Дракон и я

– О, мы вас уже заждались, – ответил все тот же громкий голос. – Следуйте за мной, господа.

Карета медленно начала набирать скорость, слышалось глухое цоканье копыт.

Я выдохнула. Вроде бы ничего плохого не успело произойти, а у меня уже сердце в пятки ушло. Хорошо, что никому в голову не пришло звать меня выйти из кареты. По крайней мере, пока я не готова к встрече с кем-либо, и уж тем более не горела желанием встретиться с Лукрецией Сноу-Мил. Всё, что я знала об этой женщине, так то, что у нее был скверный характер. Не зря граф Ройс выбрал именно эту родственницу, в компании которой Эванджелина должна была находиться неопределенное время. Наказанием стало бы всё, вплоть до лишения Лины носить ее красивые наряды, посещать балы и, конечно же, общаться с сомнительными личностями, каким был лорд Себастьян.

Лукреция, как я успела узнать от Эванджелины, которая раздавала мне указания, как себя вести и что говорить, жила в Сноу-Мил со дня замужества, а была она тогда очень юна, когда отец сплавил свою некрасивую хромоногую дочку, выдав ее за мужчину вдвое старше. Лукреция и такому союзу вроде как была рада, потому что блестящего будущего для гадкого утенка никто обещал, а стать леди огромного поместья – вполне удачная сделка. Лукреция родила лорду Сноу-Мил трех детей, двое из которых умерли в раннем возрасте, а единственный выживший ребенок, дочка по имени Лавандия, которой повезло родиться довольно миленькой, вышла замуж и давным-давно покинула родовое поместье. Сам же лорд Сноу-Мил вскоре скончался, оставив свою жену полноправной хозяйкой поместья. Теперь леди Лукреции было чуть за шестьдесят, и она, как и прежде, была груба, сварлива и некрасива.

В чем мне предстояло убедиться в скором времени.

Карета вновь остановилась. Я, не заметив, как успела ненадолго задремать, с ужасом распахнула глаза и осторожно отодвинула шторку, выглядывая наружу. Что же, я многое пропустила. Если большую часть пути пейзаж был одинаков – бескрайние зеленые поля или густые темные леса проносились вереницей за окном, то теперь вокруг подъездной дорожки, на которой стояла карета, раскинулись живописные кусты всевозможных роз. Как же их здесь было много!

Красные, белые, желтые, пятнистые, полосатые, даже фиолетовые и черные! Какая красота!

Неужели мы добрались до поместья леди Лукреции?

Стоило мне об этом подумать, как дверь распахнулась и в карету проник свет. Я встрепенулась, быстро накинула на голову капюшон и выбралась из кареты, чувствуя, как начали дрожать коленки.

Ну что же, настал час иск. Либо всё, либо ничего. Последнее слово оставалось за леди Лукрецией. Если она не заметит подмены, то я смогу затаиться, притворяясь Эванджелиной, пока графу Ройсу не надоест наказывать дочь, отлучив ту от дворцовой жизни. А вот если подмена будет раскрыта…

– Графиня, – пробасил какой-то здоровяк, лицо которого заросло густой черной бородой, а на одежде виднелись пятна, – добро пожаловать в Сноу-Мил. Следуйте за мной.

Я часто заморгала. То есть как следовать за ним? А где же положенная шеренга из прислуги, встречающей дорогого и знатного гостя?

– А леди… леди Лукреция… – зашептала я, едва поспевая за здоровяком.

Тот лишь раз повернулся, мазнув по мне невидящим взглядом, и вновь широким шагом направился к дому.

– Давайте, графиня, не отставайте. У меня еще полно дел.

– Но как же…

– Леди Лукреция увидится с вами тогда, когда того пожелает, – прогромыхал здоровяк. – Эй вы, тащите вещи вашей графини. – А это он уже отдавал приказы моим сопровождающим, которые, скорее всего, тоже были малость удивлены приему.

Но как такое может быть?! Все неправильно! Я настолько была поражена тем, что в Сноу-Мил так легко нарушали правила приличного общества, что совсем позабыла о том, кем я пыталась тут быть. Резко остановившись, топнула ножкой. Именно так поступила бы Эванджелина на моем месте. Топала ножкой она умеючи, аж слуги начинали трястись.

Но на здоровяка моё требование остановиться и всё объяснить никакого впечатления не произвело. Он лишь обернулся, когда входил в дом, хмыкнул, а потом закрыл дверь.

Я пораженная происходящим, хлопала ресницами, совершенно не желая быть похожей в данной ситуации на Эванджелину, но именно это сейчас и происходило. Я так и стояла перед закрывшимися дверьми, пока мимо молча ходили слуги графа Ройса, волочившие сундуки с нарядами, которые весь прошлый день собирала Эванджелина. Она отдала приказ собрать все ее красивые, изысканные наряды, видимо, желая насолить отцу, но вместо этого она делала только хуже мне. Ведь среди десятка сундуков не было ни одного подходящего для данной местности наряда. Но об этом я подумаю после. А пока меня привлек главный дом, в котором предстоит жить.

Я задрала голову и оглядела высокое каменное строение, состоящее из серых стен и красной крыши. Три этажа насчитывал главный дом, а два крыла по левую и правую от меня руку вовсе были похожи на башенки. Узкие провалы окон, деревянные рамы, плющ, тянущийся до самой крыши. От дома веяло холодом. Я даже поежилась, обхватывая себя руками. В столице все дома были светлыми, с широкими окнами и приветливыми горожанами, их хозяевами, но только не Сноу-Мил. Кажется, у меня будут большие проблемы.

– Эй, графиня, поторапливайтесь! – и опять здоровяк, совершенно пренебрежительно обратившись ко мне, выглянул в окно. – Я вам в няньки не нанимался.

Я вздрогнула, но играть роль Эванджелины мне уже порядком надоело. Поэтому, подхватив подол платья, взбежала по каменной лестнице, с трудом открыла тяжелую дубовую дверь и вошла в главный холл. Что же, первое впечатление не обмануло меня. Внутри дом был таким же громоздким и серым, как и снаружи, вот только стены украшал не дикий плющ, а множество портретов. Десятки, а может и сотни. И все это лица людей, когда-то живших здесь. Тяжелые взгляды бывших жильцов Сноу-Мил были направлены на меня. Я икнула то ли от холода, что властвовал в доме, то ли от страха, который испытала, очутившись здесь.

– Сюда, графиня, – нетерпеливо произнес здоровяк, который уже поднимался по крутой лестнице, расположенной справа от входа. – Леди Лукреция ожидает вас.

– Уже? – выдохнула я, но здоровяк больше не произнес ни слова, продолжая путь.

Мои ноги едва гнулись, сердце трепетало от страха, как загнанная в ловушку мышка, и мне так хотелось убежать, что я, с трудом пересилив охвативший меня ужас, направилась следом за своим безыменным проводником, не зная, что ожидать от скорой встречи.

Глава 5

Казалось, время остановилось.

Едва дыша, с трудом перебирая ватными ногами, я вошла в комнату, где меня ожидала леди Лукреция. Верзила, который так и не представился, вел себя так, словно ему позабыли рассказать про манеры, продолжая стоять за моей спиной. Я ощущала собственный страх.

Вот сейчас леди Лукреция скажет, что я самозванка, а ее верзила схватит меня и швырнет в темницу. Потом прибудет граф Ройс, узнавший о подмене, и тут же среди сотен кустов роз отрубит мне голову. А Эванджелина опять выйдет сухой из воды. Ну может, отец закроет ее в своей комнате не на целый день, а запрет на месяц.

С этими мыслями я медленно продвигалась к глубокому креслу, обитому тяжелым синим бархатом. Леди Лукреция сидела у камина, и я не видела ее до тех пор, пока не приблизилась к камину и не встала перед хозяйкой поместья.

– Добрый день, – пролепетала, поражаясь, что вообще могу открыть рот и сказать что-то связанное, и опустилась в реверансе. Эванджелина навряд ли стала так глубоко приседать, чтобы высказать почтение старой даме, но я же не она, пусть и играю ненавистную мне роль.

– Здравствуй, милочка, – прохрипела леди Лукреция, и наши взгляды наконец-то встретились.

Я едва не ахнула, когда увидела ее глаза, затянутые белесым полотном. Неужели она слепа? А еще леди Лукреция выглядела намного старше своих лет. Я представляла ее чопорной дамой, с гордо поднятой головой и прямой осанкой. Но передо мной сидела старая седая женщина, с белыми от болезни глазами и морщинистым лицом. Она была невысокой, худой и бледной. Ее седые волосы были собраны в тугой пучок на затылке. Никаких украшений, даже колец на высушенных костлявых пальцах. Только темно-серое с черными оборками и высокой горловиной платье. На ноги было наброшено теплое лоскутное одеяло. Замок в целом мне показался холодным, мрачным и сырым местом. Но у камина все же было жарко, так что у меня по спине струился пот.

– Подойди поближе, – сказала леди Лукреция. – Я совсем тебя не вижу.

Втянув носом побольше воздуха, я сделала еще несколько крошечных шагов и оказалась на расстоянии вытянутой руки перед леди Лукрецией. Та покрутила головой, прищурилась и вроде бы как что-то да разглядела, но не выкрикнула, что я самозванка.

– Хорошенькая, – заключила она. – Твой батюшка много рассказывал о тебе в своих письмах, но я даже подумать не могла, что однажды мы с тобой повстречаемся, деточка.

Я улыбнулась и выдохнула. Кажется, все идет намного лучше, чем я могла представить. И не выглядит эта женщина преклонных лет как ведьма. Просто она устала и больна.

– Благодарю вас, леди Лукреция.

– Но он также рассказывал, что характер у его любимой дочери не подарок. Капризная маленькая леди, вот как он о тебе отзывался.

К моим щекам прилила кровь.

Жаль, что Эванджелина не слышит этих слова. Может, тогда бы она призадумалась над своим поведением, но раз мне была уготована участь быть облитой помоями вместо юной графини, то я всё стерплю.

– Также он говорил, что ты непокорна, своевольна и обожаешь нарушать его правила. Именно из-за этого тебя и сюда прислали, деточка?

Я сглотнула и вымолвила согласие.

Ох, Нева, терпи.

Леди Лукреция что-то прокряхтела себе под нос.

– И вот ты стоишь передо мной, опустив голову. Кроткая и любезная. Такая милая, что диву даешься, куда же подевалась та Эванджелина из писем ее отца.

У меня перехватило дыхание. Момент настал. Я искоса глянула на верзилу, но того уже не было в комнате. Здесь были только мы – я и леди Лукреция, которая продолжила говорить:

– Не пытайся меня обмануть, Эванджелина. Я не поверю, что за маской раскаивавшейся девицы прячется скромная и ранимая леди. Нет, – фыркнула хозяйка поместья Сноу-Мил. – Ты получишь свое наказание, как и велел твой отец. Никаких поблажек, дорогуша! Не пытайся спорить со мной, иначе останешься без еды на весь день. Не командуй моими слугами, иначе я запру тебя в комнате и не выпущу, пока ты не начнешь умолять меня об этом. Твой отец просил меня позаботиться о его кровиночке, и я это сделаю. Да вот только так, как сочту правильным.

И пока я пыталась осознать сказанное леди Лукрецией, та хлопнула в ладони.