летел горел.
А снизу белый,
а снизу плоский,
такой несмелый,
такой неброский.
Лежал и тлел.
Летел и таял,
летел горел.
Летел ли долго?
Что в этом толку?
Кто был ответом —
тот станет светом.
Вдруг в темном этом
его чертил.
Летел горел,
летел чудил.
Вперед смотрел.
Летел светил.
7. * * *
Шло шестьдесят восьмое октября,
дожди и слякоть до скончанья года.
День снова таял, лужи серебря,
как будто воспротивилась природа
движению рутинных долгих дней,
которые, рифмуя «будней – трутней»,
тепла и света не давали ей.
И надвигалась мгла все неотступней
когда проснулся старец новый год.
(Нельзя же спать в воде под мокрой елкой).
Проснулся, глянул хмуро в небосвод,
решил, что досыпать уже без толку…
И с легких рук его посыпалась крупа,
потом и хлопья. Вздумалось ему
день провести, все белым покрывая:
Пока природа снова ждет весну,
а он ждет сна, как соловей трамвая,
блеск снега перебьет любую тьму.
8. * * *
Снег согнул бамбук,
но покрыл не всё.
Ветви у сосны
зеленью горят.
В снежной пелене
полевой цветок.
Из-за облаков
скромница луна
смотрит на него.
Первый снег в лесу.
Гуси в небесах.
Больше ничего.
Майские дожди
как моря блестят,
ветер лишь туман
на поля несет.
На постели той
полевой цветок.
Срез сосны в лесу
как луна горит.
Соловей запел.
Ива на ветру.
Хижину Басё
лето озарит.
9. Ярмарка в Скарборо
Are you going to Scarborough fair?
Parsley, sage, rosemary & thyme
английская народная песня
На ярмарку в Скарборо едешь, скажи?
Петрушка, тимьян, розмарин и шалфей.
Той, что там живет, обо мне расскажи,
той, что была любимой моей
Рубаху ей сшить для меня предложи.
Петрушка, тимьян, розмарин и шалфей
Без швов и иглы из батиста, скажи,
тогда она станет любимой моей.
Скажи, чтобы акр земли мне нашла.
Петрушка, тимьян, розмарин и шалфей.
Чтоб между прибоем и морем была,
тогда она станет любимой моей.