Ибо не за что здесь зацепиться…
Монгол. 2206 год
«Моя золотая планета –
Онон, Керулен, Халхин-гол…»
Так пел у костра на рассвете
В двенадцатом веке монгол.
Ещё через десять столетий,
Забыв о траве и коне,
Он с лазером брёл на рассвете
По пепельно-дымной стране.
И пел о далекой планете,
А эта была вся в дыму.
И не было тени и света,
Лишь звёзды внимали ему…
Цифра и Птицы
В прошлом веке горела земля,
В этом веке – дожди затопили.
Саранча и несметная тля
Климат с климаксом здесь породнили.
И явили другую ступень,
Где личины срывают личины.
Насекомые бросили тень,
Вышли в свет. И теперь – величины.
Space и спайс будоражат мозги.
Только Цифра не знает предела.
Все быстрее и выше круги.
Так куда же ты, птица, летела?
В прошлом веке и в этом, куда?
Как ты путь или срок выбирала?
Лишь чирикнула: «Что ты! Года –
Никогда, никогда не считала…»
И пропала в таинственной мгле,
В круговерти космической пыли.
Что за числа в остывшей золе
Этой ночью опять проступили?
Космический сон о юности
Над Гоби призраки-драконы
Поныне реют по ночам.
Ужель не слышите вы стоны
В монгольских юртах тут и там?
Вновь оживает Шуанчензе
(На самом деле – Цзюцюань).
Шипящей щукою из пемзы
Летит в космическую рань
До пересохшего Лобнора -
Восточный ветер Дун и Фэн.
И синь монгольского простора,
Мерцает трепетно, как тлен.
И цепенеют страх и горе,
И дышит пламенем дракон,