Мы, Николай II

Николаи выдержал паузу.

– У меня есть такой человек, – тихо сказал он.

– Вот как? – Мильнер заинтересованно подался вперед. – Позвольте полюбопытствовать?

– Капитан-лейтенант имперского флота, сын дворянина…

Мильнер нахмурился.

– Бастард, – ответил на немой вопрос Николаи. – Отец вытащил его из такой дыры, что…

Полковник махнул рукой.

– Звучит обнадеживающе, – Мильнер заулыбался.

– Но, к сожалению, он сейчас в тюрьме. В вашей тюрьме.

Полковник открыл глаза и посмотрел на Брендстрёма. Брови того поползли на лоб.

– В нашей? Кто он? Что он сделал?

– Ничего особенного. Убил двух ваших офицеров. Ну и покалечил еще парочку.

– Я ничего не слышал об этом… – Брендстрём сдвинул брови. – Подождите, мне докладывали недавно о драке в порту, какой-то дикарь напал…

– Вряд ли он стал бы нападать, – перебил его полковник. – Думаю, начали ваши люди.

– Мне докладывали, что…

– Неважно, что вам докладывали. Его мать из племени саами, а как шведы к ним относятся я осведомлен.

Мильнер беззвучно захлопал в ладоши.

– Мне нравится ваш выбор, полковник. А вы, генерал, – повернулся он к Брендстрёму. – Прошу вас немедленно освободить этого человека.

Брезгливость на лице шведа, возникшая, едва он услышал про саами, медленно, с явным трудом разгладилась.

– Я подумаю, что можно сделать, – мрачно сказал он.

– Полагаю, мы договорились, – улыбка Мильнера сделалась еще шире.

– Договорились, – эхом отозвался Николаи. – Но прежде – «Императрица Мария».

– Начинайте готовить людей, полковник. Будьте уверены, с линкором не будет никаких проблем, – голосом Мильнера говорила сама уверенность.

Пряча радостное возбуждение, он подошел к окну, сделав вид, что разглядывает Норстрем. Бурные воды озера Меларена мощным потоком вливались в Балтийское море, разбиваясь, рассеиваясь, успокаиваясь. Постепенно успокоился и сам Мильнер. Большой вопрос еще, был бы он так же уверен и убедителен, если бы накануне им не удалось пробить у царя назначение командующим Черноморским флотом своего человека?.. Но дело сделано. Адмирал Колчак обеспечит прикрытие и до операции, и после. Все пройдет как по маслу.

Глава шестая

Февраль 1917, Царицын

Станислав Сергеевич Лазоверт разглядывал Минина с любопытством натуралиста, наблюдающего экзотического зверька. Любопытство постепенно перерастало в раздражение. Минин сидел напротив, вальяжно развалившись на стуле, пальцы выбивали по столу чечетку.

Русские раздражали Станислава Сергеевича. Прежде всего вот этим своим самоуверенным, даже нагловатым видом. Грубоватой манерой поведения, неумением вести диалог, да, в общем, всем. Обменявшись паролями и выяснив, что Лазоверт хоть на ступеньку, да повыше, Минин должен был придать своему лицу уважительное, а лучше подобострастное выражение, но не тут-то было. Сергей Константинович разглядывал Станислава Сергеевича не менее пристально. Как равный равного. Это не просто раздражало, это временами приводило в бешенство. Без внимания и, конечно же, последствий такое поведение оставлять было нельзя. В особенности, когда имеешь дело с русскими.

Лазоверт обвел скучающим взглядом комнату. Круглый стол, за которым они сидели, покрытый грязноватой и прожженной во многих местах скатертью. Три венских стула, с изрядно истертым лаком. В углу напольные часы, только что пробившие полночь. Плотные шторы на окнах и дверях в спальню.

– Скромно тут у вас, – заметил он. – По-спартански.

Минин развел руками.

– Я прибыл пару дней тому, после нескольких лет отсутствия, так что не обессудьте. Только-только начал восстанавливать связи, бог даст, дойдут руки и до квартиры. Хотя, если все пойдет по плану, мы тут надолго не задержимся, не так ли? А там уже и на Соборную площадь переедем, ну, в городскую управу… Угостить вас кубинскими сигарами? «Кайзерлих-Кониглих табак-риджи» – успел закупиться до командировки. Или предпочтете сигареты «Нил»?

Лазоверт оживился.

– С канабисом?

Минин осклабился, открыл портсигар и щелкнул зажигалкой. Лазоверт глубоко затянулся, выпустил длинную струю в люстру, нависавшую над столом, благосклонно кивнул.

– В самый раз, Сергей Константинович, после поезда-то, порадовали.

Напряжение потихоньку отпускало. Лазоверт откинулся на спинку стула. Русский вроде бы начинал исправляться. Вот только взгляд его все еще оставался такой же. Острый, наглый, самодовольный. Ох, учили-учили дикарей этих… Ну ничего. Придет время сдавать экзамен. Уже скоро.

– Итак, Сергей Константинович. Перейдем к делу. Я не хочу задерживаться в этой дыре дольше чем до завтрашнего… или уже сегодняшнего утра. Буду максимально краток.

– Не такая уже тут дыра, – возразил Минин, – сто десять тысяч уже. Довольно крупный для уездного…

– Я очень просил бы вас – не перебивать.

Минин закивал.

– Хорошо-хорошо, внимательно слушаю.

– У меня три вопроса. Первый – доложите кратко о ситуации в городе. Второй вопрос – деньги. Купца привезли?

Минин кивнул в сторону спальни.

– Там. Мои люди привезли его перед вашим приездом. Я и переговорить не успел толком.

– Это хорошо. Я заберу наличные, и передам вам пароли. А там – сами уже смотрите, сколько и когда.

Минин вскинул брови.

– Вы передадите мне?.. Но ведь…

– Да-да, я вас не курирую. Но, как вы слышали несколько минут назад, у меня есть доступ по вашей группе, в полном объеме. Мы накануне важных событий, поэтому наше с вами руководство согласовало все действия, так что ближайшее время мы работаем в плотной связке. Наконец, третий вопрос. Ради которого, собственно, я здесь и остановился.

Лазоверт стряхнул пепел в услужливо подставленную Мининым пепельницу. Чертов русский, вроде бы и старается понравиться, но этот дерзкий взгляд…