Механизмы

– Давайте.

Сделав заказ, Павел с хитринкой взглянул на Павлову:

– Вернемся к стихам. Прочтешь или упрашивать? Когда начала?

– В детстве маленько. Потом в студенчестве. Рассталась с парнем, поплакала в подушку, взяла ручку с бумагой, думаю: напишу что-нибудь лирическое, девчачье, про любовь – и отпустит. А получилось, что-то странное…

– Почему странное?

– Даже не знаю… Что-то цинично-сатиричное вышло… Вот:

Я смотрела на него, рыдая от восторга,
А теперь курю гашиш на ступеньках морга.

– Ну да, – промычал Павел Евгеньевич, – не совсем девчачье…

– Вот именно. И полилось такое. У меня чувство юмора своеобразное, да, но не до такой же степени…

– Еще прочти.

– Уверены?

– Читай.

– Пыталась написать стишок – поздравленье своему знакомому парню Саше, рыжему, как ирландцы из голливудских фильмов, а получилось:

Ты танцуешь irish step, думая о мире,
Я станцую краковяк на твоей могиле.

Или:

Закатилось солнышко над рыжей головой,
Растрепались кеды. Уезжай домой.

Нормальные такие поздравления, да? – Аня устало улыбнулась. – Я на это сейчас уже с юмором смотрю и писать стараюсь меньше. Направление получается одно и то же, хотя сажусь писать совсем про другое. Вот из последнего, бойфренду. Он фотограф:

Милый, пляши под мою дуду —
Ведь лучше тебе никто не сыграет.
Пляши неистово, и может, тогда приду
И расскажу, что вскоре тебя ожидает.
Что через год ты снимешь свой лучший кадр,
А через два – забудешь, сотрешь по синьке.
А через три – помчишься в Grand Prix с утра
За хорошим костюмом. На мои поминки.

– Да, интересно, – улыбнулся Павел Евгеньевич. – Мне кажется, я маленько понял, в чем дело. Еще есть что рассказать?

– Такое есть:

Уик-энд. Восьмое сентября.
Кистень в кармане теребя,
Я шла по улице Лагоды.
Стояли дивные погоды…

– Кистень?

– Да. Чего-то я расчирикалась, – спохватилась Аня. – Обычно из меня и слова не вытащить. Ну, кроме, конечно, зала суда. А тут – во как полезло… Вы шаман?

– Не, – улыбнулся Павел, – я краевед. И немного юрист. Какие у тебя планы на вторую половину дня?

– Вы бойкий юноша, – улыбнулась Аня. – У меня брат здесь, на летних каникулах, хотели с ним съездить в Остахово. Раньше летом мы там отдыхали у бабушки.

– Хорошее местечко. Очень живое. Любишь жизнь?

– Что? – не поняла Аня.

– Жизнь – любишь?

– Вот так вопрос. Конечно! По мне не видно?

– Видно, что ты себя любишь. Любишь комфорт. Три метра на машине едешь. Любишь природу. Но жизнь – это не только комфорт, природа и красивые штучки. Жизнь – это люди. Любишь людей?

– Тупик за тупиком, Павел Евгеньевич… Чего это вы?

– Простой вопрос. Два слова. Ты же юрист. Любишь людей? Брата? Начальника? Судью? Соседей? Гаишника? Папу?

– Ни хрена себе списочек…

– Как твоего фотографа зовут? – Павел сделал глоток чая.

– Леша. Леха Крутов.

– Любишь его?

– Кого, Крутова? Да. Кажется…

– Вот и других люби. Не сможешь сразу – пытайся сделать так, чтобы они тебе нравились. Просто нравились. Как? Ищи плюсы, сильные стороны в тех, кто тебя окружает.

– В судье? В гаишнике?

– Именно. Жизнь – это люди. Любишь жизнь – люби людей. Ты умная девка, поймешь. Практикуйся. Расскажешь потом. Это интересно. Даже захватывающе где-то.

– Ага. – Аня допила чай. Загорелся экран смартфона.

– О, у тебя телевизор звонит, – улыбнулся Павел Евгеньевич

– Это братишка…

5 сентября