Безымянные хроники

Утер зашел в комнату и огляделся. Это было небольшое, небогатое помещение, но очень чистое и аккуратное. Рыцарь одобрительно кивнул и снял с себя плащ. Сбросив тяжелые доспехи и оружие, он снова вышел в коридор. Терраса так и манила к себе тишиной и прохладой после шумного и жаркого обеденного зала. Утер уверенно зашагал к ней. Лунный свет становился все ярче и, наконец, озарил широкую площадку под открытым небом. Здесь было много цветов, несмотря на зимнее время. Утер не придал этому значения, онемев от красоты. Вид с террасы открывался восхитительный. Город остался по другую сторону замка, поэтому отсюда была видна лишь нетронутая рукой человека долина. Она расстилалась вдаль, насколько мог видеть глаз. Ее заливал свет луны и бесконечного множества звезд, взгляд на которые захватывал дух.

– Завораживает, не правда ли? – Утер вздрогнул от неожиданности. Он осмотрелся – у края террасы стояла принцесса, опираясь на парапет. Рыцарь подошел к ней.

– Вид действительно чудесный, – сказал он, глядя ей в глаза. – Не опасно ли Вашему Высочеству гулять по замку ночью одной?

– С вами я чувствую себя в полной безопасности, Утер, – ответила принцесса, краснея.

– В тот раз вы узнали мое имя, но не сказали свое, – сказал рыцарь. – Здесь все называют вас «Ваше Высочество».

– Каролина, – сказала принцесса и отвернулась к долине.

– У вас сегодня день рождения, миледи? – спросил Утер, придвинувшись ближе к принцессе.

– Нет, завтра, – ответила она, широко улыбнувшись. – Отец устраивает турнир в мою честь. Вы там будете? – она снова повернулась к Утеру.

– Иначе и быть не может, – ответил рыцарь. – Я подарю вам победу, – сказал он и подошел совсем близко. Неожиданно, Каролина сама придвинулась к нему и прижалась своими губами к его губам. Через мгновение она, захохотав, убежала прочь. Утер в растерянности остался стоять на террасе. Прежде чем уйти спать, он еще долго простоял там, глядя на долину и улыбаясь.

Утром рыцаря разбудил стук в дверь. Он быстро поднялся, стряхнул с себя сон и открыл ее. В коридоре стоял слуга с кувшином, полным воды.

– Турнир скоро начнется, милорд, – сказал он. – Насколько я знаю, вы собирались принять в нем участие.

– Да, – Утер недоуменно кивнул. – Да, собирался. Спасибо.

– Думаю, вы захотите освежиться, – сказал слуга и, передав рыцарю кувшин, удалился.

– Какие здесь все заботливые, – подумал Утер. Он поставил кувшин на столик для умывания и несколько раз омыл лицо и торс. Его настроение сразу заметно поднялось. За окном пели птицы, первые лучи солнца уже пробивались через окно его комнаты. – День, начинающийся так хорошо, плохо закончиться не может, – объявил он самому себе, надевая на себя доспехи. Повесив на пояс меч, он вышел из комнаты и направился во двор замка.

Здесь к нему, звеня доспехами, подошел некий рыцарь. Доспехи покрывали его тело полностью, не оставляя не единой щели. Голову защищал полный шлем. Рыцарь поднял забрало и оказался широко улыбающимся Эдмундом.

– Доброе утро, Утер! – воскликнул он.

– Утро и впрямь доброе, – улыбаясь, ответил Утер. Радость молодого рыцаря передалась и ему, еще больше поднимая его настроение.

– Турнир вот-вот начнется. Я в нетерпении, – сказал Эдмунд, поглядывая по сторонам.

– Вижу, ты подготовился, – Утер окиднул взглядом облачение юного воина.

– Да, эти доспехи ничто не пробьет, – ответил тот. – А ты что, даже шлем не наденешь?

– У меня его никогда и не было, – Утер развел руками.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – неуверенно ответил Эдмунд. – А вот и мой конь! – рыцарь указал на слуг, ведущих под уздцы жеребцов. Эдмунд и еще несколько человек направились к ним. К удивлению Утера, один из слуг вел к нему его скакуна.

– Ваш конь, милорд, – сказал он.

– Но как вы узнали… – растерянно начал Утер.

– Я здесь чтобы услужить вам, – прервал его слуга и быстро скрылся из виду. Утер отбросил странные мысли и, погладив животное, запрыгнул в седло.

– Ристалище недалеко за городом, – сказал подъехавший Эдмунд. – Едем же!

Вереница всадников резво направилась по небольшой дороге мимо деревеньки, мимо леса. Погода стояла замечательная. Солнце заливало лучами подледеневший снег, хрустящий под копытами коней. Не было ни малейшего дуновения ветра, и деревья стояли недвижно. Мороз не обжигал, как в день приезда Утера. Рыцарь, уже соскучившийся по своему коню и быстрой езде, чувствовал себя великолепно.

Вскоре его взгляд уловил впереди некое сооружение. Это была трибуна, на которой уже толпились люди. Напротив нее располагался длинный барьер, вдоль которого должны были скакать на своих конях рыцари во время турнира. По мере приближения Утер стал различать людей. Он узнал многих гостей вчерашнего пира, многих рыцарей, но здесь было и много простого люда. Такой турнир был для всех захватывающим зрелищем.

Подъехав к ристалищу, воители стали готовиться. Кто-то приехал уже в доспехах, кто-то стал облачаться здесь с помощью своих оруженосцев, если они у них были. Утер еще раз оглядел трибуну. По центру располагалось роскошное ложе, охраняемое стражей. Однако в нем никого не было – король еще не прибыл.

– Его Королевское Величество не должны никого ждать, – сказал Эдмунд, уловив взгляд Утера. – Поэтому он всегда появляется последним. Как только он прибудет, турнир и начнется.

Не успел Эдмунд закончить фразу, как раздался звук фанфар. Со стороны города приближалась торжественная процессия. Впереди ехали два воина на белых конях. На них были красные тканевые одеяния поверх кирас с изображением королевского герба. В правой руке они держали свои мечи острием вверх. За ними скакали два герольда, которые и возвещали прибытие короля фанфарами. Дальше двигалась крытая повозка, в которой, судя по всему, и находился правитель. Завершали процессию еще два воина, такие же, как впереди.

Повозка остановилась у трибуны. Фанфары затихли, и один из герольдов, соскочив с коня, открыл дверь. Из повозки показался король Герберт. Он был одет легко, по-походному, но, тем не менее, в его облике читались мощь и величие. Он окинул искрящимся взглядом ристалище. Казалось, будто он сам готов запрыгнуть на коня и ринуться в бой. Из повозки его кто-то окликнул, и он, опомнившись, подал руку жене. Затем, он помог выйти дочери, и все трое поднялись на трибуну, в королевскую ложу. Герберт еще раз довольно осмотрел ристалище и кивнул распорядителю. Тот, мужчина в цветастой одежде и в ярко-красном шапероне, подошел к гигантской трубе, установленной на краю трибуны. Она начиналась с узкого горлышка и, постепенно расширяясь, заканчивалась гигантским раструбом.

– С позволения Его Величества, короля Радограда, Герберта, рыцарский турнир в честь совершеннолетия его дочери, принцессы Каролины, объявляю открытым! – прозвучала громогласная речь, которую, вероятно, было слышно и в самом городе.

Рыцари суетливо стали скапливаться рядом с распорядителем. Тот держал в руках большой свернутый свиток. Он немного развернул его, чтобы прочесть:

– В первом поединке, – начал он, приложив рот к гигантской трубе, – участвуют сэр Эдмунд и сэр Родерик.

К Эдмунду подошел слуга и вручил ему турнирное копье.

– Ну что ж, – сказал молодой рыцарь, принимая оружие, – мне оказана честь начать этот турнир! Надеюсь, нам не придется встретиться на ристалище слишком рано! – он повел коня к краю барьера. С другой стороны показался второй участник, очевидно, сэр Родерик.

– Смотри, как бы нам совсем не довелось встретиться, – насмешливо кинул ему вслед Утер.

Спустя минуту рыцари уже мчались навстречу, направив друг на друга копья. Еще мгновение – громыхнул удар. Копье Эдмунда ударило точно в цель, копье же соперника скользнуло по щиту молодого воина, не причинив ему никакого вреда. Родерик выпал из седла на землю, покрытую утоптанным снегом, и болезненно застонал. Эдмунд сделал круг и победоносно проехал вдоль трибун, подняв над головой копье.

– А парень неплох, – подумал вслух Утер.

– Победитель – сэр Эдмунд, – возвестил герольд. Эдмунд медленно подъехал к Утеру и поднял забрало. Он раскраснелся и выдыхал изо рта облака пара. Его лицо озаряла молодецкая улыбка.

– Вот, как нужно сшибаться! – победно воскликнул он.

– Неплохо, неплохо, – сказал Утер и похлопал Эдмунда по плечу. Молодецкий задор юноши передавался и ему. В груди уже бурлило желание поучаствовать самому. – Только не задирай нос.

– Следующий поединок, – снова загремел голос герольда. – Сэр Утер и сэр Мартин.

– Но, – после мгновения восторга Утера что-то обеспокоило, – у меня нет… – он не договорил – рядом с ним возник слуга с турнирным копьем в руке. Утер с сомнением сдвинул брови, но делать было нечего, и он принял копье. – Какой хороший баланс, – приятно удивившись, воскликнул он, покачивая оружием в руке. – Такое ощущение, будто его изготавливали специально для меня.

– Тебя уже ждут, – Эдмунд указал на барьер. В дальнем конце стоял всадник. Это был рыцарь вдвое больше того, с которым сшибался Эдмунд. Утер довольно улыбнулся.

– То, что нужно, – крикнул он, пришпорив коня. Он остановился напротив сэра Мартина у ближнего края барьера, и, радостно глядя на соперника, перехватывал в руке копье, дожидаясь сигнала.

– Он даже не носит шлема, – слышались разговоры с трибун. – Мартин его уничтожит.

Утер, не отводя взгляда от противника, захохотал. К нему подбежал парнишка со щитом в руке, но он отмахнулся, даже не взглянув на него. Один из распорядителей взмахнул флажком, и сэр Мартин стремительно бросился вперед. Утер последовал его примеру. Парнишка-оруженосец испуганно отпрыгнул прочь. Публика затихла. Сэр Мартин, казалось, весил тонну – таким гигантским он был в своих массивных латах на большом боевом скакуне. Утер же, напротив, выглядел легким, несмотря на надетые доспехи. Он мчался, как стрела навстречу добыче. Над ристалищем вновь раздался грохот. Вся трибуна разом ахнула. Каролина, вскрикнув, закрыла лицо руками. Копье сэра Мартина ударило в плечо Утера и разлетелось на мелкие щепки. Его владелец же, лежал поверженным на земле, а Утер, как и Эдмунд, делал победоносный круг вдоль трибун, отбросив обломок своего копья.

– Как это возможно? – воскликнул король Герберт.