– Сам удивляюсь. – Он обхватил её лицо ладонями, долго и пристально рассматривал её серьёзное детское личико, покачал головой, улыбнулся и разжал ладони. – Лида долго не хотела выходить за меня, – сказал он со вздохом. – Говорила, что через двадцать, максимум тридцать лет, она станет старой и некрасивой, и я пожалею, что женился на ней. И обязательно заведу себе молодую любовницу.
– А вы?
– Что я? Поклялся, что никогда не брошу её.
– Но любовницу, тем не менее, завели. И молодую.
– Да. В этом она оказалась права.
– Можете не продолжать. Я всё поняла. Сколько вам лет?
– Пятьдесят.
– А мне двадцать пять. Так что в мужья вы мне никак не годитесь…
Однажды, мимоходом, она заметила, как устаёт от этих бесконечных маршруток, целыми днями приходится мотаться с одной квартиры на другую, показывая их нетерпеливым клиентам. Он предложил купить ей машину. Она долго молчала, внимательно разглядывая его, затем её верхняя губа брезгливо сморщилась.
– За кого ты меня принимаешь?
Это был один из тех редких случаев, когда она, незаметно для себя, переходила на «ты».
– За человека, который очень устаёт на работе. И этому человеку я могу облегчить эту самую работу.
Она вздохнула.
– Спасибо, конечно. – Опять помолчала. – Но что я скажу своему неблаговерному?
– Ты говорила, что у вас формальный брак. Что у него куча любовниц. Какое дело ему до тебя?
– Ты бы очень обрадовался, если бы у твоей жены появился любовник?
– Если бы это был порядочный человек, а не прохиндей, если бы она была счастлива с ним, то – да. Я был бы рад за неё.
– Ты так говоришь, потому что прекрасно знаешь: твоей жене сейчас не до адюльтеров.
– Как сказать, как сказать. Жизнь непредсказуемая штука.
– Не буду спорить. Просто ты – очень порядочный человек. А мой муж – та ещё скотина. Он убьёт меня, если догадается о нашей с тобой связи.
– Так и убьёт?
– Но выгонит из дома – точно. Предварительно разукрасив меня как новогоднюю ёлку.
– А ты не хочешь поменять работу? У меня есть очень неплохие должности, с весьма приличным заработком.
– Ага. Обречь себя на рабство. И, затем, спать со своим начальником, это, – она скривилась, – не для меня. Не хочется ощущать себя продажной шкурой…
От одного подарка она всё-таки не смогла отказаться. Это был старинный гарнитур с чудесными изумрудами: ожерелье, серьги, браслет и перстень. Сергей Николаевич приобрёл его у знакомого ювелира. Сумма была значительная даже для него, он так и не решился озвучить её Вере. Впрочем, Вера и не поинтересовалась. Печально вздохнула, пожала плечами и взяла обитый чёрным бархатом футляр с драгоценностями.
– Вот я и узнала свою истинную цену, – тихо прошептала она.
– Что ты сказала? – переспросил Сергей Николаевич.
– Ничего. Спасибо за подарок. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь надеть всё это великолепие?
Больше ничего примечательного за два года их близкого знакомства не произошло. И вот – такая новость. Она хочет расстаться. Ничего сверхнеожиданного от неё Сергей Николаевич не услышал. Когда-то нечто подобное должно было произойти. Должны были прозвучать именно эти слова. Именно Вера должна была их произнести.
– Тебе плохо со мной? Я надоел тебе?
– Нет! Что ты. О таком мужчине можно только мечтать. Ты такой добрый, ласковый, нежный. Такой… замечательный. Мне очень, очень хорошо с тобой.
– Тогда почему?
– У нас нет будущего. Когда-то нам всё равно придётся расстаться. Лучше сейчас, пока я окончательно и бесповоротно не потеряла свою неразумную голову. И не вздумай говорить, что ты разведёшься с женой. Ты никогда этого не сделаешь.
– Не сделаю, – уныло подтвердил он. – Не хочется ощущать себя законченным подлецом. Я не смогу жить, зная, что Лида несчастна.
– Вот видишь. А я должна подумать о себе и о своём ребёнке.
– У тебя появился кто-то другой? – догадался он.
– Да. Появился.
Он закинул руки за голову и замолчал, тупо рассматривая крохотные зёрнышки краски на белоснежном потолке. Она затормошила его за плечо.
– Что ты молчишь? Скажи что-нибудь.
Он продолжал молчать. Даже не вздрогнул. У него такие мощные руки, плечи, весь он такой огромный. Ему ничего не стоит задушить её, она и пикнуть не успеет. Запакует в мешок, забросит в багажник, вывезет в лес и закопает на какой-нибудь земляничной поляне. И на её безымянной могилке вырастут необыкновенно сладкие, необыкновенно вкусные ягоды. С каким удовольствием будут уплетать их деревенские ребятишки.
Что за чушь лезет в голову?
– Да, я познакомилась с парнем. Он давно клеится ко мне. Но у меня с ним ничего не было. Мы даже не целовались.
– Женат?
– Он обещает, что разведётся с женой. Как только мы сойдёмся. С ней у него нет общих интересов.
– А с тобой есть? Интересы.
– Ну.– Она покрутила головой. – С ним весело. Он такой прикольный… И должна же я хоть как-то устроить свою личную жизнь? Ещё пара лет, и – ау – поезд ушёл. Стану я никому не нужной мадам Брошкиной.
– Не станешь. Ещё долго не станешь.
– Хочешь сказать, что маленькая собачка до старости щенок? Хочешь, чтобы я окончательно привязалась к тебе, как эта сама собачка? Ну нет у нас с тобой будущего. Пойми ты, нет!
– Ладно.
Он соскочил с кровати и стал медленно одеваться, тщательно застёгивая каждую пуговицу на дорогой рубашке. Она напряжённо следила за его манипуляциями. У неё неожиданно сжало горло, и она стиснула зубы, чтобы не разреветься.