Цикличность

Так вот, знала бы ты, сколько всего может умело «иначе посчитать» и «по-другому записать» в ведомости мой дорогой счетовод Боньян. Да, он очень неразборчиво пишет, но это, скорее, связанно с тем, что в Столице ему пару раз ломали пальцы за излишне неточные расчеты.

Вообще то, что человек умудрился не погибнуть в Столице, а при этом мой дорогой хозяйственник в тот день находился непосредственно в ней, говорит либо об остром уме, либо о хорошей интуиции. Однако этого, естественно, мало для чтобы Луис… Ну то есть Крис Валегард доверил вести свои дела сему пройдохе. В тот день, когда мы с ним познакомились, я как раз ехал осматривать свое новое имение. Погожий денек, легкий южный ветер. Я еду и вижу, как деревенский староста выпарывает сего господина. А выпарывали Боньяна за то, что он умудрился стибрить из умирающей Столицы коллекцию картин одного известного вельможи, и теперь навязчиво ее распродавал. Так навязчиво, что был обвинен в краже этих самых картин. Но я, например, ни секунды не сомневался, что все картины представленной коллекции абстрактного искусства Боньян намалевал сам. Причем, скорее всего этим же утром в хлеву, непосредственно перед продажей.

– Он же хороший художник, милый мой. Людей искусства тяжело понять.

Бита ехидно улыбнулась, а затем наклонилась ко мне и поцеловала в щеку. Прямо в шрам. Она любила целовать меня в это место. Шрам, конечно, был очень уродлив из-за того что рана плохо заживала. Но взамен он делал мое лицо ну очень мужественным.

– Ты очень любишь этот шрам. – Заметил я в тысячный раз.

– Женщины юга ценят мужество. Шрам, что ты получил в хорошей драке – это символ чести. – Она еще раз поцеловала мой шрам и прижалась ко мне всем телом.

Не, ну а что? Я должен был честно рассказать ей все? Про то, что Столица взлетела на воздух из-за меня? Про то, что шрам я получил из-за того, что довольно удачно притворился мертвым, и меня везли лицом по мостовой, а потом выбросили в канаву, где я лицом встретился с разбитым глиняным горшком? Да, а таким большим и кривым он вышел из-за того, что я пришел в себя плавающим в нечистотах, а не слишком брезгливый лекарь нашелся только в сотне верст. Не говорить же моей суженой все это, верно?

– Милый! Я не знаю уже, как и намекнуть. – Бита взяла мою руку и запустила себе под юбку.

Что я там вообще вспоминал?

Бам! В дверь внезапно вломился посетитель.

Сначала я хотел его подстрелить из самострела, закрепленного под столом. Благо, здесь на юге их делают так хорошо, что они все чаще убивают цель, а не стрелявшего. Потом я осознал, что я, в общем-то, нахожусь в своей приемной, и ко мне, собственно, должны приходить люди. В-третьих, я понял, что руку из-под юбки жены то я вытащил, но теперь, хотя бы из вежливости, следует подсесть поближе к столу.

Все это произошло за долю секунды. И посетитель мог что-либо заподозрить только по проступившему румянцу на лице Биты. Кстати, посетителем был парень лет двадцати от роду. Молодо-зелено, люблю таких, они искренне готовы умереть за то, что я даже не понимаю.

Малец напялил на себя подшитую в нескольких местах капитанскую форму. Ясно, капитан без корабля, а форма, небось, отцовская. Одел ее, потому что приличней у него ничего нет. Парень даже помылся и пах одеколоном, а не тиной. Но, естественно одеколон был самым дешевым. Отчего в приемной скоро будет нечем дышать.

Видать смелости парня хватило только на то, чтобы ворваться сюда, сказать ничего он так и не решился. Лишь старался не смотреть на меня лишний раз.

– Дорогой друг, рад встрече, с чем пожаловал? – помог ему я.

– Господин… Сэр Валегард… – Оооо, с этим все ясно.

– Так, все, заканчивай с этим. Обращайся ко мне на «ты», пожалуйста. Бери стул, садись.

Малыш послушно выполнил все мои указания и грохнул на мой стол замызганный кожаный портфель.

– Мистер Валегард я…

– Уфффф – я картинно закатил глаза. Бита засмеялась и, дабы еще больше не смущать парня, ушла в заднюю комнату.

– Я… хотел вам кое-что показать.

– Тебе может пивка? Успокоишься.

Парень испуганно на меня посмотрел.

– Я серьезно.

– Давайте.

Я налил ему большой бокал до краев. Жалко, что на юге все пьют из бокалов. Даже пиво. Кружки тут не пользуют, а зря. Ведь ей гораздо приятней бить по голове, чем бокалом.

А парень тем временем залпом опрокинул бокал. И ведь даже не поморщился. От волнения его почти сразу бросило в хмель. Но не сильно, чего я и хотел.

– Я придумал, как нам уходить по рекам на север. – Выпалил парень.

– Я тоже, можно, например, дождаться весны…

– Нет, я придумал способ, как нам пробиваться сквозь лед.

– Пока не интересно.

– А если я скажу, что мы сможем уходить по реке на север не в конце мая, как сейчас, а с первой оттепелью в середине марта?

– Продолжай.

– Мое изобретение… С его помощью даже можно пройти от Оберна на северо-запад, по тем рекам на плато, где мы и летом не ходим.

– Насколько далеко.

– Можно подобраться к Металлической долине, от реки до Периа в тех местах не более пятидесяти верст. Из-за северян поставки руды срываются, но что они смогут нам сделать, если мы будем вести ее по воде?

– Ты перепил, друг?

– Я все продумал. – Он трясущимися руками достал из портфеля чертежи и развернул их на столе.

Парень придумал надевать на корабли металлические набалдашники особой формы. Они и будут проламывать лед. Еще он понапридумал всяких взрывных трубок, чтобы пробиваться сквозь особо толстый лед, и изобрел какую-то фигню похожую на клевер, которую можно крутить непонятной изогнутой палкой, и если палку эту внутрь корабля поставить, а клевер в воду опустить и начать крутить, то у корабля будет ход.

Я понял, что ничего не понял. Но моя задница чувствовала удвоение капитала, а мозг видел, что парень всю голову сюда вложил и многое из того что говорил – понимал. Дам ему корабль и людей. Утонет, да хрен с ним, с меня не убудет. Вижу, что такой расклад его устраивает. Я всегда уважал людей готовых отдать жизнь за идею, как бы хренова она не была. Ведь я и сам умер во имя великой идеи. Идеи жить в достатке с красавицей женой на берегу Граничного моря.

– Парень, ты у баронов на приеме был?

– Был.

– Они тебе что сказали?

– Смеялись. – Парень смутился и уставился в пол.

– Как тебя зовут?

– Габриэль Николеску.

– Вот что, Габриэль. С сего момента я тебя нанял. Ты – капитан Николеску. Получаешь в свое распоряжение корабль Фрам. Это – посудина, честно предупреждаю. От ведра отличается только размерами. Команды нет. Стоит, разваливается, только место занимает. Денег возьмешь столько сколько надо, построишь что нужно, наймешь всех кого надо. Потом по деньгам отчитаешься перед Боньяном, и да помогут тебе высшие силы. Понял?

– Спасибо! – Парень был готов мне ноги целовать.

– Одно условие. Или ты за два года приплывешь в Металлическую долину или Фрам идет на дно, а ты, по морскому закону, вместе с ним. Идет?

– Идет!