Миллион алых роз

– Миледи.

– Гм. Я думала, будет хуже… Красивая женщина. Целеустремлённая… Совсем не плохо.

– Красивая? Целеустремлённая? – Отец плюнул прямо на пол. – Стерва!

– Спасибо за комплимент. Но ты не ответил на мой вопрос.

– Какой ещё вопрос?

– Зачем ты подвёл под статью гражданина Степанцова. Прекрасно зная, что у него на руках больная сестра.

– Оставь свои прокурорские замашки. Никто никого ни подо что не подводил.

– А если бы я вызвала полицию?

– Ну и что? Начальник райотдела в курсе. А на лестничной площадке караулит мой безопасник. С двумя охранниками.

– А если бы он проник в другую квартиру?

– Не проник бы. У безопасника чёткая инструкция. Допустить взлом только твоей квартиры. Кстати, замки надо поменять. И сигнализацию поставить. Давно тебе с мамой долдоним.

– Хорошо. А если бы он оказался маньяком?

– Не оказался. Лариса мне всю его подноготную выложила. Такими красками разрисовала. Ангел, а не человек. Да и я не первый год живу на белом свете. Я сразу приказал счёт оплатить. Он мог бы и не являться на приём. Я ведь не только тебя, но и его испытывал. На что пойдёт человек ради родной сестры? – Олигарх обернулся к Степанцову. – Если бы я приказал зарезать её? Зарезал бы?

– Нет.

– Почему?

– Нельзя одну жизнь менять на другую.

– Видишь?

– Пока я вижу здесь только одного порядочного человека.

– Разумеется, не меня.

– Разумеется.

Отец вздохнул.

– Спасибо за правду.

– Как родители учили. Если ты думаешь, что я всё ещё та самая Светочка с бантиками в косичках, то глубоко-глубоко заблуждаешься. Я гораздо лучше знаю жизнь, чем ты представляешь. И за свою прокурорскую карьеру я ни разу не попросила максимального срока для таких как гражданин Степанцов. А вот с такими как ты, папочка, я действительно беспощадна. И не надо ссылаться на систему. При любой системе можно остаться порядочным человеком. Ограбь Степанцов банк, он всё равно для меня остался бы ЧЕЛОВЕКОМ. При этом, я уверена, он взял бы ровно столько, сколько нужно для оплаты операции.

– Мне лишнего не надо.

Отец поднялся.

– Кажется, я засиделся. Пора идти грабить родное государство. А знаешь, – он обернулся и широко улыбнулся, – я рад, что так получилось. У меня, оказывается, замечательная дочь. Настоящая миледи. Не дюмавская.

Или дюмовская?

Секретарша

Сергей Николаевич Девятов, генеральный директор крупного машиностроительного предприятия, хмуро смотрел на стоявшую перед ним секретаршу, Тамару Пантелеевну Фролову. На столе перед Сергеем Николаевичем лежал листок бумаги с незатейливым заголовком «Заявление». Это было заявление об уходе, написанное Тамарой Пантелеевной, которая «верой и правдой» проработала весь недолгий срок его директорства.

Не прошло и года, как Сергей Николаевич во главе «пожарной команды» прибыл в этот город и возглавил медленно, но верно разваливающийся завод. Предприятие выпускало уникальную продукцию, и было весьма значимым для российской экономики. О нём знали в Кремле и были обеспокоены сложившейся там ситуацией.

А ситуация была до боли знакомой, и если охарактеризовать её одним словом, то это будет – воровство. Дирекция, во главе с генеральным, «потеряло берега»; они «хапали» без зазрения совести, нагло и практически открыто.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения в холдинге, в состав которого входил завод, послужило строительство коттеджного посёлка топ-менеджерами завода. Сам по себе посёлок не вызывал каких-либо нареканий: все так делают, строят себе загородные виллы. Вопрос был в другом, а именно, в месте, где был построен пресловутый посёлок – юг Испании.

Страшно представить, сколько заводских денег безвозвратно сгинуло в Испании. В то время, когда завод практически дышит на ладан. И не по чину Испания провинциальной шобле. С вас и местной речки достаточно.

С одного из сибирских заводов была отозвана «пожарная команда», которая последние три года наводила там порядок и перенаправлена сюда, пока ещё не всё разворовали. В состав «пожарной команда», помимо генерального директора, входили также: директор по безопасности, директор по экономике, главный бухгалтер, директор по правовым вопросам и собственности. Спустя некоторое время к ним присоединился директор по персоналу и социальному развитию.

На месте, по мере знакомства, ситуация оказалась даже более страшной, чем она представлялась из холдинга. Было странно, как завод вообще не развалился? И если была в этом чья-то заслуга, то не предыдущего генерального директора, Бориса Михайловича Парамонова. Человеком, благодаря которому завод ещё хоть как-то дышал, была Тамара Пантелеевна Фролова.

Именно Фролова брала в свои маленькие ручки «бразды правления» заводом во время отлучек Бориса Михайловича, пресекая от имени шефа какие-либо поползновения директоров на «хапен зи гевезен». А бесследно пропадал господин Парамонов более чем часто. И виной тому была его излишняя любовь к представительницам прекрасного пола. Первого января каждого нового года Борис Михайлович заводил себе новую любовницу из подчинённых работниц заводоуправления. Таким образом, в распоряжении новой фаворитки был ровно год, за который она должна была по максимуму использовать все свалившиеся на неё возможности.

В первую очередь следовало позаботиться о себе любимой: подняться вверх, до упора, по карьерной лестнице. Затем позаботиться о карьере собственного мужа (Борис Михайлович заводил пассий исключительно среди замужних женщин от сорока до сорока пяти лет), подыскать на заводе тёпленькое местечко для своих детей, либо устроить их на бесплатное отделение в университет.

Как смотрели на это мужья фавориток? Ведь не могли же они не догадываться: с чего вдруг на них обрушился золотой дождь? Тем более, что практически все они также трудились на данном предприятии и были в курсе всех происходящих там заморочек.

Очень даже положительно смотрели. Ибо все они имели 15 – 20 летний стаж семейной жизни, при котором – увы и ах – достаток в семье и благополучие детей выходят на первый план, отодвигая в самый дальний угол какие-то там «чувства». Даже слово пришлось взять в кавычки.

Нет, встречались, конечно, отдельные индивиды, которые отвергали столь заманчивое предложение заводского царя и бога. Воля ваша. Выбор большой, а место фаворитки пустым не бывает.

Аксиома.

Регулярные отлучки матрон из лона семьи оформлялись дальними командировками, с получением из кассы соответствующих – и немалых – командировочных. Только вот место у всех командированных было одно: небольшой деревянный – весьма комфортабельный – домик на берегу извилистой лесной речушки в тридцати километрах от города. Рядом с основным домиком помещался ещё один, точно такой же, в котором жил сторож вместе со своей семьёй. Жена сторожа убиралась в основном домике и готовила для пана директора и его периодически меняющихся наложниц.

Сторож с женой были оформлены на работу на заводе и получали весьма неплохую – по заводским меркам – зарплату. А ещё у сторожа имелась замысловатая печать какого-то «ООО», которой он отмечал командировочные задания фавориток, чтобы бухгалтерия не имела претензий.

Когда Сергей Николаевич в составе «пожарной команды» прибыл на завод, то, разогнав старую команду, Тамару Пантелеевну он оставил на её месте, хотя она к тому времени уже целый год была на пенсии и была самая стать поменять «старушку» на молоденькую длинноногую девицу «без комплексов». Но Сергей Николаевич не впервые приезжал «тушить очередной пожар» и прекрасно понимал, что не так просто вникнуть в реальные проблемы, которые, несомненно, присутствуют на данном предприятии.

А кто как не заслуженный ветеран поможет ему в этом?

Тамара Пантелеевна целиком и полностью оправдала оказанное ей доверие. Правда, для начала она написала заявление об уходе, но Сергей Николаевич уговорил секретаршу остаться «хотя бы на годик, а там на ваше усмотрение».

И вот, не прошло и обещанного года, а новое заявление об уходе лежит на его столе. Это в то время, когда он ещё не полностью «въехал» в курс дела. Ведь завод такой большой, почти десять тысяч работников. Одних начальников цехов и отделов больше двух сотен. Без Тамары Пантелеевны так трудно разобраться в их непростых взаимоотношениях.

– Тамара Пантелеевна, – прервал затянувшееся молчание Сергей Николаевич, – ведь ещё год не прошёл. А вы обещали…

И он жалобно посмотрел на секретаршу.

– Обещала, – не стала возражать Тамара Пантелеевна. – Но…