Заумь

– Ну, понятно, опять завтрак сгорел. И весь в полёте! Дымище, хоть топор вешай. Проветрить-то что, не догадался! – зайдя в комнату, упрекнула Эльвира Сергея.

– Да, я тут… это… как-то оно само, на работу собирался, ну и того… сгорело всё, – повинно опустив голову проговорил Сергей.

– Я с суток, а ты, конечно, в мечтах. И опять летал с какой-нибудь красоткой.

– Не-е-е! – протяжно, – с тобой.

– И куда на это раз ты меня занёс?

– Да, это, знаешь, – оживился Сергей, – не поверишь, в далёкое будущее Земли.

– Интересно, но сначала давай-ка я тебя накормлю, непутёвый ты мой! А в холодильник заглянуть лень?

– Так это… чтобы того… хорошо фантазировалось, – промямлил Сергей. – Я ж это… должен соблюдать все нормы.

– Это ж какие такие нормы, – удивлённо воззрившись на Сергея, проговорила Эльвира.

– Эт когда фантазирую, значит, голодный, значит, должен быть. На сытный-то оно эт… желудок в голову ничё не лезет.

– Нашёл отговорку. Зачем тогда завтрак готовил, если мысли на голодный желудок лезут?

Сергей пожал плечами.

После завтрака, – бутерброд с ветчиной и бокал кофе, Сергей усадил жену на диван и повёл своё фэнтези.

Мы летели меж звёзд, видели планеты, некоторые из них были цветущими. На одной планете увидели строения, явно созданные разумными существами. Планета заинтересовала нас…

…мы смотрели на землю и не видели ни рек, ни морей, ни океанов. Мёртвая земля.

– Но наша ли это планета Земля? – подумали мы и решили опуститься на поверхность планеты.

Я стоял на земле цвета ржавчины и был один. Немая пустота окружала меня. Осмотревшись, не увидел ни травинки, ни кустика. Справа и слева бескрайняя пустыня. Впереди далёкие в трепещущем мареве красные горы.

Сзади что-то тихо прошелестело. Обернулся.

То, что увидел, заставило меня не только громко вскрикнуть, но и задрожать всеми костями и поджилками.

Сердце готово было вырваться из груди, ноги хотели бежать, но не могли – приросли к земле и дрожали. Руки, как плети, бессильно висели вдоль тела, а мозг пытался понять, что видят глаза. Волосы, как змеи шевелились на голове.

Глаза видели мою спутницу, но не в её физическом теле, а аморфным существом. В её глазах был ужас, но почему они горели страхом, я не мог понять.

– Я смотрела на тебя и видела тебя привидением, аморфным существом. Себя же видела обычным человеком на пустынной планете с далёкими в мареве горами. В твоих глазах был страх. Мне было жутко.

– Но как ты могла меня видеть, Эльвира, это же мой сон?

– А вот так вот! – задиристо. – Понятно?! Видишь в своих снах всяких там красавиц, а меня в сторону. Так что ли?

– Да… я нет, что ты, это же сон. Я тебя видел, Эльвира, – оправдываясь, ответил Сергей.

– Вот так и говори. А то, видишь ли, глаза твои видели какую-то спутницу. Не какую-то, а меня. Понятно?!

Сергей улыбнулся и, обняв Эльвиру, продолжил свой рассказ.

– Аморфная Эльвира что-то говорила, но я её не слышал. Стал читать по губам. Она говорила, что боится меня, потому что я привидение. И тогда я понял, что каждый из нас себя видит в своём теле, а спутника фантомом. Со временем мы довольно-таки сносно стали понимать друг друга. Я объяснил Эльвире суть явления, это успокоило её. А вскоре она выдвинула версию параллельных миров. Сказала, что мы в разных мирах, параллельных, но каким-то образом вошедших в соприкосновение. У меня мелькнула мысль, если это так, то миры могут либо отдалиться, либо и дальше идти на сближение. Отдаление хотя бы на миллиардную часть градуса приведёт к полному разрыву нашей связи, мы потеряемся, но можем и объединиться, если миры и дальше будут приближаться друг к другу. Сказав Эльвире, что нам надо быть всегда рядом, мы направились в сторону гор. Там мы надеялись найти воду и какие-нибудь плоды.

– Мы шли долго. Помню, приземление было утром, солнце лишь всходило из-за гор, а подошли к горам на закате, – сказала Эльвира.

– Да, нам необычайно повезло. Явление близости гор бывает обманчиво, но мы шли до них по земному времени часов двенадцать.

– И вышли на широкую тропу, плавно взбирающуюся не террасу с удобной для жизни пещерой, в которой довольно-таки сносно провели ночь, – добавила Эльвира.

– Да, но ни у подножия горы, ни на всём пространстве, просматриваемом с террасы, не прорастало даже мха, не говоря уже о растениях и траве. Голая каменистая пустыня растиралась перед нами, взирающими с террасы на неведомую нам землю. В то время мы даже не могли предположить, что перед нами будущее умирающей Земли. Такое далёкое будущее, о котором невозможно даже помыслить. Миллионы, а может быть и миллиарды лет от настоящего времени, в котором сейчас живём.

– А есть хотелось очень-очень!

– Слизывали конденсат с камней, – улыбнулся Сергей, вспомнив Эльвиру припавшую губами к влажным камням пещеры.

– И, между прочим, благодаря мне вышли к городу.

– Да-а-а, – протянул Сергей. – Город великолепен!

– И ты в этом городе нашёл себе женщину – обидчиво сжав губы, проговорила Эльвира и тут же засмеялась.

– Да, это было для меня великим счастьем!

– А для меня? – спросила его Эльвира.

– Это надо спросить у тебя, милая.

– Глупенький, – легко ткнув Сергея указательным пальцем в лоб, проговорила Эльвира. – Я была безумно счастлива, когда ты исчез, в смысле исчез твой фантом и проявился ты.

– Великое счастье испытал и я, увидев тебя в нормальном человеческом теле.

– Но в образе города возникла неизвестность. Не зная, что ждёт нас в нём, мы всё же двинулись к нему.

– И увидели маленьких человечков.

– И таких маленьких, что чуть было, не раздавили нескольких.

– Мы были Гулливерами в стране лилипутов, – уточнил Сергей. – И, между прочим, отвлекаясь от рассказа, скажу, что я давно задумывался над теорией развития человечества. Находят же скелеты людей огромного роста, по пять и более метров. Вот и мы, вероятно, вымерли, а на смену нам пришли пигмеи, после них полуметровые человечки, затем деципуты, – улыбнулся, – по два дециметра, а за ними те, кого мы увидели в далёком будущем, сантипуты, пяти сантиметровые гномики.

– Ну, ты точно, фантазёр, – проговорила Эльвира, – сантипуты, – со смехом.

– А чё, так и будем называть, самое подходящее для них определение. Так вот, когда я увидел сантипутов, то сразу подумал, что город нам ничем не поможет.

– Это почему же?

– Он не смог бы нас прокормить. Каждый из нас за день съедал бы столько, сколько все жители города за год. Им проще было нас убить, чем прокормить. Да и пользы от нас никакой.