Хандра

Хандра
Виктор Райтер

Виктор – одинокий преподаватель философии, который ведет аскетичный образ жизни, скрываясь от глаз людей за шторами своего замка. Однажды, он отправляется в командировку и в поезде встречает девушку, перевернувшую его жизнь с ног на голову. Сколько тайн и детских обид хранит тихоня в закромах своей души? Сможет ли вспыльчивое чувство вернуть ему вкус к жизни?

Виктор Райтер

Хандра

27 станций

Мы познакомились в поезде. Забавно получилось.

Тот день был очень загружен, погода неистовала, я не выспался, и к этому всему нужно было ехать в другой город. Т.к. машины у меня нет, я предпочёл поехать на поезде.

В детстве я любил долгие поездки. Обычно садился у окна и рассматривал леса, горы, представлял сюжеты с выдуманными персонажами, которых я видел в облаках.

Сейчас же, когда я «немного повзрослел» – эта романтика «немного» исчезла. Я возненавидел все то, что не касается дома. Я стал монументальным домочадцем, которому совсем не хочется выходить из зоны, в которой так комфортно. А ещё дома тепло! Да и покушать можно, когда захочешь… Возможно я стал таким после первого брака. Моя жена всячески пыталась избегать улицу, я же наоборот искал повод, лишь бы прогуляться. Кажется это и была одна из мелочей, которая нам развила эту гравийную дорогу жизни. И мне стало хорошо, и даже «гравий» заменился «асфальтом»! Но все же, в мою кибитку заскочило пару «камней», один из них – некая асоциальность.

Я заранее купил билеты, примерно за три недели до поездки, переживая, что раскупят.

В 14:51 я зашел в полупустой вагон, и уселся на свою ложу, которая находилась снизу. Хоть так и дороже, но я ужасно боялся упасть. Бывал такой инцидент… Поездка должна была продолжаться тринадцать часов и сорок две минуты. Соседей у меня не оказалось, и я, как хозяин разместился в своём временном и маленьком государстве. На стол я разложил бутерброды, чай в термосе, упаковку жаренных семечек, и парочку печенек. На койку же расположилась книга и темно серое пальто. Из-за бессонницы и усталости, которую я приобрёл при упаковке багажа, мне захотелось спать.

Я достал старый и пресловутый плеер. Под классику я задремал.

Проснулся я через десяток станций, под вечер. Протирая глаза, которые будто засохли, я заметил девушку, которая к ее сожалению, стала моей соседкой. Почему сожалению? Так ведь был бардак! Так ещё и весь столик своей едой заполонил. Мне было неловко, убирая это все куда подальше. Вдруг она обронила: «Да вы чего! Пускай лежит, мне это ни капли не мешает». Я не успел ее разглядеть, пока собирал свой вещдок, но голос ее был так нежен, он казался таким родным.

Наконец, все убрав, я взглянул на неё.

Она сидела в бежево-горчичной шапке, подвернутой чуть ли не в два раза. В грубой коричневой «кожанке» девушка выглядела несколько хрупко. Будто это одеяние противоречило ей. На руках красовались серые бархатные перчатки. На лице оказался румянец, видимо от холода, ну или от моей нелепости. Она была блондинкой, но я не думал стереотипами «что девушка глупа». По бледно голубым глазам был виден жизненный опыт и яркость мышления. На благородном носике был пирсинг, – маленькая звездочка, которая эту особу ни чуть не портила, а наоборот придавало характерности.

Я попросил прощения за мою наглость, а позже спросил про цель ее поездки. Разговор начал развязывать тот узел, который породил во мне этот суровый морозный день, да и повседневная статичность жизни. Через десяток минут социальный мотор заиграл во всех ключах. Время начинало исчезать, как исчезает песок после сильного ветра. Наши темы начали меняться ежеминутно: истории из детства, студенческие годы, первая любовь, любимая порода собак, смерть родственников, работа… И это малый список тем и контрастов нашей беседы.

Мы улыбались, как дети. Было заметно, что ещё пару слов и мы не отведём от друг друга глаза. Так все и было. Я всматривался в ее глаза, которые сверкали от удовольствия моей компании, в них я тонул. Она охотно расспрашивала меня про мои вкусы, я же чаще задавал вопросы философского характера. Редко встретишь человека, который мыслит лучше робота, который говорит не заученными фразами.

Я рассказал ей, что я преподаватель в университете, и наша беседа стала трансформироваться в обучение, которое ее увлекало. Мне это было чуждо. Чуждо от того, что я не видел этого в студентах, но увидел это в ней. Я увидел любовь и интерес к жизни, желание прогрессировать.

Бутербродов и печенек уже не осталось, в ход пошла упаковка семечек.

Компания с ней казалось войной, не по своему содержанию, не по характеру, а по эмоциональности и ритму. Каждое предложение, каждая мысль будто вылетали очередями из автомата.

Я начал влюбляться в неё. Я начал влюбляться в неё ещё с первых семи минут. В момент, когда я рассказывал про свою семью, я понял, что люблю её. Мне могут не верить, но я правда влюбился! Мне не было так хорошо никогда, как в эти славные часы. Во мне металось желание сказать ей об этом. Я все не мог решится.

– Знаешь, я кажется…, – начал я вести ее к серьезному заявлению.

– Ой, погоди, кажется, через две станции я выхожу, – с грустинкой сказала девушка. И мы стали ехать молча, пряча свою грусть в одиночных, будто вырванных из контекста фразах, по типу «было весело», «спасибо за компанию».

Через двенадцать минут она пошла на выход. В попытках удержаться как можно дольше рядом с ней, я помог ей донести багаж. На прощание мы крепко обнялись. Мы обняли друг друга так, будто отправляли на смертный приговор, будто я отец и отпускаю свою дочь в свободный полёт, будто… Нам было больно, и это было видно за улыбками и тёплыми объятиями.

Она стала спускаться по ступенькам, прихватив сумки и нежно сказав:

–Спасибо…

Это была двадцать седьмая станция. Двери поездка закрылись. Через маленькое окошко мы смотрели друг другу в глаза.

Было тепло, но рвано. Я так и не узнал ее имени. Какой я дурак…

И, главное – это любовь в твоём сердце. Не надо знать человека, не нужно знать его биографию и его сословие, чтобы полюбить. Нужно просто открыться друг другу, и станет ясно – ваш ли это человек.

Я уверен, мы ещё встретимся.

Новогоднее чудо

Прошло два года с необыкновенной встречи. Прошло два неинтересных, однотипных, мучительных года.

Я с тех пор ни капли не поменялся, я остался таким же серым, скучным, аскетичным (на сколько это возможно) человеком. Единственное, что менялось в моей жизни – времена года и абитуриенты. Да и студенты на самом деле оставались такие же.

Каждый год на мои пары по философии подбрасывали 100-200 поступивших, к концу первого курса треть «амбициозных» ребят отслаивались. И частично из-за меня. Немногие сдают мой предмет с первого раза, и не из-за того, что я придирчивый преподаватель. Я считаю, что личность (пускай и в двадцать лет), должна уметь рассуждать, спорить, доказывать свою точку зрения. С первой попытки сдают только те студенты, у которых противоположное моему мнение. Я поддерживаю интересные, живые беседы, ведь ответ на билет – это незазубренные цитаты древних философов, а твои личные переживания и опыт, твое мнение. Надеюсь, этим не начнут злоупотреблять.

В этом году меня отправили в отпуск чуть раньше, чем обычно. На мое удивление экзамены по моему предмету сдали быстрее, максимальное число попыток было сведено к двум. Т.к. я был совершенно свободен от всего (у меня не было питомцев, не было даже любимого человека), меня ничего не держало, и я решил полететь в Москву на Новый Год. Увидеть воочию как сверкает Кремль, как гирлянды освещают всю Красную Площадь, как толпы людей улыбаются, несмотря на холод и поздний вечер.

Билеты заранее взять не получилось, пришлось брать по завышенной цене, но так как я жил один, у меня получалось откладывать хорошие деньги, несмотря на мою зарплату. Для новых впечатлений рублей мне совершенно не жалко, поэтому, я, не раздумывая отдал свои кровно-заработанные.

Наступило двадцать третье декабря, день вылета. Я собрал свой рюкзак с вещами, большего мне не нужно. Я взял блокнот для записей, ручку, карандаш, пару рубашек, брюки, белье.

Ах, да, именно два года назад, в эту волшебную для меня дату, я встретил ту девушку, имя которой до сих пор не знаю. Сказать честно, я скучал по ней, и это неудивительно, ведь я редко испытываю к чему-либо чувства, особенно к людям. Для меня – все одинаковы. У всех одни и те же повадки, одно и то же поведение, одни и те же вкусы. Именно разнообразия мне не хватает в душе. Возможно, мне бы хотелось страсти, какого-то азарта. Единственным удовольствием в моей жизни является преподавание, хоть это и не так востребовано в нашем мире. Ведь каждый думает, что он сам все знает, сам все решит – но нет, это далеко не так, у каждого смышленого человека за плечами стоит бесконечный опыт, а также второй смышленый человек. Я так думаю.

Я немного волновался перед вылетом. Частые перелеты – не про меня. Обычный свой отпуск я провожу дома, за книгой, самокруткой и классической музыкой. Для меня это идеальный день. Не люблю суматоху.

Через пять часов я должен был оказаться в Москве. Ничего волшебного не произошло. Единственное, рейс немного опоздал, а я и так приехал за три часа до вылета. Все это время я читал книгу Оруэлла, кивая, будто соглашаясь с автором, будто подписываюсь под каждой его цитатой. Нужно будет посоветовать этого «антиутописта» студентам, хоть и вряд ли меня кто-нибудь услышит.

Оказавшись в Шереметьево, я, как можно скорее отправился в город. Как же хорошо, что не понадобилось ждать багаж. И вот, уже через пару часов, мое пальто развеивалось от декабрьского ветра. Это одеяние подарила мне бывшая жена, вкус у нее был хороший. Наверное, только вкусом она и была хороша.

Я за неделю до вылета забронировал себе маленькую квартирку, почти в центре города. Хоть заплатить пришлось немало, моя душа была рада, что я погружен в самый центр новогоднего хаоса. Хаоса мне тоже немного не хватало, каждый день был похожим на предыдущий. Но, с другой стороны, я понимал, что лучше «сезонный» хаос, чем постоянный.

Эти дни, до тридцать первого числа, я проводил в ритме города, все время торопясь, но при этом не зная куда идти. Я обошел многие музеи, парки, побывал на знаковых местах города. Моя душа была наполнена эстетикой. Но чего-то, все же не хватало. Я не мог понять, чего же еще нужно, ведь я в красивом зимнем городе, я прохожу мимо мест, где снимали фильмы, я смотрю на прекрасное оформление зданий. Что не так?

Наступил праздничный день, тот самый – тридцать первое декабря. Хоть я и чувствовал себя немного одиноким человеком, новогодняя суматоха чутка меня оживила. Даже просыпаться стало радостнее от новогодних песен с утра, которые играли из радио, оставленного включенным на ночь. В душ меня понесло медленным пластичным танцем. Если бы кто-нибудь это увидел, точно бы сказал: «сумасшедший!», но тогда меня это точно не волновало.

В этот день я хотел выглядеть лучше чем обычно, не знаю почему. Возможно, я поверил в поверие «как новый год встретишь, так его и проведешь». Но в чем суть весь год ходить опрятным? Кому это нужно? Но, несмотря на мои сомнения я причесался. У меня было приятное предчувствие.

Т.к. я проснулся чуть позже обычного, мой график сдвинулся. Только в обед я позавтракал, только после 13:45 я выкурил первую самокрутку. Я курил не так уж и часто, но с утра это дело являлось святым. День просто мог начаться ужасно, если мои легкие не вкусят смолы и низкосортный табак. Внутри меня происходил катарсис после выкуренной сигареты, будто все эмоции, что я накопил за ночь, освободились с дымом в атмосферу. А говорю я про эмоции, потому что сны были красочны! Никотин, сны, преподавание. Три столба! Главное – себя не предать!

Я вышел на улицу в пять вечера, уже немного холодало. В брендовом бутике я раскошелился на теплый шарф, ну хоть его то я должен привезти домой!

Я гулял по городу до позднего вечера, примерно до девяти, что на улице уже была тьма. И, если признаться честно, она меня немного пугала. Я нечасто прогуливался в такое время, особенно зимой. Я заходил в разные кафе, ходил по торговым центрам, слушал музыку со своего плеера. Это уже был необычный для меня день.

Что-то внутри меня захотело на Красную Площадь сиюминутно. Видимо это был мой дитя, которого срочно нужно было побаловать.

С этим ребенком у нас постоянно шли войны за «спорные земли». Каждый хотел урвать себе кусок, но победителем всегда выходил взрослый, поэтому иногда приходилось выдавать утешительный приз своему детскому «я». Бывало и такое, что приходилось смотреть мультфильмы! Ну а что поделать, если сильно уж хочется… Представить себе со стороны, мужчина, который учит других рассуждать, смотрит мультики! Но, на самом деле, анимации тоже порой содержат большую мораль, ну а в ином случае, дают твоему мозгу отдохнуть, что, я считаю, тоже неплохо.