Служил Советскому Союзу!

– Значит этой мрази, будет теперь поменьше.

Кузьма прошел в холл ресторана и удобно расположился в кресле.

– Скоро вы дядя Вася? Долго вас ждать?

– Пойдем, перекусишь немного. Зина покормит. Хорошая девчонка. Тебе бы такую в жены.

– Не дядя Вася я казак вольный. В походе я уже который год. А казаки знаешь, в походе не пьют, не расслабляются, и на женщин не смотрят.

– Погодь, погодь, я тебе говорю. Казак, он видишь ли? А от кого казаки родятся? У тебя, что мамки-казачки не было. Сам по себе на грядке вырос? А мы все как? Не казаки? Не. Без женщин это ни жизнь. Зря ты так Кузьма критично. Есть хочешь?

– Нет спасибо, я есть не хочу – потянулся в кресле, улыбаясь и разминая руки Кузьма – а вот от чая бы без сахара, не отказался бы.

– Зинка, подь сюда – прокричал, в глубь зала, дядя Вася.

В холл вошла симпатичная брюнетка, с короткой прической в джинсах и джинсовой курточке.

Светлые, с синеватым отливом глаза, изучающе осмотрели Кузьму. Из-под челки, спускавшийся прямо на глаза, на Кузьму посмотрели озорные глаза.

– Познакомься стрекоза. Это мой Кузьма, я тебе про него рассказывал. Пришел проводить меня сегодня специально.

– Тот самый Кузьма? О котором, вы так много рассказывали с тетей Настей? Да он же с «Бреста» – она посмотрела на авианосный знак, на груди Кузьмы.

– Тот самый конечно. Знакомься, получше. Он нам, как сын. Ты уж не обижай его.

Кузьма смутился, но с интересом посмотрел на девушку, а она на него. Он подтянулся, и они оба молодые и красивые засмеялись одновременно.

– Хорошая девушка – подумал Кузьма.

– Ладно, ты скоро стрекоза? Тащи Кузьме чай хороший без сахара.

– Я уже закончила сегодня и все убрала – сказала Зина, и опять улыбнулась Кузьме – но чай сейчас будет.

– Хорошая у нее улыбка. Приятная – подумал Кузьма.

Последний катер отходил на Северную сторону. Мансур смотрел в сторону площади Нахимова, но Кузьмы видно не было. Они хорошо вшестером провели время, гуляли по Приморскому бульвару, пили у грота шампанское. Затем Николай пошел провожать Анечку на Большую Морскую. А Надежда и Зоя жили в общежитии на Северной стороне. Конечно, офицерам было в тягость ехать с ними, на Северную сторону. Потом пришлось бы ждать на холоде до шести часов первого парома, и еще добираться на троллейбусе до Угольной, где стоял «Брест». В восемь часов назначена съемка и выход на полеты. На корабле надо быть минимум в семь часов.

Но молодость и задор сделали свое дело, и Мансур запрыгнул в уже отходящий паром.

– Вперед навстречу новым приключениям! Разве мы не мужчины? У нас есть еще бутылка шампанского, и мы можем отпраздновать наше знакомство – закричал он.

– Вот Кузьма телепень. Опять где-то застрял, нельзя на него положиться – пробурчал недовольно Сергей.

На Северной стороне ушли последние автобусы, и пришлось до общежития по пыльной дороге добираться пешком.

Мансур без конца, читал стихи Расула Гамзатова, а Сергей рассказывал смешные истории. И лишь когда подошли к общежитию девушки помрачнели.

– А к нам нельзя. У нас строгий пропускной режим.

Теперь помрачнел Мансур:

– Ничего себе подруги, а мы где будем ночевать? Вы что нас так здесь и бросите?

– А здесь недалеко до 12 причала. Там масса кораблей и вы можете вполне переночевать там.

– А никак нельзя к вам через окошко? Мы бы вместе попраздновали с вами всю ночь – спросил с надеждой Сергей.

– В окно нельзя мальчики. Нас могут за аморальное поведение выгнать из общежития и исключить из комсомола.

– Что же вы не сказали сразу, когда садились в катер. Вы же знали, что мы с «Бреста» и здесь негде будет ночевать – спросил Мансур.

– Да напугали нас этими «черными колготками», очень хотелось, что бы вы проводили до подъезда. Извините нас. Ведь мы еще встретимся – спросила с надеждой Зоя.

– Встретимся обязательно, как бы не так, – ответил Сергей и потянул за рукав за собой Мансура – Девушки, бросили кавалеров на холоде. Плохие девушки.

– А вы что хотели-то?

– Что хотели, то хотели, больше не хотим, пока – бросил Сергей, увлекая за рукав Мансура за угол.

Ребята скрылись за углом дома, а девушки стояли на крыльце.

– Вот и обидели, ни за что хороших ребят. Надо было на причале сказать, что к нам нельзя.

Теперь больше не придут никогда – посмотрела, им вслед Надежда, и с сожалением вздохнула – куда они теперь действительно?

– Не пропадут, небось. Да и у них с собой наше шампанское. Погреются, а может кто из «северяночек» пригреет у себя дома. Не бойся, такие не остаются на причале. Ты видела этого Сергея – настоящий бабник, ему только в руки попади – сразу на аборт придется бежать.

– Так Зоя мы никогда замуж с тобой не выйдем. Нельзя парней отталкивать от себя таким образом – высказалась Надежда – я пойду за ними. Проведу с ними время. Поговорим просто.

Она побежала за угол, но ребят уже не было видно.

– Наверно пошли на 12 причал – подумала она, и с сожалением пошла за Зоей в общежитие.

Сергей и Мансур вылезли из-за забора, строящегося дома, и пошли в сторону причала.

– Больше никогда не пойду провожать таких девушек – обиженно сказал Мансур.

– По статистике отказывает каждая вторая с первого раза, каждая четвертая со второго и каждая шестнадцатая с третьего.

– А мне не надо и второго раза – пробурчал Мансур.

На причале было пусто.

– Может действительно, пойдем на двенадцатый причал. Там стоит крейсер «Грозный» на нем одноклассник командиром БЧ-4 служит, у него и переночуем – предложил Мансур, после того, как стало сыро и прохладно.

– Не, не успеем на выход, здесь минут тридцать–сорок хода, плюс тридцать минут катер, и сорок минут до Угольной, с площади Нахимова. Времени в обрез, можем не успеть. Гиоев, знаешь, что уже за тридцать минут до отхода снимает трап. Надо придумать что-нибудь такое неординарное. Не ночевать же действительно на причале. Мансур открывай шампанское, под него лучше думается.

Мансур ловко открыл бутылку, пробка улетела в воду, и передал ее Сергею. Тот припал к горлышку.