Дом, в котором нет тебя

– А ты красивая.

– Как и все куклы.

– В этот образ ты тоже поверила.

Это был не вопрос, а утверждение.

– Нет-нет. Этот номер не пройдет. Думаешь, если продинамил меня, можешь теперь лечить мою душу? Хрена с два. У тебя ничего не выйдет. Не трать силы понапрасну.

– Ты тоже странная.

– Я особенная.

– Чем же?

– Я знаменитость!

– Знаменитостей много. Чем ты отличаешься от них?

Мой мозг взорвался, переваривая страшную правду.

– Ты прав. Ничем, – горько протянула я, – Вот черт.

– Я не хотел тебя обидеть.

– Ты здесь не причем. Я просто… Я никто. Когда-то мне повезло забраться на сцену. Мне повезло, что есть кто-то, кто готов платить большие деньги за то, чтобы я пела свои песни, и есть те, кто готов платить за то, чтобы их услышать. Но я никто. Марионетка, чья-то игрушка для зарабатывания денег. Чертова кукла-чревовещатель. С чего я взяла, что заслуживаю верности?!

Я разрыдалась в голос, оплакивая свою никчемную жизнь.

Ты подошел ко мне и в нерешительности замер, не имя представления, какие подобрать слова и можно ли меня хотя бы обнять. Осторожно коснулся моего плеча.

– Тише, иди сюда.

Я охотно позволила тебе взять меня на руки. Ты сел на пол спиной к холодильнику и посадил меня к себе на колени. Я долго сотрясалась от рыданий, задыхалась от своей боли. Жить в иллюзии было приятно. Но все иллюзии рано или поздно рушатся, и тогда осколки розового стекла больно впиваются в сердце.

Я плакала так долго, что в какой-то момент начала судорожно заикаться. Ты не утешал меня, просто был рядом, и впервые за многие годы я чувствовала себя не одиноко. Я была вымотана и опустошена, веки отяжелели и закрывались против моей воли. Моя голова мягко опустилась на твое плечо. Ты бережно сдвинул с лица еще влажные пряди.

– Отнесу тебя в кровать, хорошо?

– Угу.

Ты уложил меня, укрыл одеялом.

– Спокойной ночи.

Я, насколько сильно могла, сжала твою руку.

– Побудь со мной.

– Конечно.

Уже сквозь сон я чувствовала, как ты лег с другой стороны кровати. Повернулась к тебе и уткнулась носом в грудь. Ты не спал почти всю ночь, я уверена, хоть ты так и не признался в этом. Знаю это точно, потому что отчетливо помню, как неоднократно вскрикивала от мучивших кошмаров, но каждый раз ты в ту же секунду успокаивал меня, заверяя, что мне ничего не угрожает.

Мне, настоящей мне, той, что я прятала за красивой оберткой, угрожало все, целый мир, в первую очередь тот образ, который я создала и поддерживала. Но той ночью я верила, что все будет хорошо. Как и каждую минуту, что проводила потом в твоем обществе.

Сейчас я сидела на твоей кухне и знала, что хорошо не будет. Больше никогда. Ты тоже обманул меня, и твое предательство оказалось куда страшнее измен мужа, его побоев, грязных скандалов, громкого развода, потребительского отношения, работы на износ и прочего дерьма, которое я называла своей жизнью.

Следующим утром я проснулась с удивительно ясной головой. Сладко потянувшись, пазл за пазлом вспомнила прошлый вечер. Картинка из кабинета встала горечью на языке.

Меня отвлекли аппетитные запахи и звуки готовки. Босиком я прошла на кухню и встала в проеме.

Ты возился с ингредиентами, сооружая какой-то невероятный омлет с помидорами, беконом и зеленью. Кофеварка бурлила горячим кофе. Ты негромко подпевал песне из радио. Я любовалась тобой. Постоянно окруженная готовой едой, вечно занятым мужем, гламурной обстановкой, я, оказывается, всегда скучала по тому, чего у меня никогда не было – по элементарному уюту, домашним завтракам, непринужденности.

Ты обернулся, будто почувствовав мое присутствие.

– Доброе утро.

Я смутилась. Ты подловил меня за подглядыванием в чужую, недоступную мне жизнь.

– Доброе.

– Будешь завтракать?

Я кивнула.

– Как спалось?

Я внимательно посмотрела тебе в глаза. Мы оба знали ответ.

– Хорошо, спасибо.

Поставив передо мной тарелку с ароматным омлетом и чашку кофе, ты уселся напротив.

– Ты же понимаешь, что никому не должен рассказывать о том, что вчера произошло?

– О чем именно?

– Обо всем. Обо мне.

– Я и не собирался.

– Учти, если в прессу попадет хоть что-то из этого, я тебя засужу.

Ты одарил меня строгим взглядом, от которого я поежилась.

– От меня никто ничего не узнает.

– Отлично. Ты всегда так завтракаешь?