Пути Господни

«История эта началась давным-давно, лет за 20 до твоего рождения. Ты представляешь себе карту Манчжурии? Мощная река Амур, в которую впадает наша Сунгари, служит границей между Россией и Манчжурией, то есть северо-восточной частью Китая. А почти на самом востоке границей служит Уссури, также впадающая в Амур.

Амур делает огромную дугу, сильно вдаваясь в сторону России, – Мартын широко провел рукой, показывая, насколько большая эта дуга – и прокладывать железную дорогу по его берегу к самой дальней точке страны очень невыгодно. Проще было по прямой от Читы до Владивостока. В 1,5 раза ближе, но по территории Китая.

Не знаю, как, но Россия договорилась с Китаем, и тот отдал на своей земле полосу для строительства дороги. Назвали ее Маньчжурской дорогой, какой она и была до 1917 года. Это потом она стала Китайской Восточной железной дорогой, КВжд по-нашему.

Я еще на Маньчжурскую приехал служить. Начали ее строить в 1987 году, в 1903 закончили, в тринадцатом и меня сюда привезли.

Когда строить начали, неспокойно было в Китае. Для защиты была создана Охранная стража. А когда я приехал, это уже был Заамурский округ отдельного корпуса пограничной стражи. В него меня и определили рядовым. – Мартын вздохнул, как будто сожалея о чем-то, сглотнул и продолжил – Харбин находится практически посередине дороги, плюс к этому здесь дорога разветвляется. Одна ветка идет во Владивосток, другая к бывшему Порт-Артуру. Ну, это ты и без меня знаешь. – Заметив удивленный взгляд сына, Мартын уточнил – Порт-Артур был Российским городом намного южнее Владивостока, но в 1905 году была война с Японией, и японцы порт отняли у нас.

А на месте Харбина был пустырь, на нем и поставили первые домики для строителей и назвали его железнодорожный поселок Сунгари. А уж, когда он разросся до уровня солидного города, его назвали городом Харбин. Такое вообще редко в мире встретишь: на территории чужой страны стоит абсолютно русский город с русскими порядками, традициями и русским управлением.

Это потом появились китайцы, потому что они прекрасно умеют быть обслугой. Поселились вокруг города, и у нас появились рикши, дворники, повара-китайцы, торговцы всем на свете на рынке, опиум и кальян, да и сам видишь, чем они занимаются.

До 17-го года вообще все было прекрасно. Китайцы знали свое место и не совались никуда. Говорят, что город наш похож на Хабаровск. Я был там всего 2 дня, город не помню, но знаю, что это большой серьезный город. А железная дорога была полностью во владении Российской империи.

Сразу после революции начался разброд, и дорога стала особым объектом под надзором Китайской республики. Причем, они все больше и больше наглели, лезли в руководители, и Советская власть не справилась с управлением КВжд. В 24-м году подписали договор о совместном управлении дорогой Китайской республикой и СССР.

А вот город наш расцветал и жилось в нем хорошо до середины двадцатых годов. В 22-м сюда с Дальнего Востока эмигрировало полмиллиона людей. Половина осталась, а половина укатила дальше на юг, в Шанхай. Среди оставшихся было много предпринимателей и промышленников. Они и организовали полностью в русских традициях жизнь в Харбине. Толковые люди, они знали, чего хотели и умели добиться своего.

Но как бы там ни было, и по сегодняшний день на КВжд работают десятки тысяч советских граждан. Я не в счет – Мартын грустно улыбнулся. – Вот такая, сын, если коротенько, история нашего края»

Иван обожал эти вечера общения с отцом и, как губка, впитывал в себя информацию. Но с религией у них никак не получалось. Мартын сам был слабоват в теологии, поэтому чаще всего не находил для Ивана контраргументов. Ваня читал Ветхий Заветъ и ставил в тупик отца вопросами.

– Нет, папа, ты объясни мне: на-кой Богу надо было весь Содом сжечь?

– Они, Ваня, жили неправедно.

– А Лот? Вот ты представь себе: город, в нем тысячи людей, все до единого развратники и развратницы – и тут Лот, весь в белом? А как же «Закон толпы»? Толпа сама должна была растоптать и разорвать Лота на части.

– Ну, характер у него был сильный, а от горожан его Бог оберегал.

– Почему только его? А жена не заслужила?

– Она любила Лота, поступала, как он, а, значит, тоже заслужила.

– А тогда за что же убивать его жену?

– Он не убил ее, а превратил в столб.

– Хрен редьки не слаще. Ну теперь стоит себе столбом тыщщи лет. Зачем причинять горе человеку, который чтит тебя и слушается? Чем Лот-то прогневил Бога?

– Его жена не послушалась Бога и оглянулась.

– Так это же ни в какие ворота не лезет. Это чистый деспотизм. Я не пойму: почему жене нельзя было посмотреть, как Бог наказывает грешников? Он что, стеснялся этого, потому что перегибал палку? Или же это просто каприз всесильного: я сказал, а ты не сделала. Скажи, папа.

Мартын замолкал, не находя ответа, а сын не приставал к нему до следующей двойки по Закону Божию.

А потом опять выяснение: «Папа, вот ты мне скажи: как это мертвые будут хоронить своих мертвых? Ведь они даже не шевелятся. Они же закопать мертвяков не смогут. И за что он мне двойку поставил? Ведь я просто спросил, а он вместо того, чтобы понятно рассказать, вон что вытворяет»

Мартын не был умнее преподавателя Закона Божьего, ответа не знал, поэтому просто вышел из комнаты с видом человека, у которого есть срочные дела.

Баварец

В мае 1935 года Артур Христианович Артузов был освобожден от должности начальника иностранного отдела главного управления госбезопасности НКВД и переселился в разведывательное управление штаба РККА[3 - РККА – рабоче-крестьянская Красная армия]. При этом он испросил разрешения забрать с собой нескольких сотрудников, наиболее полезных на новом участке работы. В их число попал и Никита Колаев. Колаева срочно отозвали из Германии, и встреча с Артузовым произошла на окраине Москвы, в Кожевенном переулке, в небольшом четырехэтажном домике на конспиративной квартире.

Диван с фигурной спинкой и круглыми откидными валиками, круглый стол и пара венских стульев, закрытые плотными гардинами окна, этажерка с книгами и буфет с посудой, рюмками и бутылками – это то, что видели непосвященные. Особо доверенные знали, что в кухне, за посудным шкафом, есть дверь, соединяющая 2 квартиры. Причем соседняя квартира имела выход не только через другой подъезд, но и через черный ход.

– Ну, здравствуй, Никита, – приветствовал шеф разведчика.

– Здравствуйте, товарищ корпусной комиссар. – вытянувшись, ответил Колаев.

– Да не тянись ты, Никита. Давай поговорим.

– Я готов, Артур Христианович.

– Я теперь служу в армии. Ты продолжаешь работать со мной, но теперь ты не чекист, а военнослужащий. По моим понятиям ты полковник, по армейским законам – рядовой. Это влияет на твою зарплату, но я буду тебя продвигать с максимально возможной скоростью. А теперь внимательно слушай. Отправишься прямо сейчас в Харбин. Место знакомое, – Никита кивнул головой, до Германии он два года работал нелегалом в Харбине – тебе и карты в руки. Цель: сбор информации о белоэмигрантских бандах, ведущих активную работу против СССР. Ты – не разоблаченный своевременно эсер, террорист, руководитель одной из многих подпольных организаций по борьбе с большевиками Денисов Олег Михайлович. Организация провалена, ты ушел случайно. Просто повезло. Билет на Харбин купил за полчаса до отхода поезда. Почему Харбин? Да в расписании тебе на глаза попался именно этот поезд.

В «Правде» будет публикация, где напишут, что ты не уйдешь от наказания. Японские контрразведчики и жандармы – люди умные и осторожные, на слово не верят, им подтверждения нужны. Вот и будет тебе легализация через «Правду». Там займешься знакомством с местными антисоветскими организациями с целью вступить в одну из них и продолжить борьбу. Организаций там много, но они разобщены, работы там тебе – край немеряный. Связники каждый раз будут новые. Они будут знать тебя в лицо и передавать тебе фразу, в которой я буду сообщать об известном только нам двоим событии. Экстренные сообщения отдавай местному начальнику НКВД. Кстати, ему пойдет бумага от Ягоды[4 - Г.Г.Ягода – народный комиссар внутренних дел, глава управления государственной безопасности (1934—1936)] о личном, и только личном оказании тебе необходимой помощи. На акклиматизацию, вхождение в доверие и прочее даю тебе время до конца года. Как понимаешь, командировка длительная. Ты у нас только что из Германии, конспиративное имя тебе дадим Баварец. Годится?

– Пойдет. Красивая страна. Что ни город – картинка. Можно отправляться, Артур Христианович?

– Да, конечно. Зайди в отдел, там готовы все документы для тебя и пакет с советскими рублями и американскими долларами.

– До свидания, Артур Христианович.

– Будь здоров, Никита. Удачи тебе.

Когда Никита взялся за дверную ручку, Артур Христианович вдруг подошел сзади, положил руку ему на плечо и сказал: «В стране началась охота на ведьм, и ты на острие. В СССР не возвращайся, погибнешь. Прощай, Никита, я для тебя сделал все, что мог»

***

15 дней пути новоиспеченный Олег Денисов в блаженстве путешествовал. На КВжд уже было неспокойно и поток пассажиров ослабел, а за незначительную мзду проводник не подселил в купе ни одного попутчика на все 2 недели пути.

Информацию о политической ситуации в СССР, о жизни и обстановке в советской России Олег получал одностороннюю, то есть из немецких источников. Такова судьба всех разведчиков: видеть Родину глазами врага. Ежедневно Денисов выходил на станции, покупал свежие газеты и читал, читал… Изучал Родину изнутри.

Поезд прибыл в Харбин с трехчасовым опозданием, что совершенно не омрачило настроение пассажиров. Олег попросил проводника прислать ему в вагон носильщика и, взяв в руку коричневый кожаный портфель, указал носильщику на два огромных чемодана. Все-таки ехал в Китай на несколько лет.

Остановился в гостинице «Харбор», в полутора километрах от вокзала. Конечно, далеко не мюнхенские отели, но терпимо. Холодная, горячая вода есть, цепочка на бачке имеется, свет горит, ресторан внизу. Распаковав чемоданы, Олег Денисов принял душ, переоделся и пошел побродить по знакомым местам.

Утром Денисов отправился прямиком к комиссару госбезопасности, возглавлявшему управление НКВД по Китайской Восточной железной дороге, чтобы представиться, узнать из первых рук политический расклад в Харбине. Прикрытие для японцев было железным: вновь прибывший из СССР пошел в местное управление безопасности зарегистрироваться.

Разговор прошел, как говорится, в теплой дружеской обстановке. Во время беседы Олегу подали чай с лимоном, но попить его он не успел. Полнейшей неожиданностью стал резкий удар в левую скулу, от которого Денисов упал вместе со стулом.

«Сволочь, сука, мразь белогвардейская. – два удара сапогом в голову – Провести меня задумали? Не на того напали! – удар сапогом по ребрам – Никифоров!» В комнату вошел мрачный лейтенант двухметрового роста и равнодушно спросил:

– Что надо?

– Вот видишь эту падлу недобитую? – сильный удар сапогом в живот, казалось, должен был устранить несправедливость и добить лежащего на полу.