О вас я подумаю завтра

– Девочки! Агния ничего не пугала! Шкатулка закрылась сама. – громко произнес Жан.

– Правда? – повернула к нему мордочку Ния, ища поддержки.

– И не сомневайся. Ей нужно зарядиться.

– Здорово! – загомонили дети. – У нас такая клеевая вещичка! Еще посмотрим?

– Посмотрим, как она будет готова нам еще что-то показать. – ответил Эдгар.

– Только, чур, без нас не открывать! – Влада всегда выступала адвокатом троицы.

– Обещаю! А теперь бегите к себе, мне немного надо отдохнуть.

– Ой, папочка, прости нас, мы совсем забыли, из-за этой коробочки! – прижалась к нему Мирослава. – Давай мы останемся и поможем тебе, всем, чем скажешь.

– Спасибо роднульки, но я не тяжелобольной. – и тут же, обнимая дочерей, не сдержался: – Как же я вас люблю!

– И меня? – засомневалась Ния.

– Конечно! Иначе и быть не может.

– Эд! – Агния вышла вперед. – Я выросту и сама буду тебя лечить!

– Ты предлагаешь мне до тех пор не выздоравливать?

– Ну, что ты! Конечно, этот раз тебя папа вылечит. Но потом, ты же заболеешь, как-нибудь. И я его заменю!

– Обещаю! Ради такого доктора, обязательно захвораю!

Взрослые прыснули, но сдержали смех – насколько детская любовь бывает непредсказуемой.

– Пойдем, ассистент. – Подхватил Дэн на руки дочь и добавил брату. – Загляну перед сном. Вел, если что, не стесняйся, стукни.

– Не сомневайся, уж я стукну. И тебя, не смотря на преграды, и его – для наркоза!

****

– А динозавры были прикольные! – громко говорила Влада, идя по длинному, просторному коридору к детским комнатам.

– И страшные! Я бы их испугалась! – честно призналась Агния, обнимая отца за шею.

– Да ты всего боишься!

– А вот и нет!

– А вот и да!

Глава 4

Вел делала пятую ходку к холодильнику. Брала кусочек сыра и возвращалась назад. Съедала его с таким аппетитом, что Эд давился слюной, но из-за боли, которая все еще не покидала его, тут же терял желание подкрепиться.

– Дорогая! Возьми тарелку сюда и поешь нормально! – не выдержал он, когда жена, в энный раз, направилась за лакомством.

– Спасибо, но нет! – остановилась, оглянулась, поясняя: – Так я быстрей устану ходить за ним. А ты, родной мой, не строй из себя партизана! Давай я позову Дэна, он уколет.

– Обойдусь. Скоро пройдет!

– Ты не выносим! – рассердилась, насупилась, постояла и все же пошла за очередной порцией сыра. – Совсем не бережешь мои нервы и фигуру! Вот видишь же, что я переживаю!

– Правда?! Я думал, ты просто проголодалась. – шутка не получилась, ее глаза наполнились слезой и он обнял ее крепко, на миг забыв о ноге. Как же он ее любил! До настоящего беспамятства. Когда-то, очень давно, в такой же поздний осенний вечер, в скорости после их свадьбы, она жалобно посмотрела на него и сказала: « – Так хочу есть!

– Солнце мое, ты же после шести не ешь. – воскликнул он тогда, не подумав и тут же испугался, что обидел ее, но все обошлось, она надула свои губки, прищурила лисьи глазки, говоря:

– Так это после шести… Эд, уже двенадцать! Я не ела целых шесть часов! Пожалуйста, – сложа руки у подбородка, молила: – кусочек сыра!»

Именно с той ночи, в их холодильнике всегда была нарезка сыра и что-нибудь вкусненькое, для успокоения нервов. В прочем, как и у Ев, только сыр заменяло простое украинское сальце, и Дэн хохотал, наблюдая за неподдельным удовольствием, когда жена, без хлеба, отправляла в рот кусочек, другой: «кролик – свиноед!»

Да, давно началось, но вошло в традицию.

Эд поцеловал жену в макушку, погладил по спине:

– Теперь я понимаю, почему у Дэна открылся третий глаз. – он прервал их молчание, унесшее его в воспоминания, а Вел неизвестно куда.

– Я не понимаю, ты о чем?

– Радость моя, давай поговорим завтра.

– Да, да, конечно! – она тут же, с такой заботой помогла ему лечь, укрыла, поставила рядом воду, улеглась и погасила свет.

– И не обнимешь?

– Я так боюсь сделать тебе больно.

– Но обнять-то, можно. Нога-то, с другой стороны.

Наутро, вся семья собралась на завтрак в их комнате. Эд допрыгал к столу, заверив всех, что уж к вечеру пойдет в столовую, но Дэн только бросил на его ногу взгляд, усмехнулся:

– Ну, ну! – большего ничего не добавил, принялся за кофе. Эд же продолжил.

– Я вчера понял, почему у Дэна прояснились глаза.

– И почему же? – поинтересовался Жан.

– Ларец!

– Странно. – сказала Виен. – Я даже не подумала об этом. И вообще, у меня со вчерашнего вечера, в голове такое твориться, что, мама-дорогая!

– О да! – только и сказал Дэн, бросив на нее взгляд, не скрывая ухмылки. – Жуть!