ДРУГ

Паскаль сам распечатывал колоду, оставил шестнадцать рублей в банке. Стал играть с шустрым моряком. Тот проиграл и добавил шестнадцать рублей в банк. На удивление всех, Бугай выиграл банк и забрал себе тридцать рублей, оставил два рубля в банке. И стал играть с матросом в бескозырке. Через час игра приобрела крутой оборот. Все кроме шустрого матроса и Паскаля проигрались. В банке стояли уже большие по тем временам деньги, триста рублей. Наши ребята уже были не адекватны, от выпитого вина, они плохо соображали, но азарт не покидал их. Здоровяк матрос притворился пьяным. Он повесил голову на грудь и делал вид, что дремлет сидя. Банк был у шустрого матроса. Прежде чем дать карту Паскалю, он потребовал от того выставить на кон сумму на которую он будет играть. Паскаль пересчитал деньги, лежащие у него на чемодане, который играл роль стола. Он был положен плашмя на два других небольших чемодана. Насчитал более двух сот рублей, тогда он снял с руки часы в позолоченном корпусе и поставил их на кон. Сказал:

– Или пан, или пропал. Давай банк!

В это время неожиданно на верхней полке зашевелился Виктор. Он спустился, как можно тише на пол и вышел из отсека плацкарта, не обращая на себя внимания, наверно в туалет. Матрос краем глаза заметил это. Не увидев в том, какой-нибудь опасности для себя, стал сдавать карты Паскалю. В это время прицепной вагон почти опустел. Поезд подъезжал к Гомелю. Паскаль получил от шустрого матроса две карты, и задумался. Ему пришла десятка треф и десятка пик. Он не подал виду, что у него двадцать очков, а надолго задумался, считая что-то в уме. После продолжительной паузы, сказал банкиру:

– Наверное, хватит, давай себе!

Банкир открыл восьмёрку пик и вольта треф. Затем ловким движением рук вытащил снизу колоды туза червей, которого приготовил заранее с другой такой же колоды. Я заметил его шулерство, но не сказал, ни слова, подумал, что ребята работают не одни. А мои поддатые попутчики пусть сами разбираются. Приключений перед поступлением в вуз мне не нужно.

– Очко!

Огласил, замершему в недоумении, Паскалю матрос, и хотел уже собирать свою добычу. Паскаль бросил свои десятки на чемодан и сказал:

– Такого быть не может, я запоминаю карты и всё просчитал, следующей должны быть семёрка червей и девятка червей. Откуда взялся туз?

Тут Бугай взял матроса одной рукой за руку второй выхватил из руки колоду, положил её на чемодан, а Паскаль открыл две верхние карты колоды. Ими оказались названные ранее карты.

– Подумаешь, запомнил, карты перемешались, ты снимал колоду своей рукой. Проиграл так давай банк.

– Хорошо я отдам тебе банк, если в колоде не окажется ещё такой туз,– сказал Паскаль и стал открывать карты в колоде.

Какое удивление было у всех, когда вскоре в колоде открыли родной туз червей. В это мгновение вскочил матрос здоровяк, притворявшийся пьяным. Он своим огромным телом перегородил весь проход между полками, в руке его сверкнула финка. Он грозно пробасил:

– Всем оставаться на местах, кто шелохнётся, замочу!

Второй матрос, наконец, высвободил руку из обмякшей руки Бугая, собрал банк и ушёл за спину, разъярённого своего подельника, и дальше убежал по проходу в сторону тамбура в хвост вагона. Матрос продолжал стоять в проходе, держа всех в оцепенении. Неожиданно рука грозного матроса вдруг дернулась, финка выпала куда-то на пол под полку. Раздался звонкий голос Виктора:

– Ребята вяжи его, это шулера, их третьего я уже вырубил надолго, он там лежит в тамбуре!

Его голос вывел всех из оцепенения, матрос успел повернуться в сторону возмутителя спокойствия, нарушившего его планы, выбившего сзади ударом ноги в локоть финку. В это время Бугай сзади запрыгнул на спину матроса, обхватив его шею. Санёк и Ванёк, как по команде, вцепились своими ручищами за одну руку бандита, каждый со своей стороны, пытаясь заломить их за спину. Паскаль бил матроса ногами по коленным суставам сзади.

– Ладно, я вижу, вы тут справитесь без меня. Я попробую догнать второго, если он не спрыгнул с поезда, и вернуть ваши деньги, – сказал Виктор и убежал в сторону хвоста поезда, но оказался неправ.

Стеснённость и могучая сила матроса позволили ему убежать. Он как медведь всё же сумел по одному разбросать всех нападавших в стороны, и убежать в головные вагоны поезда, закрыв тамбур одного из вагонов. У него был служебный ключ. На обратном пути Бугай захватил одного из шайки, которого вырубил Виктор. Он сидел на выступе против туалета и держался за голову, никак не мог оправиться от удара точно в челюсть. Он отнекивался от своих подельников и сказал, что какой-то подросток не за что, наверное, кастетом, неожиданно вырубил его.

– Молодцы, всё же привели! – Обрадовался Виктор, когда мы уже хотели отпустить приведённого Бугаем парня, лет двадцати.

Не имея на то доказательств его вины. Виктор привёл шулера, заломив ему руку за спину.

– Чуть не перехитрил меня, спустился на ступеньки и закрыл дверь на ключ. Когда я зашел в тамбур, там никого не было. Я посмотрел в окошко двери и увидел его, стоящего на ступеньках. Попробовал открыть дверь, но она оказалась запертой на ключ. Поезд уже шел по станционному развитию товарной станции довольно таки быстро. По ходу движения поезда постоянно встречались: стрелки, опоры, светофоры и другие препятствия, спрыгнуть матрос не решился. Я еле уговорил проводницу-практикантку открыть замок. Она открыла замок и ушла в купе проводников, вроде вызывать начальника поезда и милицию. А я открыл дверь и предложил ему подняться от греха подальше в тамбур, пообещав не сдать в милицию. За что он отблагодарил меня, чуть не вырубил кастетом. Хорошо, что я смог увернуться.

Рассказал Виктор, и тут мы увидели на заломленной руке пленника свинцовый кастет, отлитый где-то в заводских условиях. Бугай вывернул все глубокие карманы из клешей моряка на откидной столик у окна, где уже лежала злополучная финка. Паскаль забрал свои часы в позолоченном корпусе и деньги честно выигранные, стоящие на кону в банке. На столе оказалось три колоды карт и сотни четыре денег, охотничий нож и служебный ключ от дверей вагона. Документов никаких не было. После этого Паскаль врезал пощёчину шулеру. Виктор усадил его рядом с собой на полку у окна. Бугай вывернул карманы у второго подельника. Здесь оказалось рублей сто денег, точно такой же кастет и охотничий нож, две колоды карт, ещё одни часы в позолоченном корпусе, но менее дорогие, чем часы Паскаля, служебный ключ от вагона. В левом нагрудном кармане пиджака удостоверение сержанта линейного отдела милиции станции Житомир на имя Шамрицкого Сергея Ивановича.

– Эта сволочь не пускала меня обратно с тамбура, когда я хотел, вернутся к вам, и со всей силы ударила в живот, метила в солнечное сплетение. Неожиданно для него, я в это время перед ударом немного подался назад, выдержал боль, нанес ответный удар снизу в челюсть.

Тут Виктор в подтверждение своих слов приподнял мастерку и майку. Огромный синяк красовался на его, ещё худом не окрепшем прессе в районе пупка.

– А ты, что тут нам пел, ментовская морда? Этому вас в линейном отделе Житомира учат?

Произнёс Бугай и ударил подельника в живот. Тот согнулся пополам от удара.

– Что с ними будем делать? – Спросил Бугай.

– Сдадим в Гомеле в милицию, им по пятёрке оформят. Там найдут и их подельника. Холодное оружие, нападение на людей, организованная группа катал, да мало ли чего за ними водится, мы всего за несколько часов уже столько узнали о них, – Сказал Паскаль.

У него, наверное, кто-то из родственников работал в прокуратуре, потому что Паскаль очень хорошо был знаком с уголовным кодексом, подумал я. Санёк и Ванёк предложили отвести этих тварей на берег реки и там закопать, в яме в кустах. Сказывалась специфика службы в Сибири.

– Я обещал не сдавать матроса в милицию, а слово своё я стараюсь держать. Бог им сам воздаст за их злодеяния. – вдруг сказал Виктор.

Я подумал, предложение Виктора показалось мне самым разумным. Затаскают, как свидетелей на допросы, а нам готовиться к поступлению надо. Да, мы хоть с ними играли в карты и их вино пили. А ему за нас за что, больше всех досталось, вон какой синяк на животе? Не помоги он нам, плакали деньги ребят. И я сказал:

– Я, как Виктор, его голос здесь решающий.

Паскаль и Бугай согласились со мной. А Санёк и Ванёк просили Виктора принять их решение. Тут Виктор поднялся и выпустил матроса, сказав при этом:

– Беги и не попадайся больше мне на глаза, я своё слово держу.

А с этим делайте что хотите. И он повернул свою голову в сторону Санька и Ванька. Но подельник вдруг вырвался из рук Бугая и раньше матроса убежал в соседний вагон. Санёк и Ванёк сделали вид, что преследую его и на месте затопали ногами. Виктор вдруг открыл фрамугу окна и сказал:

– Пусть проветрится воздух в вагоне после нехороших людей.

Бугай стал делить добычу. Паскаль взял в руки финку, это он достал её с угла под полкой, туда она закатилась после удара Виктора в руку здоровяка матроса, и стал рассматривать её. Нажал кнопку, легонько надавил лезвием на стол, и оно убралось в рукоятку, которая была сделана из оленьих рогов и инкрустирована дешёвыми цветными стекляшками. Потом нажал на кнопку, и пружина выбросила лезвие финки наружу. Он несколько раз повторил эту операцию. Механизм работал безупречно. Паскаль обратился к Виктору и попросил:

– Можно я на память возьму финку себе, ведь при виде её я сильно испугался, больше мне ничего не надо. Наверное она в колонии сделана.

– Я не возражаю. Как мужики?

Ни кто не возразил, и финка перешла в руки Паскаля. Санёк и Ванёк спросили у Виктора по охотничьему ножу заводского изготовления. И они достались им, таким же образом. Бугай взял себе кастет, а второй протянул Виктору. На это он рассердился и сказал:

– Возьми его себе, если Григорий от него откажется. Я никогда не ношу с собой оружие, и почему я должен делить добычу? Кто у нас старший по возрасту и званию? Я считаю, что он должен это делить. Потому что он старше меня, а значит мудрее и умнее.

Так он превратил меня в аксакала, и мне пришлось разделить остатки добычи. Я от денег отказался, взял себе часы. Отдал свою долю денег Виктору. Объяснил свой поступок, непринятием мной активного участия в задержании катал. Сказал ребятам, что Виктор едет совсем без денег, их у него украли. Тогда Санёк, Ванёк и Бугай отдали по третьи своего вознаграждения Виктору. Он взял деньги, поблагодарил нас и пообещал, при первой возможности вернуть. А за мной с этого момента закрепилась кличка Аксакал.

Глава 2. Начало подготовительных курсов.

Поезд прибыл на первый путь станции Гомель. Еще в вагоне, мы распрощались с Виктором, он пока не принял решение, как ему поступить в сложившейся ситуации. При прощании я ему сказал:

– Если останешься в городе, давай к нам в общежитие на улицу Карповича 1, первый этаж, у меня восьмая комната. Месячное проживание и подготовительные курсы стоят меньше тридцатки.

Мы ушли в общежитие, а Виктор остался в прицепном вагоне, он зашёл в купе проводников отблагодарить проводницу-практикантку, за то, что та открыла ему замок в двери вагона. Миновало три дня, я прошёл медицинскую комиссию, был совершенно здоров, и мог поступать на любой факультет БИИЖТ а. Мы с ребятами знакомились с городом. Сходили на пляж, попутно посетили аттракционы в парке имени А. В. Луначарского. Прокатились на теплоходе по реке Сож. Сегодня мы первый день посетили подготовительные курсы. Я подал заявление на факультет: «Эксплуатация железных дорог». Подготовительные курсы вели преподаватели университета, они вели там физику и математику на своих факультетах, и в этих вопроса были корифеи своего дела. Нам объясняли тему, потом задавали задание на дом. Обычно, никто со слушателей не мог решить правильно домашнее задание. Тогда мы разбирали методы решения данного типа задач и примеров в начале лекции у доски. Я каждый раз убеждался, что если теорию я, как-то знаю, то с задачами и примерами у меня плохо.

Лучшим из нашей группировки был Паскаль. Но он разъяснял только Бугаю решение задач. А Бугай, что понял, объяснял нам. Паскаль был слаб в литературе, и не знал грамматику, писал с множеством ошибок, хотя у него была хорошая память. По этому, всё его свободное время уходило на изучение этих пробелов, возникших по непонятным причинам, после окончания школы. При поступлении баллы по сочинению не учитывались, его достаточно было написать на тройку. Паскаль готовил шпаргалки, переписывая лучшие сочинения. Он был физически слаб и с восьмого класса держал при себе Бугая. Вечером, когда голова вообще не соображала, мы расписывали пульку в преферанс перед сном для разнообразия. Меня этой игре научили офицеры ещё в Германии. И я играл с ними в свободное от нарядов время, когда не хватало пары. Санёк и Ванёк забыли почти всё, и зубрили только теорию, надеясь списать всё остальное со шпаргалок или друзей. На третий день курсов мы подходили уже к общежитию, как со скамьи у входа поднялся Виктор. Я и все ребята, так обрадовались его появлению. А он, смущаясь, произнёс:

– Ребята мне деваться некуда, я решил месяц с вами перекантоваться.

Мы обступили его кольцом и провели гурьбой в мою комнату, зарывая своим телом от бабули вахтёра. Мы три дембеля жили вместе. Одна кровать была заправлена и свободна. Постельное бельё было получено. Бывший парень Артур даже не успел им воспользоваться. Дело в том, что он вышел в город за газетами и наткнулся на группу курсантов речного училища, глупых задиристых подростков. Они только окончили восемь классов, и едва успели получить матросские ремни с пряжками, как применили их в драке. Один из них умудрился проломить пряжкой от ремня голову парню с кавказкой внешностью, и тот сейчас лежит в реанимации в железнодорожной больнице. Виктор сразу пошёл в душ выстирал там своё белью и искупался. К вечеру перед сном я не пошел играть в преферанс, а попросил его рассказать, как он провёл всё это время. В комнате никого не было. Санёк и Ванёк сегодня переселились в освободившуюся комнату на второй этаж. В ней жили второкурсники, наконец, они сдали свои хвосты и уехали домой, после каникул их заселят в общежитие на улице Красноармейской, там сейчас ремонт, а сюда поселят первокурсников Строительного и Механического факультетов, кто сдаст экзамены. Эту информацию они получили от бабули вахтёра. С окна их комнаты был прекрасный вид на главный фасад института. После поступления они надеялись остаться жить в этой комнате и заранее застолбили её. Мне было интересно, как Виктор столько времени провёл в незнакомом городе и начал просить его рассказать об этом.

Глава 3. Знакомство со Светой.