– Вы как следователь.
– Я прокурор, а не следователь.
– Вы это серьёзно?
– Абсолютно. Могу предъявить удостоверение.
– Не надо. Я вам верю. Похоже, операция в Мюнхене накрылась медным тазом.
– Я жду. Расскажите подробно, как выбиралась квартира.
– Он спросил, в каком районе я живу. «Возьмём противоположный район»,– сказал он. Затем по карте выбрал улицу.
– Почему эту?
– Потому что самая длинная и у меня больше возможностей для маневра. Так он сказал.
– С улицей понятно. Дом?
– Ваш дом я выбрал сам. Он копия нашего. Как-то привычнее.
– Квартира?
– Очень страшно было нарваться на алкашей. Правда, он разрешил мне три попытки. Вначале я думал проникнуть в квартиру аналогичную своей. Но затем решил не испытывать судьбу. И так у нас сплошные несчастья. А в вашей квартире, в смысле в нашем доме, живёт очень хорошая бабулька. Она помогает нам с Танюхой. И дверь у вас обита точь-в-точь как у неё.
– Но кто дал вам ключи?
– Никто не давал.
– А как вы открыли дверь?
– Меня дядя Коля научил.
– ?
– Он всю жизнь опером проработал. Ну и нахватался. Я ведь сначала несколько домов обошёл, всё душа не лежала. А вашу дверь увидел, и как толкнуло что-то меня. Бабу Машу вспомнил. Не может здесь плохой человек жить. И замки как у нас… Вот я и оказался.
– Да. Интересная история. Этого бы спонсора…
– Не трогайте, пожалуйста, спонсора. Это я во всём виноват. Повёлся как дурак. Мне и отвечать. Вы меня посадите?
– А как вы думаете, Василий Николаевич? Проникновение. Со взломом. Реальный срок.
– Татьяна пропадёт без меня. Кто будет делать ей массаж?
– Татьяну устроим в интернат.
– Какой интернат? Вы что, с луны свалились? Кто её возьмёт, лежачую? За ней уход нужен. А если возьмут, она там загнётся. Через неделю.
– Так уж и через неделю.
– Максимум через две. А то вы не знаете, что творится в дурдомах и домах престарелых? Одно из двух. Или вы мне лапшу на уши вешаете, или прокурор вы липовый. Покажите, пожалуйста, удостоверение.
– Никакого удостоверения вам не покажу, а…
Светлана де договорила, потому что в дверь позвонили. Звонок был длинный и требовательный.
Отец. Мокрый. Запыхавшийся.
– У тебя всё в порядке?
– А что у меня должно быть?
Светлана прищурила глаза. Отец замялся.
– Мама звонила. Сказала, чтобы немедленно ехал к тебе.
– А ну пойдём.
– Куда?
– Пока на кухню.
Светлана едва не пинками затолкала отца на кухню.
– Твоя работа?
– Какая ещё работа.
– Не юли. Ты его подослал?
– Он, – прорезался «маньяк». – Олигарх.
– Ну что, гражданин «олигарх», долго будете Ваньку валять? Зачем вы заслали в мою квартиру гражданина Степанцова?
– Зачем-зачем. – Отец уселся на табурет и вытер платком пот со лба. – За ченом». Что б ты, такая умная и принципиальная, узнала хоть немного, что это за штука такая – реальная жизнь.
– А то я не знаю.
– Не знаешь. И не спорь с отцом. Ты за статьями людей не видишь. «Вор должен сидеть в тюрьме». Да. Должен. Но всякий ли? Почему он ворует? Может, иначе нельзя. Может, система такая: хошь не хошь, а воруй! А ты…
Отец обречённо махнул рукой.
– Значит, ты, – бесстрастно констатировала Светлана. – А теперь соизволь ответить на основной вопрос: зачем ты подставил под статью гражданина Степанцова?
– Тебе хоть кол на голове теши. Недаром тебя так окрестили.
– Как?