Дура. История любви, или Кому нужна Верность

– Надоело.

Он пересел и заглянул мне в глаза:

– Надоело что? Учиться? Быть юной?

– Школа. Учителя. Однообразие стен. Ну, просто школа надоела.

– А чего хочется?

– Поступлю. – сказала я неопределенно.

– Куда? – он просто вытягивал из меня конкретику.

– Сколько себя помню, всегда хотела быть балериной и пианисткой.

– Так, так, давай выкладывай. А то мы год вместе, а ты для меня загадка. Значит, ты играешь?

– Немного. Я отучилась всего два класса, как родители развелись. И отец, ну, кровный, после развода забрал пианино.

– Зачем?! – удивление Сашки было искренним.

– Я точно не помню, давно было. Знаю лишь, что он делил все пополам, даже мои детские книги. Мама оставила ему все, хотела лишь мой инструмент, но он уперся. Так мы и ушли, взяв только платья.

– И что потом?

– Потом мы долго переезжали, пока маме не дали квартиру. А теперь у меня есть пианино, папа купил. Отчим, Колькин отец, но мне роднее всех. После бабушки. Ее просто обожаю.

– А меня?

Я прикусила губу и чувствовала как щеки стали краснее помидора. От этого отвернулась. Сашка обнял меня и снова поцеловал, но теперь в висок, говоря:

– Так, с музыкой понятно. И если захочешь, наверстать можно. Тем более что у тебя есть слух. И голос!

– Конечно, есть, я же разговариваю.

Он засмеялся.

– Я о другом. Продолжим откровения. Как ты поешь, я слышал и мне очень нравится, а вот что танцуешь… Хореографией, так понимаю, тебе не удалось заняться.

– Неее. Мы с Иркой только в народный кружок бегали. Балетная же школа далеко, возить некому было, а туда детей берут с малых лет.

– Ясно. Так ты значит, из школы бежишь. И можно узнать куда?

– Была у меня мечта…

– Еще одна.

– Конечно!

– Девчонка!

– Ты что, смеешься?

– Нет, моя Победа, я внимателен к твоим словам, как никогда. Что за мечта?

– Мне было пять, когда дедуля заболел и… В общем, его быстро не стало и я очень хотела стать врачом, чтобы никто больше…

Повисла пауза, я проглотила ком, он снова чмокнул и спросил:

– Значит в мед?

– Увы! Мама категорически против.

– А зачем спрашиваешь? Это же твоя жизнь.

– Первое – она мама. Второе – я ее уважаю. Мы с ней поговорили, серьезно. Некоторые ее доводы были разумными. И потом, знаешь, я так подумала, ведь можно же не одно образование получить.

– Можно. И куда ты направишься, если не в мед.

– Мама настаивает на школе. Но мы с Иркой решили, получаем аттестаты и направляемся в центр, какой вуз первый попадется, туда и сдадим документы.

– Вы с ней авантюристки! Зачем так-то?

– Понимаешь… Как я тебе сказала, школьные порядки надоели. А так, пан или пропал. НЕ сдам вступительные, перейду в старшую школу. Поступлю – получу диплом, профессию. Буду работать, стану самостоятельной и смогу… хоть в мед, хоть…

– Замуж! – перебил меня Сашка и прижал сильнее. – Хорошо, два года даю тебе вволю поэкспериментировать.

– Ты что это надумал?

– Замуж тебя позвать. Пойдешь за меня? – я не отвечала. Да и что могла сказать? Не кричать же «Да!!!!», вот так сразу. Два года… Мало ли что. Тут пролетела у меня мысль о Борьке Лаптеве. Я ее сразу же отогнала, а внутри меня, подленькое такое второе Я, заскулило: «Ага, один уже на свадьбу намекал, даже на коленку дул. Дул, дул и сам сдулся». А Сашка продолжает: – Эй, барышня?! Чего замолчала? Не мил тебе?

– Два года…. – вместо ответа произнесла я. – Не получится, через два-то. У нас в семье традиция, все замуж выходят в двадцать один год. Мама не разрешит раньше.

– А зачем в этом спрашивать разрешения?! Ты вот паспорт получишь, значит все, взрослая! Пойдем и распишемся. Тем более что через два года тебе восемнадцать и ты совсем совершеннолетняя.

– Увы, черед два года мне будет всего лишь семнадцать.

– Викусь, как это?

– Да вот так. Мне днями пятнадцать исполнится и до паспорта еще ого-го!

Он даже отстранился. Лицо потемнело:

– Как это пятнадцать? Ты же восьмой заканчиваешь…

– Да! – я улыбнулась. – Только я в классе младше всех, в школу пошла, еще и семи не было.

– Да уж… – Сашка задумался, я испугалась, перемен в его взгляде: