Теория справедливости: право и экономика

Категорию справедливости предлагается рассматривать в трех аспектах: «1) с социальных позиций как свойство системы социальных отношений, что соответствует значению термина "социальная справедливость"; 2) с этических позиций как качество личности и свойство межличностных взаимодействий, что соответствует значению термина "этическая справедливость"; 3) как свойство правового регулирования, то есть как "правовую справедливость"»[107 - См.: Соловьева А. А. Категория справедливости в правовом регулировании: историко-теоретическое исследование: автореф. дис…канд. юрид. наук. Челябинск, 2006. С. 5, 6.].

Основываясь на социологическом правопонимании и рассматривая гражданское общество как объективно складывающийся порядок реальных общественных отношений, Н.С. Бондарь замечает, что «…в отношениях, составляющих гражданское общество, объективно воплощаются идеи права как высшей справедливости, основанной на недопустимости произвола и гарантировании равной для всех членов гражданского общества меры свободы. Это те нормативные, общеобязательные требования, которые складываются и существуют в гражданском обществе независимо от их государственного признания и закрепления в законах»[108 - Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России в светеконституционного правосудия. М.: Норма, Инфра-М, 2011 (СПСКонсультант Плюс. С. 185).].

Иногда социальная справедливость ограничивается идеологическими отношениями и не признается «экономической категорией»[109 - См.: СтепанянВ.В. Социальная справедливость и социалистическое право. Ереван, 1987. С. 19.] либо представляется в виде новых, самостоятельных общественных отношений, которые «надстраиваются» над «системой материальных и идеологических отношений и пронизывают их»[110 - См.: Вопленко Н.Н. Социальная справедливость и формы ее выражения в праве //Сов. государство и право. 1979. № 10. С. 42.]. Последнее вряд ли соответствует действительности, поскольку третий вид общественных отношений, помимо материальных и идеологических, существовать в обществе не может.

1.3.2 Философское наполнение понятия справедливости

В современной философии понятие справедливости обобщенно определяется как «понятие о должном, соответствующее определенным представлениям о сущности человека и его неотъемлемых правах», как «категория морально-правового, а также социально-политического сознания»[111 - Философский энциклопедический словарь; ред. кол.: С.С.Аверинцев, Э.А. Араб-Оглы, Л.Ф. Ильичёв и др. 2-е изд. М.: Сов. Энциклопедия, 1989. С. 622.].

Со времен Дж. Ст. Милля, впервые предложившего понятие «социальная справедливость»[112 - Милль Дж. С. Утилитаризм. О свободе. СПб., 1882. С. 146.], философские представления о содержании этой категории начали развиваться и теоретически обосновываться по трем направлениям. В рамках деонтологического подхода (нацеленность на мораль и нравственность) делался акцент на индивидуальные права, отсюда справедливость считалась обретением и защитой индивидуальных прав. Утилитаристский подход обращал внимание на общественную пользу, из чего справедливость отождествлялась с максимизацией полезности. В перфекционистском подходе приоритет отдавался получению и использованию благ на основе человеческого совершенствования. В каждом из этих подходов справедливость выражается как абсолютизируемая добродетель, соотносимая с базовой фундаментальной ценностью, например, правом, полезностью или благом. Данные подходы преобладали в научных исследованиях до последней четверти XX века.

В XXI столетии под влиянием постмодернизма получает импульс новый подход, в котором сущность справедливости видится уже не в защите основной ценности в ущерб другой (например, прав в ущерб полезности), а в балансе всех ценностей и пониманий справедливости в определенном временном и социальном контексте. Такой синтетический подход был воплощен в концепции агонального либерализма Дж. Грея[113 - GrayJ. Isaiah Berlin, 3rd ed. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1997.] и близкого данной концепции либерализма И. Берлина[114 - Берлин И. Философия свободы. Европа. М.: Новое литературное обозрение,2001.], где плюрализм предшествует концепции радикального выбора. Здесь плюрализм перестает быть основным благом (как ранее он воспринимался в классической политической философии), а индивид, как обоснованно отмечает О.Л. Грановская, стремится к урегулированию, толерантности и компромиссу[115 - Грановская О.Л. Делиберативная и агрегативная модели демократии и агональный либерализм И. Берлина // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2015. № 2 (32). С. 126–135.].

1.4 Религиозное содержание справедливости

В значительной степени различные научные теории справедливости основывались на изучении, обсуждении и критике канонов справедливости, сформулированных для всех современных обществ в догматах культурообразующих религий.

В христианстве это догмат: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» (Евангелие от Луки: Лк. 6:31); истина распространялась и на экономические отношения (честность и обязательность в соблюдении договоров, расчетов по сделкам и пр.). Так был задан высокий «нормативный» уровень справедливости. При этом относительная справедливость, оставаясь объективной, зависела от господствующих в обществе социально-экономических отношений, отличающихся, как правило, неравенством, эксплуатацией и социально-экономической несправедливостью. Античное правило suum cuique (каждому свое) в плане справедливости как пропорциональное вкладу (усилиям, работе) благам воздаяние не работало.

В этих условиях христианство (что было важно для государственной религии) разработало виртуальный компенсаторный механизм восстановления конечной справедливости для тех, чьи экономические и социальные права, а также достоинство ущемлены. В притче о богаче и Лазаре (Евангелие от Луки: Лк. 16, 19:31) бедняк Лазарь в язвах мучился у ворот пирующего олигарха, а в своей небесной жизни он утешается на лоне Авраамовом, тогда как олигарх горел в аду. Отсюда следовало, что в будущей жизни справедливость восторжествует и «многие же будут первые последними, и последние первыми» (Евангелие от Матфея: Мф. 19:30).

В то же время христианство, как ни странно, не стремилось к формированию стройного учения о справедливости, уделяя основное внимание двум базовым понятиям: «любовь» и «правда». Евангелие фактически обходит тему справедливости. В эпизоде, когда братья просят Христа справедливо разделить между ними наследство (Лк. 12, 13–15), они прямо указывают: «Учитель! Мы знаем, что Ты справедлив» (Мф. 22, 16). Спаситель уходит от прямого ответа и действия: «кто поставил меня делить и судить вас?», таким образом уклоняясь от вторжения в нормативную сферу наследственного права.

В правовой сфере христианство не призывало к активной борьбе за справедливость, а, скорее, использовало стремление к ней для пропаганды и разъяснения своих догматов. В притче о неправедном судье, который не боялся Бога и людей, бедная вдова ходила за защитой, но ее просьбы игнорировались. Лишь когда судье надоели постоянные визиты и просьбы вдовы, он исполнил их лишь для того, чтобы сбыть докучливую просительницу. Очевидную, с позиции закона, несправедливость Иисус комментировал так: если даже неправедный судья все же защитил бедную вдову, то Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит в этом? При этом защита обещалась лишь «вскоре» (Лк. 18:6–8), так как Господь нередко медлит исполнять просимое даже для избранных, испытывая, таким образом, силу и крепость их веры. Очевидно, что намеренное промедление (с целью испытания) восстановительной справедливости, противоречит ее абсолютному, объективному пониманию и предназначению.

Таково же было и экономическое понимание (точнее, его отсутствие) справедливости. В притче Иисуса о работниках в винограднике его владелец несколько раз в течение дня нанимал работников с условием оплаты по одному динарию. В конце дня работники ожидали оплаты, пропорционально отработанного времени, что было бы справедливо, однако по динарию получили все, и те, кто работал полный день, и те, кто только час. Наниматель объяснил это своей добротой и тем, что он формально не нарушил договора о работе за динарий «или глаз твой завистлив оттого, что добр?» (Мф. 20:13–15). Здесь проявилась особая христианская предпринимательская этика, в которой справедливость причудливо сочетала формальное соблюдение договора (и закона) с внеэкономическим подходом к стимулированию труда.

Нельзя сказать, что справедливость не была христианским идеалом, однако она была подчинена более высокому принципу любви – самопожертвование во благо ближнего.

Культурообразующие религии заложили морально-этический фундамент понимания справедливости, что способствовало формированию общественного мнения, содержащего, по оценке Гегеля, «…вечные субстанциальные принципы справедливости, подлинное содержание и результат всего государственного строя, законодательства и всеобщего состояния вообще в форме здравого смысла людей…»[116 - Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990. С. 352.].

1.5 Правовое содержание справедливости

1.5.1 Справедливость как принцип права или его объективное свойство

Специально-юридический подход к справедливости связан с выяснением ее правового содержания. Как юридическое понятие справедливость также многолика. Принципиально различаются две точки зрения.

Одна признает справедливость принципом права[117 - См., например: Явич Л.С. Указ. соч. С. 151–159; Герлах А. Указ. соч. С. 8; Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1985. С. 66; Клименко Т.М. Справедливость как принцип права // Вектор науки ТГУ. № 1(4). 2011. С. 135–137.]или, чуть глубже, – началом, идеей[118 - См., например: Богданов Д.Е. Справедливость как основное начало гражданско-правовой ответственности в российском и зарубежном праве: дис…д-ра юрид. наук. М., 2014. С. 93, 94; Богданова Е.Е. Эволюция принципов договорного права в условиях реформы гражданского законодательства. В кн.: Договорное право России: реформирование, проблемы и тенденции развития: монография / Е.Е. Богданова, Л.Ю. Василевская, Е.С. Гринь и др.; под общ. ред. Л.Ю. Василевской. М.: НОРМА, ИНФРА-М, 2016 (СПС Консультант Плюс. С. 16); Васильев О.Л. Указ. соч. С. 21.], другая – его объективным свойством[119 - См., например: Сокуренко В.Г., Орач Е.М. Значение интереса и справедливости в советском праве // Вестник Львовского ун-та. 1978. Вып. 17. С. 27.]. А.Я. Курбатов не признает принцип справедливости в качестве общеправового, но допускает наделение права свойством справедливости: «…при рассмотрении справедливости в качестве морально-этической, ценностной категории ей может придаваться значение либо внешнего фактора, влияющего на право, либо некоего качества или свойства права, либо воплощение (цели) права»[120 - Курбатов А. Я. Справедливость в гражданском праве: подмена понятий, субъективизм и неопределенность // Вопросы правоведения. 2012. № 3. С. 45, 58.]. Близкой является и позиция Н.Н. Вопленко, который, выделяя «юридическую справедливость», определяет ее как «бытие и основные формы проявления справедливости в сфере права», как «формализацию нравственных, политических, экономических и прочих представлений о справедливом в области правовой действительности»[121 - Вопленко Н.Н. Понятие и виды юридической справедливости // Вестник ВолГУ. Серия 5: Юриспруденция. 2011. № 2. С. 7–17.].

Компромиссное решение предложено А.И. Экимовым: «Справедливость является общеотраслевым принципом», когда он «воплощается в праве, то право тем самым приобретает свойство справедливости»[122 - Экимов А.И. Указ. соч. С. 67.].

Наряду с этим в каждой позиции справедливость, как правило, трактуется в виде требований. Например, справедливость как принцип юридической ответственности проявляется в требовании: «ответственность только за вину»[123 - Теория государства и права: учебник; под ред. А.М. Васильева. М., 1983. С. 240.]. Хотя с другого ракурса считается, что в договорной ответственности «с позиций корректирующей справедливости на размер возмещения, по общему правилу, не должна влиять степень виновности должника»[124 - См.: БогдановД.Е. Эволюция гражданско-правовой ответственности с позиции справедливости: сравнительно-правовой аспект: монография. М.: Проспект, 2015. С. 299.]. При оценке условий договоров выделяются признаки их несправедливости: недобросовестность, неравенство прав и обязанностей и причинение вреда потребителю[125 - См.: Пейзак Р.И. Договорные оговорки, освобождающие от ответственности, в англосаксонском праве // Общество и право. 2011. № 5 (СПС Консультант Плюс. С. 1).]. О.Л. Васильев применительно к уголовному процессу предложил развернутое определение принципа справедливости, выведенное из анализа позиций Конституционного Суда РФ, и содержащее сразу несколько базовых требований. «Принцип справедливости – это главенствующий общеправовой… принцип… являющийся… критерием дозволенного Конституцией законодательного ограничения права на свободу и личную неприкосновенность, средством оценки конституционности той или иной нормы уголовно-процессуального закона, главным признаком правосудия… предполагающий по меньшей мере установление на всех стадиях на основе исследованных доказательств обстоятельств происшествия, в связи с которым было возбуждено уголовное дело, его правильную правовую оценку, выявление конкретного вреда, причиненного обществу и отдельным лицам, и действительной степени вины лица в совершении инкриминируемого ему деяния».[126 - Васильев О.Л. Указ. соч. С. 114.]

Однако «наиболее близкой к социальной справедливости логически и исторически является ценность равенства»[127 - Гринберг Л.Г. Проблемы социальной справедливости в борьбе двух идеологий // Моральные ценности развитого социализма. Вып. 2. М., 1981. С. 57. См., также; Нерсесянц В.С. Право как необходимая форма равенства, свободы и справедливости //Социологические исследования. 2001. № 10. С. 3–15; Москалькова Т.Н. Нравственные основы уголовного процесса: Стадия предварительного расследования: автореф. дис…д-ра юрид. наук. М., 1997.], а специально-юридический принцип справедливости выражается в сфере права в «…равном юридическом масштабе поведения и строгой соразмерности юридической ответственности допущенному правонарушению»[128 - Явич Л.С. Указ. соч. С. 154; см., также: Карелина С.А. Принципы правового регулирования отношений, возникающих в связи с несостоятельностью (банкротством) должника// Предпринимательское право. 2008. № 2 (СПС Консультант Плюс).]. «Чаще всего справедливость права отождествляется с принципом правового равенства»[129 - Федоренко Д.В. Общее и особенное во взаимодействии норм права и нравственности в условиях гражданского общества и правового государства //Адвокатская практика. 2006. № 4 (СПС Консультант Плюс. С. 2).]. Именно поэтому в правоведении понятие справедливости используется, главным образом, в значении равенства.

Можно выделить и более низкий, детализированный уровень содержания требований принципа социальной справедливости в праве. Это определенные требования к формулировкам самих юридических конструкций норм, используемых в различных институтах. Например, И.С. Шиткина отмечает, что возложение на акционеров (участников), не полностью оплативших акции (доли), солидарной ответственности по обязательствам общества в пределах неоплаченной стоимости принадлежащих им акций (долей) «…мотивируют акционеров (участников) общества к своевременной оплате уставного капитала и обеспечивают как защиту интересов кредиторов общества, так и должную справедливость (курсив мой. – В.В.): положение не оплативших уставный капитал участников было бы более выгодным в сравнении с теми участниками, которые надлежащим образом выполнили свои обязанности».[130 - Шиткина И.С. Имущественная ответственность в корпоративных правоотношениях (на примере хозяйственных обществ): лекция в рамках учебного курса «Предпринимательское право» // Предпринимательское право. Приложение «Право и Бизнес». 2015. № 2 (СПС Консультант Плюс).] Противоположный пример касается положений статьи 165.1 ГК РФ. В.А. Белов обоснованно полагает, что бездействие физического лица в виде невыдачи доверенности на получение корреспонденции в случае его нахождения в командировке или в больнице «…не может быть расценено как принятие риска наступления негативных последствий, поскольку данный подход был бы противен принципу справедливости (курсив мой. – В.В.)», хотя это «может показаться необходимым исходя из прочтения статьи 165.1 ГК РФ»[131 - Белов В.А. Юридически значимые сообщения и их значение в потребительских правоотношениях // Вестник арбитражной практики. 2017. № 2. С. 58.]. М.А. Егорова замечает, что положение пункта 3 статьи 434.1 ГК РФ, предписывающее право на возмещение только реального ущерба в виде расходов, понесенных стороной переговоров, не соответствует требованиям принципа справедливости, поскольку перечень оснований для применения мер преддоговорной ответственности должен оставаться открытым[132 - См.: Егорова М.А. Переговоры о заключении договора (комментарий к ст. 434.1 ГК РФ) // Право и экономика. 2015. № 12. С. 25.]. В приведенных примерах конкретные нормы закона обладают признаками социальной справедливости или несправедливости в силу определенных формулировок.

Встречаются и научные высказывания, касающиеся оценки содержания тех или иных юридических понятий исходя из требований принципа справедливости.

Например, К.И. Сколовский, воспользовавшись теорией естественного права, приходит к мысли о том, что «в сделке доброе и справедливое» выступает «как требование к каждому выполнять свои обещания, ведь сделка всегда, так или иначе, сводима к обещанию». И далее делается важный вывод: «…справедливость, состоящая в том, что каждый должен выполнить должное (так ее понимал Ф. Хайек), вполне совпадает с сущностью сделки»[133 - См.: Скловский К.И. Сделка и ее действие // Вестник гражданского права. 2012. № 3 (СПС Консультант Плюс. С. 7).].

Наконец, в этом же ряду можно отметить и требования к отдельным юридическим принципам с позиций социальной справедливости. Например, Н.В. Козлова обратила внимание на то, что «цивилистическая теория не смогла доказать безусловную справедливость принципа причинения вреда в качестве общего основания ответственности для всех без исключения случаев. Последовательное проведение этого принципа на практике могло парализовать человеческую деятельность»[134 - См.: Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. М.: Статут, 2005 (СПС Консультант Плюс. С. 38). См., также: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 284–289.]. Ю.С. Харитонова, отмечая отсутствие в ГК РФ указания на прямое одобрение сделки, подчеркивает, что это соответствует принципу диспозитивности гражданско-правового регулирования. Законодатель допускает более широкое толкование последующего одобрения, которое может быть как прямым, так и косвенным. Адресатом одобрения, по мнению автора, должен быть контрагент по сделке. И в этом контексте Ю.С. Харитонова полагает справедливым предоставить правовое значение одобрению с момента восприятия его третьим лицом – контрагентом по сделке[135 - См.: Харитонова Ю.С. Заключение сделки неуполномоченным лицом: изменения в ГК РФ и судебная практика // Право и экономика. 2013. № 11. С. 35.]. По сути, речь идет о толковании принципа диспозитивности сквозь призму принципа социальной справедливости применительно к конкретной ситуации, прямо не отраженной в законе.

Вместе с тем в юридической литературе никто не рассматривает социальную справедливость как определенное состояние, реальное качество любых общественных отношений, в зависимости от которого непосредственно формируется не только система права в целом, но и отдельные юридические нормы. Поскольку в понятие социальной справедливости не заложена четкая связь правовых норм с изменяющимися отношениями, то набор юридических требований социальной справедливости зачастую выступает застывшим идеалом, догмой. Право, отраженное в действующих нормах, теоретически «подгоняется» под такой трафарет. Отсюда в советской юридической литературе появлялись утверждения о том, что «социалистическое право справедливо от начала и до конца»[136 - См.: Экимов А.И. Справедливость и социалистическое право… С. 67.], «в глобальном плане советское право справедливо, нормы всех отраслей права в целом соответствуют требованиям морали и предусматривают рациональные масштабы поведения»[137 - См.: Малеин Н.С. Указ. соч. С. 71.], «социалистическое право во все периоды общественного развития призвано обеспечить действующую социальную справедливость и воспринимается всеми слоями населения, каждым отдельным членом общества как справедливое»[138 - См.: Степанян В. В. Указ. соч. С. 105.].

В современной отечественной науке также можно встретить рассуждения о всеобщей справедливости права. Отмечается, что справедливость права предполагает справедливость отдельных норм права в их взаимосвязи[139 - См.: Тютин Д.В. Налоговое право: курс лекций (СПС Консультант Плюс. 2015. С. 43); Черданцев А.Ф. Толкование права и договора. М., 2003. С. 52.], «справедливость права во всяком случае означает, что право не порождает массового протеста»[140 - См.: Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. М., 2002. С. 93.], «справедливость права состоит именно в том, что оно применяет к притязаниям конкурирующих сторон один и тот же масштаб, что, оставаясь чуждым индивидуальным противоречиям, оно сохраняет нейтральное положение и оказывается одинаково близким ко всем заинтересованным и к тому, что для них имеет значение истины»[141 - Цит. из книги Новгородцев П.И. Историческая школа юристов, ее происхождение и судьба: Опыт характеристики основ школы Савиньи в их последовательном развитии (СПб., 1999. С. 160) приведена и поддержана Субочевым В.В. в кн.: Законные интересы; под ред. А.В. Малько. М.: НОРМА, 2008 (СПС Консультант Плюс. С. 47).].

В монографии предпринята попытка показать несоответствие некоторых категоричных суждений и постулатов многослойной и сложной действительности, увидеть понятие справедливости во всем многообразии пониманий, выработанных человечеством, попытаться разобраться в ее неуловимой сущности применительно к праву.

1.5.2 Справедливость как отраженный в праве интерес

Отметим, что справедливость зачастую связывается с интересами и рассматривается как своеобразная форма их отражения в праве[142 - См.: Экимов А.И. Интересы и право в социалистическом обществе. Л., 1984.]. Поскольку нередко признается, что интерес, выражаясь в праве, становится его целью[143 - См.: Сабикенов С. Право и социальные интересы в период социализма. Алма-Ата, 1986. С. 164.], то «…справедлива та норма, которая подчинена как конкретной, так и более отдаленной цели» социального развития[144 - См.: Попков В.Д. Гуманизм советского права. М., 1972. С. 59.].

В этом контексте справедливость иногда рассматривается как «…оценка обществом баланса интересов сторон договора (распределение прав и обязанностей между участниками, эквивалентность имущественных предоставлений сторон по договору и т. д.)»[145 - См.: Богданова Е.Е. Эволюция принципов договорного права в условиях реформы гражданского законодательства. В кн.: Договорное право России: реформирование, проблемы и тенденции развития: монография / Е.Е. Богданова, Л.Ю. Василевская, Е.С. Гринь и др.; под общ. ред. Л.Ю. Василевской. М.: НОРМА, ИНФРА-М, 2016 (СПС Консультант Плюс. С. 19).]. Здесь социальная справедливость интерпретируется как сам по себе оптимальный баланс интересов сторон договорного правоотношения, устраивающий обе стороны, не вызывающий конфликта и воспринимаемый обществом как справедливый.

1.6 Теоретические подходы к соотношению справедливости, права и рыночных отношений

Третья грань проведенного нами исследования проблемы справедливости – рассмотрение соотношения справедливости, права и рыночных отношений, в частности предпринимательских. Дискуссии о справедливости в экономической сфере приобрели особую остроту, поскольку здесь обращаются значительные материальные ценности и решаются вопросы распределения экономических благ. Поэтому для юридической науки представляется актуальным анализ реализации принципа социальной справедливости в правовом регулировании предпринимательской деятельности, которая является основой рыночной экономики. В.Д. Зорькин подчеркивает, что «…правовые регуляторы должного и справедливого в экономической деятельности во все эпохи имели особое значение. И понятно почему: они наиболее прямо и непосредственно относились к главной, витальной сфере воспроизводства индивида и общества»[146 - Зорькин В.Д. Экономика и право: новый контекст // Российская газета. 2014. 22 мая.].

В юридической литературе традиционно считается, что «…в реализации социальной справедливости центральное место принадлежит распределительным отношениям», которые «опосредуются правом»[147 - См.: Правовая система социализма. Понятие, структура, социальные связи. М., 1986. С. 288, 289; см. также: Гринберг Л.Г. Указ. соч. С. 56.].

В советский период справедливость нередко рассматривалась как «принцип права в сфере социалистического распределения по труду»[148 - Герлах А. Указ. соч. С. 8.]. Конечно, индивидуальные подходы к анализу этого соотношения различались. Например, Н.С. Барабашева и А.Б. Венгеров полагали, что утверждение социальной справедливости – нравственная функция распределения, которая поддерживается правовыми средствами[149 - См.: Барабашева Н.С., Венгеров А.Б. Право и распределение. М., 1988. С. 20, 177.]. Г.В. Мальцев писал, что «…связь права и социальной справедливости… основана на том, что правовое отношение может быть всегда интерпретировано как особый тип отношения распределительного»[150 - Мальцев Г.В. Указ. соч. С. 186.]. Вместе с тем во всех точках зрения можно проследить логическую линию, которая позволяет свести их к единству. В абстрактной форме справедливость означает «соразмерность (соответствие) между… трудом и вознаграждением»[151 - Малеин Н.С. О справедливости советского права//Сов. государство и право. 1983. № 10. С. 62.], «…установление прямой функциональной зависимости между тем, что отдельный человек или иной социальный субъект (социальная группа, коллектив и т. д.) дает обществу и другим людям, и тем, что он от них получает»[152 - Мальцев Г. Социальная справедливость и правовые основы распределения по труду // Обществ, науки. 1985. № 1. С. 31.]. Ее конкретное содержание обусловливалось ведущим социалистическим принципом: «от каждого – по способностям, каждому – по труду». Поскольку право является регулятором меры труда и потребления, то оно закрепляет социалистический способ распределения, поэтому справедливо по своему содержанию. Словом, в социалистическом обществе традиционно предполагается адекватность действующей правовой системы одному из требований принципа социальной справедливости – распределению по труду. Если социальный факт не отвечает общепринятым распределительным критериям (по количеству и качеству труда), которые отражены в юридических нормах, он признается противоречащим принципу распределения по труду, а, соответственно, и несправедливым.

В современных исследованиях рыночного периода ракурс в анализе соотношения права и экономики, по сути, не изменился. Он также ориентирован на экономико-правовой подход к пониманию сущности и миссии права. Отличительной чертой «новой» дисциплины «право и экономическая теория», которая возникла около 1960 года, является применение экономического подхода к анализу всей правовой системы, на что указывает известный американский ученый Р. Познер[153 - Познер Р.А. Экономический анализ права. В 2-х т.; пер. с англ. А.А. Фофонова. СПб.: Экономическая школа, 2004. Т. 1. С. 30.].

Неудивительно, что в западной литературе оценка соотношения права и экономики нередко основана на тезисе о том, что «экономическая норма… обеспечивает прочную основу для нормативной теории права»[154 - Posner Richard A. Utilitarianizm, Economics and Legal Theory//Journal of Legal Studies. 1979. Vol. 8. № 1. P. 103 (электронный ресурс: http://www. journals.uchicago.edu/doi/10.1086/467603).], а поскольку «справедливость, конечно, включает в себя вопрос о распределении», постольку в основе правовых и социальных беспокойств лежат проблемы распределения[155 - Donald H.J. Hermann Review of “Economic Analysis of Law”, By Richard A. Posner//Washington University Law Review. 1974. V. 2. P. 360, 374.]. Экономико-правовой подход основан на тезисе о том, что «…право должно служить эффективным средством распределения ограниченных ресурсов, максимизации выгоды от их использования при минимальных транзакционных издержках»[156 - См.: БогдановД.Е. Эволюция гражданско-правовой ответственности с позиции справедливости: сравнительно-правовой аспект: монография. М.: Проспект, 2015. С. 12.]. В то же время анализ экономических отношений в целом признается необходимой предпосылкой для принятия законодательных решений в государстве[157 - См.: Доронина Н.Г., Семилютина Н.Г. «Экономическое право» и система российского законодательства в современных условиях. В кн.: Право и экономическая деятельность: современные вызовы: монография; отв. ред. А.В. Габов. М.: Статут, 2015. С. 33.]. Т.Я. Хабриева отмечает, что «…право формирует нормативный эквивалент экономических отношений и является универсальным инструментом управления, способным обеспечить решения большинства поставленных задач, достижения требуемых целей, формирование необходимого баланса интересов»[158 - Хабриева Т.Я. Экономико-правовой анализ: Методологический подход//Журнал российского права. 2010. № 12. С. 5.].

Российская юридическая литература в значительной степени ориентирована на экономический детерминизм права, а соотношение права, экономики и справедливости рассматривается, прежде всего, в плоскости распределительных отношений. Для гражданского права, например, экономический анализ права означает «… решение проблемы справедливости, понимаемой как та или иная форма выравнивания доходов, богатства»[159 - Доронина Н.Г., Семилютина Н.Г. Указ. соч.].

Обращаясь к историческим и социокультурным истокам «горячих» юридических проблем, В.Д. Зорькин отмечает, что «…массовое сознание считает главной причиной столь вопиющего неравенства доходов незаконность и несправедливость постсоветского "стартового" распределения общенародной собственности»[160 - Зорькин В.Д. Экономика и право: новый контекст // Российская газета. 2014. 22 мая.]. Такая реакция людей основана на одной из фундаментальных особенностей категории «справедливости», заключающейся в том, что, находясь в нравственном дискурсе, она зачастую употребляется лишь при возникновении потребности в легитимизации общественных структур[161 - Березина Е.М. Милосердие и справедливость: сопряженность смыслов//Вестник ЧелГУ. 2012. № 18 (272) С. 109.]. Поэтому о справедливости начинают говорить тогда, когда есть классы, слои, группы или люди, ощущающие себя неравными, маргинализованными, дискриминируемыми в рамках данного общественного устройства. В контексте данной монографии не случайно речь идет о соотношении понятий справедливости и предпринимательства, так как нередко именно предприниматели (особенно мелкие и индивидуальные) ощущают себя неравными, находящимися в дискриминационном положении. Неудивительно, что недавно Уполномоченный при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Б.Ю. Титов в эфире «Вестей» заявил о том, что «делать бизнес в России неудобно, опасно и… невыгодно»[162 - http://www.vestifinance.ru/videos/31644].