Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3

Везде стало резко холодать, мороз падал сверху, и не стало хватать воздуха, словно его вытягивали мощные насосы… Раздавался нестерпимый свистящий звук, перерастающий в мажорный грохот тысячи тысяч барабанов, бьющих невпопад и без остановки…

Исчезло тяготение. Земля уходила из-под ног вниз и в сторону, укладывая людей штабелями в многослойный пирог…

Яркий огненный луч прорезал тьму. Всё, что попадало под метущийся сноп света, деформировалось, сжималось, наползало одно на другое, подобно картине на листе бумаги, комкающейся от неведомой силы…

Луч коснулся ходоков и тех, кто их окружал…

Ходоки и несколько десятков обступивших их женщин, притихших и испуганных, очутились под колыхающимся пологом длинного, уходящего в розоватую дымку, туннеля. Стены его конвульсивно то сжимались, сдавливая и без того малое пространство и людей, то расширялись, давая возможность разбавить тесноту, – дышали.

После недавнего грохочуще-визжащего и всё поглощающего звука, тишина, царящая в туннеле, привела попавших в него к глухоте, они немо озирались и также немо вопрошали друг друга.

– Канал? – первым нарушил молчание дон Севильяк.

Его басовитый голос заставил вздрогнуть не только людей, но и сам туннель. Вдоль него медленно продвинулось широкое огненное кольцо. Сквозь него можно было видеть мелькающие тени, быть может, того, что находилось вне туннеля. Оно миновало ходоков, ближайших к ним женщин и, вспыхнув ярче, сжалось и оборвало туннель тупиком. Отчаянные крики поглощённых огненным кольцом женщин, долго раздавались в ушах оставшихся по эту сторону тупика.

Инстинктивно и ходоки, и теснящиеся вместе с ними женщины подались дальше от него

– Канал, – подтвердил Иван, отступая под давлением толпы.

– Кишка какая-то, а не канал, – буркнул Хиркус.

– Да уж, труба, – не остался в стороне Арно.

– А как вы себе это представляли?

Иван и сам не помнил, как ему виделся временной канал.

Когда его нёс Хем под горами недоступности, то там туннель выглядел реально, его точно пробили сквозь каменные стены, хотя, возможно, всё это ему показалось. Здесь же ничего подобного не было. И вправду – живая кишка. Она содрогается в конвульсиях, её стены упруги, податливы.

– Как, как? – отозвался дон Севильяк. – Ты, Ваня, сам подумай. Мы ожидали временного канала, а не этой… дыры… не знаю куда!

– И всё-таки это канал. Один, наверное, из многих, образованных Пектой. Общий канал состоит из сотен частных каналов. Волокнистый…

– Мудрствуешь, КЕРГИШЕТ! – перебил его Арно. – А я считаю…

Он не договорил.

Тупиковая часть канала налилась синевой, бархатной дымкой повисшей перед ней, и двинулась на толпу. Вновь послышались крики отчаяния. Кого-то из нерасторопных женщин синева накрыла, окрасила в мертвенные тона, и она, под стенания подруг поглощаемых каналом, как будто ледяная истаяла в поле видимости.

Давка началась невообразимая. Никто не хотел попасть под сень неумолимо наползающего, такого мирного и шелковистого синего облачком, каким оно представлялось на взгляд. Те, кто оказался рядом с ним, бросились бежать в противоположную, открытую сторону канала.

Ходоки по неволе оказались среди бегущих, в задыхающейся от ужаса и непонимания происходящего толпе.

Канал, словно обретя поршень, с нарастающей скоростью выдавливал людей и гнал их неизвестно куда. Замешкавшиеся или оттеснённые в толкотне женщины, коснувшись этого мягкого поршня, вскрикивали как от внезапной боли, их вспышкой окутывал бледный ореол, после чего они пропадали…

Они бежали.

Бежать приходилось всё быстрее и быстрее. Такой темп выдерживали не все. Чаще и чаще кто-то в отчаянии издавал крик-стон, и тут же поглощался синевой.

Канал извивался, судорожно дёргался, то наливался багровой краской, то линял до болезненной серости.

– Как думаешь, их выбрасывает в реальный мир?

Арно легко бежал рядом с Иваном по правую руку. Слева за его рукав уцепился Джордан и отталкивал Шилему, которая была тоже не прочь ухватиться за КЕРГИШЕТА.

– Никак не думаю, – отозвался Иван. – Но скоро, – он оглянулся, соизмерил расстояние до наступающего тупика, – узнаем.

– Так, может быть, нам пора выскакивать и оглядеться, куда нас загнали?

Иван опять оглянулся. Ходоки кучно бежали рядом и следом, Жулдас об руку с той, что откопали в мусорной куче. Впереди с десяток молодых резвых женщин, за ходоками – ещё десятка полтора, но они, похоже, уже были обречены, так как держались из последних сил. Это из их среды поочерёдно пропадали в синем тумане.

– Прогулка по такому вот странному временному каналу не удалась, – высказал общее мнение Хиркус.

Бегун из него не получился. Он бежал вперевалку, выворачивая ноги и не работая руками. Он много тратил лишней энергии и оттого устал быстрее всех.

– Ага, прогулка! – выдохнул Джордан. – Давайте куда-нибудь…

– КЕРГИШЕТ! Давай!

– Руки! – скомандовал Иван. – Выходим в реальный мир … или… в поле ходьбы.

Ни того, ни другого не оказалось. Был всё тот же туннель.

– В стену!

Стена не пропустила. Она мягко провалилась, а потом спружинила так сильно и внезапно, что команда Ивана едва устояли на ногах, да и то благодаря дону Севильяку.

Часть женщин, опережавшая ходоков, убежала далеко вперёд, а догоняющая наткнулась на их плотную группу и остановилась. Синее покрывало тут же накрыло их, вырвав нечленораздельный вскрик, хотя никто ничего не почувствовал особенного…

Горячие лучи солнца встретили, а сухая жара обступила недавних беглецов. От насыщенных влагой одежд возникло туманное облако. Минутами позже оно истаяло, оставляя ходоков и почти дюжину женщин посередине выжженной каменной пустыни.

Часть десятая

Г О Н И М Ы Е

Solamen miseris socios habuisse malorum –

утешение для несчастных – иметь

товарищей по несчастью.

Промахнулись…

Яркое горячее солнце, одурманивающая жара и слепящая беспредельностью песчаная пустыня… Голые, выжженные холмы уходили к вибрирующему от раскалённого воздуха горизонту. И только с одной стороны вдали виднелась тёмная полоска, образованная, возможно, растительностью.

Прошло не менее получаса на то, чтобы выброшенные из временного канала или его побочного образования, ходоки и неожиданно примкнувшие к ним женщины, стали понемногу осознавать произошедшее с ними.

Ходоки всё-таки, что естественно, были хотя бы морально подготовлены к непредсказуемости движения по каналу, искусственно созданному гением Пекты, и могли предполагать либо о его неуправляемости, либо о незначительной пропускной способности. Но то, что не все уйдут именно за Пояс Закрытых Веков, им стало ясно уже после случайного обнаружения завала трупов в поле ходьбы Кап-Тартара. Конечно, предполагать – одно, но всё получилось не так, как хотелось бы.