навязанную невесту обратно в дом Оберии и скажет: увы, но она не подходит на роль будущей герцогини. Да, Орсен Ретт не намеревался сочетать себя браком с навязанной невестой. Он вообще не планировал жениться.

Герцогу Ретту хватало проблем. Жена в этот список не входила.

– Все готово? – устало произнес он, поднимаясь из глубокого кресла, обтянутого синим бархатом.

Тео кивнул.

– Слуги на месте.

Орсен вздохнул. Как бы он хотел обойтись без этих прелюдий. Сказать, чтобы навязанную невесту поселили в дальнее крыло дома, приставили слуг, и чтобы леди не беспокоила герцога ровно три недели, пока не отправится домой. Но увы, ему придется подыгрывать, чтобы выяснить истинные мотивы Октавии. Та не стала бы так рисковать почем зря.

Игры играми, но, когда они касаются политики, Орсен не планировал уступать. А Октавия никогда не сдавалась.

– Хорошо. Идем встречать гостей.

Тео молча последовал за герцогом. Ретт был уверен: у его помощника есть свои мысли насчет того, что происходило, но он учтиво решил промолчать. Что ж, можно будет потом, когда все закончится, обсудить этот безумный спектакль и вместе посмеяться. Пока же Ретт надеялся, что Тео и дальше будет продолжать помогать ему, в том числе избегать встреч с новоиспеченной невестой.

Они вместе вышли в главный холл. Часть слуг уже ожидала появления своего господина. Кланяясь, те занимали свои места вдоль лестницы.

Орсен прочистил горло и взглянул на помощника.

– Как я выгляжу?

Тео удивленно уставился на советника.

– Как всегда великолепно.

Ретт усмехнулся. Правда, усмешка получилась сухая, скрипучая. Тогда-то Тео поджал губу, видимо, осознав, что попал впросак.

– Удачи, милорд.

– Надеюсь, она мне не понадобится.

Тео улыбнулся в ответ.

– Я слышал, что леди Оберия красива, молода и умна.

– А я слышал, что солнце встает на западе.

Они переглянулись и молча вышли встречать гостей. Пройдя мимо шеренги слуг, приблизились к карете, из которой словно по щелчку выпорхнула графиня. Тео был прав. Младшая дочь графа Оберии была красива и молода. Насчет ума Орсен не был так уверен.

Вот чего он точно не заметил, как и его помощник, так юной служанки, прячущейся за спинами других слуг. И все же он что-то почувствовал. Словно легкий летний ветерок коснулся его щеки, как невидимая ладонь. На миг отвлекаясь от леди Оберии, которая томно хлопала длинными темными ресницами, Орсен посмотрел вперед, но всё, что он в тот миг видел, так покорно опущенные головы слуг.

– Я так рада встречи с вами, ваша светлость, – прощебетала леди Мелисса, отвлекая Орсена от внезапно вспыхнувшего интереса. Он вновь взглянул на девушку. Та была мила, по-своему очаровательна, воспитана, как ему могло тогда показаться, и нисколечко неинтересна. На таких, как леди Мелисса Оберия Орсен насмотрелся при дворе.

Увы, но королева Октавия прогадала, выбрав именно ее. Пока в счете определенно вёл герцог Ретт.

Глава 3

– А здесь находятся комнаты для прислуги, – сказала старшая горничная по имени Тилья, сопровождавшая слуг.

Эйвери старалась держаться позади остальных, при этом она то и дело отвлекалась и едва не потерялась, когда другие ушли вперед, а девушка засмотрелась на изысканный узор на портьерах. Казалось, ее привлекало всё в этом большом красивом доме. Нет, Эйви не чувствовала себя дикаркой, и всё же в дом семьи Оберии ее пускали редко, но Эйви видела и гобелены, и серебряные подсвечники, а также картины, камины и шелковые скатерти. Но в доме герцога все выглядело намного красивее. Может, потому что это место не ассоциировалось у девушки с годами лишений, унижений и боли? Эйви не знала. Она лишь старалась лишний раз не вспоминать о месте, в котором прожила больше десяти лет, и где познала только скорбь и отчаяние.

Несмотря на все лишения, Эйвери старалась не унывать. Как бы тяжело ей ни было, она всегда находила повод улыбнуться и подбодрить себя. А порой, как сейчас, витала в облаках.

– Прошу, вот сюда, – сказала Тилья, немолодая, но крепкая и, как показалась Эйви, строгая женщина в сером рабочем платьем с белым фартуком. Ее темно-каштановые волосы были зачесаны назад и собраны в тугой пучок, перетянутый серой лентой. Как успела обратить внимание Эйви, все слуги носили похожие одежды, даже волосы у них были собраны в одинаковые прически – женщины с пучками на затылках, мужчины – коротко стрижены. В поместье Оберии всё было несколько иначе, хотя и там придерживались строгих правил.

Эйви смущенно отвела взгляд, когда на нее обратила внимание Тилья, проводившая слуг в их новые комнаты. Та прищурилась, словно подгоняя девушку пошевеливаться, и Эйвери, стараясь не злить старшую горничную, сжала ремешок своей дорожной сумки и прошмыгнула мимо служанки, старательно отгоняя от себя мысль, что ей придется жить в доме, а не на чердаке какой-нибудь конюшни или вовсе в сарае, как однажды случилось, когда Мелисса сильно разозлилась и отправила свою служанку пасти скот. Тогда-то за Эйви и закрепилось прозвище Свинарка.

Войдя в комнату, девушка подавила вздох. Пусть комната была маленькая, но здесь было светло и уютно. Вдоль стены стояла узкая кровать, заправленная свежим постельным бельем, и там даже была пуховая подушка. Вдоль второй стены стоял стул, небольшой столик в углу и комод для вещей. На комоде был подсвечник. Настоящий подсвечник, а не тот жалкий сломанный фонарь, который Эйви изредка удавалось зажечь, чтобы осветить свою каморку на чердаке конюшни.

Девушка прошлась по комнате и застыла напротив окна. Да, здесь было окно. Настоящее окно с цельным куском стекла в аккуратной раме белого цвета. И шторка. Небольшая, но все же шторка!

Эйвери тихо выдохнула, сморгнув слезинку.

Она пробудет в этом доме ровно три недели, пока Мелисса не вернется в родительское поместье, и все же Эйви уже знала, что эти три недели будут самыми счастливыми для нее. Ведь у девушки наконец-то будет своя пусть и небольшая, но теплая и светлая комнатка, где есть всё, что нужно служанке.

– Если что-то понадобится, найдите меня, – из-за спины послышался голос Тильи, и Эйви резко обернулась, чтобы поблагодарить старшую горничную, но та уже вышла, притворив дверь.

– Спасибо, – вымолвила в пустоту Эйви, расплываясь в счастливой улыбке.

Выдохнув, девушка выпустила из рук сумку и закружилась по комнате, безмолвно радуясь тому маленькому счастью, которого у нее не было долгие годы. С тех самых пор, как ее родителей не стало, а саму Эйви выкупила семья Оберии. Тогда ей едва исполнилось семь лет, а Эйви уже пришлось работать наравне с остальной прислугой. Никто не хотел считать Эйви ребенком, нагружая девочку непосильным трудом. Но она справлялась всегда, даже тогда, когда было особенно сложно. Быть ребенком-слугой уже непросто, а еще носить метку Отверженной было равносильно тому, что тебя всегда будут презирать, ненавидеть и считать низшим существом.

Но не сегодня, решила Эйви, запыхавшись и плюхаясь на кровать.

Сегодня она будет просто служанкой, которую не посмеют обижать в доме герцога Ретта. Ведь Мелисса хочет произвести хорошее впечатление на жениха, иначе бы ее не пригласили в этот прекрасный величественный дом в столице королевства. Да и сам герцог, как показалось Эйвери, производил хорошее впечатление.

Девушка прикрыла глаза, стараясь вспомнить герцога, которого она едва успела разглядеть, прячась за спинами других слуг. Он определенно был высок и статен. Хорошие манеры, приятный бархатный голос. А еще у него были белые волосы и острые кончики ушей. Эйви нахмурилась и потянулась к своим ушам, закусив губу. Она торопливо поправила волосы, которые скрывали еще один позор. Быть Отмеченной означало лишиться всего. Даже своего тела.