Без суда и следствия

Без суда и следствия
Вероника Ягушинская

Когда-то давным-давно обвинили меня в плагиате (куда ж уважающему себя автору без этого!), после чего и родился этот рассказ.Стеб, ирония, сарказм.

Вероника Ягушинская

Без суда и следствия

– Встать, Суд идет! – грозно возгласил старый черт-привратник, отворяя тяжелые двустворчатые двери и впуская в зал сухопарую старушку-судью в длинном черном балахоне.

Бабулька втянула спертый душный воздух зала длинным носом, сверкнула черными бусинками-глазками и, громогласно чихнув, проследовала к своему месту за высокой кафедрой.

– Слушается дело о нарушении авторских прав гражданки Морганы Морковкиной™ в отношении рецепта «Шампунь от перхоти на березовых почках»™. Обвинение предъявляется гражданке Феодосье Редискиной™. Государственный обвинитель – Феокол Всехнаколпосадишный, адвокат от магической гильдии травников – Иоган Поторопишко, Судья – достопочтеннейшая Аглая Пескоструйная. Прошу всех садиться.

После последних слов по залу разнесся отчетливый вздох облегчения, и зашуршали одежды. Адское пекло с улицы через открытые окна беспрепятственно переместилось в зал заседаний. Именно в этот день, когда летняя жара побила все рекорды метеорологов, удосужился сломаться кондиционер, чем немало расстроил весь сегодняшний судебный состав. Зато на рассмотрение каждого дела уходило не более пяти минут. Приговоры, правда, по большей части оказывались обвинительными, но судью это мало тревожило, более всего она мечтала поскорее оказаться в своем прохладном кабинете и провести там оставшиеся до следующего процесса полтора часа. Данное дело было плевым и тоже обещало быстро завершиться оглашением приговора.

– Прошу стороны высказаться, – проскрипела противным голосом судья. – Начнем с потерпевшей. Слушаем вас, госпожа Морковкина.

– Значит так.

Из-за стола поднялась худощавая рыженькая бабенка средних лет непримечательной, за исключением веснушек, внешности. Цветастое платье из лоскутов с длинной юбкой никак не хотело отлипать от филейной части потерпевшей, чем доставило той немало неудобств. С третьей попытки выковыряв сию тряпку из зада, дама продолжила:

– Был у меня, значица, рецептик.

– Уточните, пожалуйста, что значит «был», – влез обвинитель Всехнаколпосадишный, сдвигая свои кустистые бровки на широком лице. – Вы его получили от кого-то или сами изобрели.

– Конечно, изобрела сама! Столько дней-ночей собирала разные травки, экспериментировала.

– На ком, позвольте узнать, экспериментировали, – тоже не удержался от вопроса адвокат, сухонький юркий лысый старичок.

– На себе и экспериментировала, – немного задумавшись, ответила истица.

Видать, уже опытная была, знала, что, признайся она, что зелье опробовала на домочадцах, с нее тут же запросили бы разрешение на клинические испытания в домашних условиях на двух-четырех людях, и процесс тут же бы перешел в следующий. Над ней самой.

– И вот, наконец-то, вывела я нужную формулу. Запатентовала ее, начала промышленный выпуск, и замечаю, что соседка моя через три дома тем же торгует! – последнее слово Моргана не то, что даже выкрикнула, скорее взвизгнула, как поросенок.

– Огласите, пожалуйста, состав зелья, – меланхолично обмахиваясь материалами дела и дуя в седую челку, запросила судья.