В каждом живёт автор. Инклюзивная литературная студия

В каждом живёт автор. Инклюзивная литературная студия
Виктор Гаврилович Кротов

Писатель, имеющий большой опыт ведения различных литературных студий, рассказывает о том, как можно сделать такую студию подходящей для самых разных участников. Для детей и взрослых. Для отличающихся способностями и не отличающихся. Для обычных детей и особых. Для особых детского возраста, а также тех, кто уже вырос. Даны конкретные авторские методики и примеры их применения.

В каждом живёт автор

Инклюзивная литературная студия

Виктор Гаврилович Кротов

© Виктор Гаврилович Кротов, 2020

ISBN 978-5-4498-8130-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

В отличие от изданных ранее книг «Литературная студия: открытие возможностей», где о занятиях с особыми детьми говорилось совсем немного, и «В каждом светит лучик. Занятия словесным творчеством с особыми детьми и не только с ними», эта книга содержит много новых подходов и приёмов.

За прошедшие годы мой опыт в этой области существенно расширился. Вместе с тем расширилось и моё представление об инклюзивном обучении сочинительству. Сейчас я уверен, что существует множество путей пробуждения способностей, которые применимы достаточно универсальным образом. Это позволяет говорить об инклюзивной литературной студии в самом обобщённом смысле: кто бы ни входил в число её участников. Ведь у каждого из нас свои особенности развития.

Более того, совместные занятия взрослых, подростков и детей, в том числе с особенностями умственного и психического развития, могут стать особенно многогранными и плодотворными. Происходит взаимодействие всех участников студии друг с другом, а в результате возникает удивительная общая атмосфера решения каждым своих индивидуальных задач.

Этим интересным открытиям и посвящена книга. Я глубоко благодарен всем участникам летних студий в селе Давыдово Ярославской области и в реабилитационном центре «Наш Солнечный Мир», без которых не было бы этих открытий!

    Автор

О письменной речи

Сохраняемая речь

Письменная речь – это уникальная особенность человека, ещё не до конца оценённая. Прежде всего, это речь сохраняемая. Но в отличие от аудиозаписей и видео, которые тоже позволяют нам сохранять произносимую речь во времени, с тем, что написано, можно работать: улучшать, изменяя.

Это способ взаимодействия с могучей и удивительной стихией языка. Она бросает нам вызов, когда мы ищем слова, нужные для выражения мыслей и переживаний. Она приходит нам на помощь, поскольку мы обращаемся к энергии, накопленной в языке теми, кто пользовался ими до нас.

Письменная речь – это вход из внешнего мира во внутренний, благодаря чему каждый воспринимает смысл сказанного другими, но воспринимает его по-своему, соединяя его с собственным опытом и устроением личности.

Вместе с тем это и выход из внутреннего мира во внешний. Ведь человек, вкладывая свой смысл в написанное, обращается к тем разным людям, которые могут встретиться с его самовыражением, которое всегда индивидуально до неповторимости.

Творческая возможность для всех

Письменное творчество отличается от всех других видов творчества своей максимальной доступностью для любого, кто овладел письменной речью. Для такого творчества не нужны кисти и краски, музыкальные инструменты, глина и камень. Даже без записывания некоторое время можно обойтись, складывая и запоминая слова в уме.

Письменное творчество – это блаженно-мучительная свобода высказать себя в слове. Это волны попыток сформулировать важное для себя, и эти волны порою выносят из глубин души удивительные дары. Это то, что творит тебя, если относишься к сказанному всерьёз.

В то же время письменное творчество может оказаться самой замечательной игрой на свете, если обостряешь своё внимание к языку, если узнаёшь его игровые возможности, если встречаешься с теми, кто готов разделить с тобой радость неожиданных открытий, сделанных с помощью знакомых или постепенно узнаваемых слов.

Записывание, сочинительство, писательство

Записывание – самый естественный и простой способ использования письменной речи, если это служит не деловым целям, а внутренним потребностям личности (или формированию таких потребностей). Примерами записывания можно считать различные формы дневников, в том числе впечатлений от увиденного или прочитанного.

Это своего рода копилка для текущих событий и переживаний. В такой копилке собирается бесценный материал для будущего осмысления и творческого использования. Можно сказать, что это разговор с собой-будущим, обращение одного возраста к другому.

Сочинительство – это своеобразный гибрид игры и дела, осмысление мира через сюжеты и персонажей. Это придумывание словесной реальности, живо перекликающейся с реальностью окружающей. Это способность воплощать свой опыт, понимание жизни, воображение и фантазию в словесные формы.

Писательство – это разговор с самим собой, который может быть интересен другому. Словесная переработка содержимого души для читательского восприятия. То есть транспорт от своего сознания к сознанию других людей.

Писательство – это добровольная и достаточно профессииональная работа по самовыражению, плодами которой пользуются читающие люди..

Все эти виды использования письменной речи являются особой разновидностью разговорчивости. Разновидностью, исключительно важной, кстати, для того, у кого имеются проблемы с устной разговорчивостью или даже с самой способностью говорить.

Что такое

литературная студия

Не кружок, не лито и не школа

Слово «студия» происходит от латинского «учиться». Это не «кружок», собирающийся вокруг какого-то общего интереса, потому что каждый приходит сюда со своими интересами и особенностями. Это не «лито» (литературное объединение), где все слушают друг друга, кто бы что ни сочинил. Однако это и не школа, с её дисциплиной и обязательной программой – одной для всех.

Литературная студия – это место творческого обучения своим собственным возможностям. Ведущий студию не является учителем в обычном смысле этого слова. Он, скорее, помощник для каждого в обнаружении этих самых собственных возможностей. Да, он предлагает тему и структуру занятия, показывает тот или иной литературный инструментарий, рассказывает о том, как им пользоваться, но всё это техническая поддержка, а не само обучение, которое остаётся делом каждого участника студии.

Можно попробовать уговорить кого-то заниматься на студии, если видишь, что это ему будет интересно и пойдёт на пользу. Но нет никакого смысла принуждать к этому в дисциплинарном порядке. Так можно загасить даже те внутренние импульсы, которые со временем могли бы окрепнуть.

Литературная студия – это место творческого обучения своим собственным возможностям.

Инклюзивная – это общая

Когда мы говорим об инклюзивном обучении как о включении «особых детей» в обычное окружение, хорошо бы вспоминать о том, что обычных детей вообще не бывает. Каждый ребёнок – особенный. Если мы пользуемся выражением «особый ребёнок», заменяя им обидное слово «инвалид», то необходимо видеть обе стороны этой особости. Это не только трудности в осуществлении нарушенных общечеловеческих возможностей, но и особые качества, выработанные постоянными усилиями по преодолению таких трудностей.

Тем более не существует обычных взрослых – во всяком случае, с точки зрения участия в литературной студии. Если под обычным человеком понимать заурядного, то на литературную студию заурядный человек просто не пойдёт. Не поймёт, зачем ему это нужно.

Итак, не будем забывать, что важны особенности каждого участника, независимо от наличия у него диагноза. Единственным условием его участия в студии всегда остаётся: не мешать заниматься другим участником. Разумеется, во многом это зависит от ведущего студии.

Вообще говоря, здесь каждый решает свои задачи. Но то, что решение этих задач происходит в обстановке общего занятия, является очень важным фактором и нередко помогает делать то, что вне занятия было бы неосуществимо.

Литературная студия вполне может называться инклюзивной в самом широком смысле слова: здесь пишут и сочиняют ВСЕ. И все взаимодействуют друг с другом, повышая тем самым эффективность общего занятия, благодаря самым разным ситуациям – и методически организованным, и возникающим стихийно.

Ровную, однородную студию легче вести. Её можно сделать более эффективной в целом. Но лучше ли это для каждого отдельного студийца? Может быть, полезнее неровности и неоднородности…

Если термин «инклюзивная» понимать строгом смысле – как «включающая в свой состав особых детей и взрослых, с медицинским диагнозом» – и если на какой-то период таких людей в студии нет, стоит всё-таки считать её потенциально инклюзивной. То есть готовой в любой момент принять их в свой круг. Это означает, что студийцы в любом случае должны знать о проблематике людей преодоления и радоваться их приходу, поскольку он обогащает их общую работу. И ведущий должен заранее о таком настрое позаботиться.

Кто кому помогает

Непросто даже ответить на вопрос, кто тут кому помогает.

Да, волонтёр помогает ребёнку, которого опекает. Но ведь и его подопечный помогает ему быть волонтёром: искать и находить способы поддержки, соединять опеку с самостоятельным участием в занятии (это важное условие: участником студийной работы становится каждый из присутствующих – если, конечно, он согласен на это).

Ребёнок постарше может помочь с записыванием ребёнку помладше, которому легче сочинять, чем это записывать. В то же время это помогает тому, кто берётся помогать (иногда самоотверженно, с ущербом для своего сочинительства, а иногда ловко совмещая эти два дела) развивать свою ответственность за другого, укреплять готовность быть полезным младшему, ещё не вполне овладевшему своими техническими возможностями.