Оценить:
 Рейтинг: 3.8

t

Год написания книги
2009
Теги
<< 1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 >>
На страницу:
16 из 21
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Вот как, – сказал Т. – Купеческий старшина. А вид такой, словно собрался в Париж на Всемирную выставку. Почему?

Господин в котелке попытался изобразить вежливое европейское недоумение, но вышло это не очень – отразившееся на его бритой физиономии чувство гораздо больше напоминало страх, причем сразу стало ясно, что страх и был изначальным выражением этого лица, проступившим от неожиданности сквозь все слои мимической маскировки.

– А как же, – сказал он, – прогресс, ваше благородие, проникает и в наши медвежьи углы. Отчего не нарядиться…

– А знаешь ли ты, купеческий старшина Расплюев, – сказал Т., грозя бритому господину кулаком, – что на самом деле ты есть не купеческий старшина, а ничтожество. И даже не ничтожество, а вообще полное ничего. И хоть наряжен ты во все эти английские материалы, братец, а существуешь ты понарошку, и только до тех пор, пока я с тобой беседую… Это ты понять можешь?

Купеческий старшина покраснел и усмехнулся.

– То есть в каком это смысле, позвольте вас спросить, понарошку? То есть я, по вашему рассуждению, на самом деле пустое место?

– Ты даже не пустое место, – ответил Т. – Я тебе просто объяснить не могу словами, какой ты есть ноль. Вот перестану с тобой говорить, чудила ты тараканский, займусь чем-нибудь другим, и исчезнешь ты безвозвратно вместе со своим котелком и тростью на всю оставшуюся вечность. Не веришь?

Лицо купеческого старшины стало совсем багровым.

– Извольте попробовать, – сказал он. – Не буду иметь никаких возражений, если вы соблаговолите исполнить свою угрозу незамедлительно-с.

На крыльце ресторана уже толпились какие-то длинноволосые господа разночинского вида, подтянувшиеся из зала; до Т. долетели слова «держиморды» и «палачи», сказанные хоть и опасливым шепотком, но с чувством.

– А, – махнул рукой Т., – ну тебя совсем к черту, братец. Прощай навсегда.

Отвернувшись от Расплюева, он наискось перешел улицу и вдруг почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. Он обернулся.

По другой стороне улицы брел пожилой печальный еврей в длинном лапсердаке. На носу у него была большая волосатая бородавка. Т. еще раз перешел улицу и пошел с ним рядом. Через некоторое время еврей спросил:

– Вы меня преследуете, господин офицер?

– Просто иду рядом, – ответил Т.

– А зачем? – спросил еврей.

Т. засмеялся. Еврей почему-то сразу обиделся.

– Зачем это вы смеетесь? – спросил он.

– Затем, что вы смешной. Задаете смешные вопросы.

– Чем же смешные?

– Я иду рядом с вами для того, чтобы дать вам возможность немного насладиться этим днем. Подышать этим воздухом, полюбоваться игрой солнечного света и тени.

– Вы хотите сказать, если вы оставите меня в покое, я таки задохнусь и ослепну?

– Несомненно, – сказал Т. – Таки задохнетесь, ослепнете, оглохнете, потеряете обоняние и осязание и перестанете думать свои печальные мысли.

– А откуда вы знаете, что они печальные?

– Такое у вас лицо, – сказал Т. – И вообще, если я что-то говорю, это ведь не просто так.

– Вы, наверное, не любите евреев? – спросил еврей.

– Что вы, почтенный, – ответил Т. – Я замечательно отношусь к евреям. Но вот наш создатель…

– Что? – настороженно спросил еврей. – Что – создатель?

– Вот насчет него я не уверен, – сказал Т. тихо. – У меня сложилось подозрение, что евреев он недолюбливает.

– Откуда вы можете знать про создателя?

– Я пару раз имел с ним дело. Сказать по секрету, его ужасно раздражает, что его назвали еврейским именем. Из-за этого люди часто принимали его за еврея, и возникало много разных глупых проблем. Вот он и мстит теперь вашему брату – не так, конечно, чтобы очень всерьез, но все-таки. Ведь эта бородавка у вас на носу не просто так – вы, наверно, думали про это долгими ночами?

– Вы имели дело с создателем? – спросил еврей, подняв бровь. – Вы хотите мне сказать, создатель беседует с жандармским полковником?

– Мало того, – ответил Т., – вы существуете единственно с той целью, чтобы этому жандармскому полковнику было с кем поговорить.

– Вам так создатель сказал?

Т. энергично кивнул.

– А почему вы уверены, что это был создатель? – спросил еврей. – Вы хорошо его разглядели?

– Весьма. Я стоял к нему так же близко, как к вам.

– Знаете, – сказал еврей, – после таких слов хочется стать к вам так же далеко, как отсюда до Бердичева. Можете вы оставить меня в покое?

– Я могу, запросто, – сказал Т. – Только вы ведь пропадете ни за грош. Причем сразу и навсегда.

– Значит, такая моя судьба, – сказал еврей, – и не печальте себя этим вопросом.

Вежливо приподняв шляпу, он прибавил ходу и, не оборачиваясь, скрылся в подворотне.

Несколько секунд Т. смотрел ему вслед. Потом покачнулся и подумал:

«Сплошное прощание с людьми и предметами, как говорят в Париже. Однако надо же так напиться… Впрочем, надо еще выяснить, кто здесь пьян. Вот эти вокруг – что они, трезвы? Ну да, от них не пахнет водкой. Они не шатаются при ходьбе – идут куда-то по своим делам. Но разве это трезвость? Можно ли считать трезвыми телеграфные столбы? А смысла во всех этих купеческих старшинах столько же, сколько в телеграфных столбах или облаках в небе. И даже меньше, потому что смотреть на облака куда интереснее, чем разглядывать истуканов, которых посылает мне навстречу Ариэль…»

Т. огляделся по сторонам. Возле приземистого желтого дома с полукруглой сине-красной вывеской «Хлебозаготовки Курпатов и Ко» стояла телега, полная свежего сена – она в точности походила на транспортное средство, доставившее его в Ковров (Ариэль, видимо, предпочитал не создавать без нужды новые сущности). Людей рядом не было. Недолго думая, Т. подошел к телеге, упал в сено и уставился вверх.

Небо над городом было затянуто серой пеленой с редкими просветами синевы. В них иногда появлялось солнце. Сделав небольшое усилие, можно было увидеть мир иначе – с редкими синими облаками на сером небе. В одном из этих облаков плескалось ослепительное золотое сияние; иногда оттуда вырывался луч желтого света и падал на город. Потом этот луч и это сияние переходили в другое синее облако.

«В этих синих облаках живет Бог, – думал Т., пожевывая колосок ржи. – А мы глядим из нашей преисподней на небесное великолепие и грустим о недостижимом… И никогда ничего не поймем, потому что даже эти синие облака на сером небе, которые мы видим с такой отчетливостью, на самом деле не облака, и все совсем наоборот…»

Впряженная в телегу лошадь беспокойно заржала и несколько раз хлестнула себя хвостом по лоснящемуся буланому крупу, отгоняя мух. Ржаной колосок был странным на вкус – Т. вынул его изо рта и увидел между зерен пурпурные рожки спорыньи.

«Ариэль говорил, я узнаю окончательную правду при нашей следующей встрече. Но мне кажется, я знаю ее уже сейчас. Видимо, все происходящее со мной есть наказание за какой-то грех. Именно поэтому я утратил память. Меня лишили ее и отдали во власть каббалистического демона, который теперь обрушивает на меня тяжкие волны безумия. Такова кара… Но здесь же и надежда. Ибо тогда происходящее со мной – просто очищение, необходимое душе перед восхождением в эту сине-золотую чистоту… И сколько разбросано вокруг подтверждений – ведь даже то, что я лежу сейчас на этой телеге и вижу эти пятна сверкающей синевы – уже свидетельство, что я буду допущен туда… Иначе это было бы слишком жестоко и безжалостно, так не может быть никогда, душа знает… Да…»

– Отдыхаете, барин?

Т. повернулся на голос.
<< 1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 >>
На страницу:
16 из 21