Ночи Лигурии

Я не настолько глупа, чтобы счесть предложение итальянца за романтический жест. Скорее всего, Энцо затеял какую-то проверку. Сбегу или нет, оказавшись за периметром? Причём Спада уверен, что я проиграю. Иначе бы не заикался о прогулке. С другой стороны, не наплевать ли на ментальные забавы мафиози? Впервые за последние четыре дня у меня появилась возможность выйти из своего заточения.

– Хочу.

– Прекрасно. Накинь куртку, у воды всегда холодно, – Лоренцо допивает эспрессо одним глотком.

Если итальянец хотел продемонстрировать, что мне никуда не рыпнуться от него, то зря потерял время. Надо быть полной дурой, чтобы попытаться бежать, когда за тобой по пятам идут два охранника, а рядом такой здоровяк, как Спада.

Тихая безлюдная аллея вдоль набережной озера Комо освещена фонарями. Отражение жёлтого маслянистого света играет рябью на чёрной воде. Разбегается причудливыми дорожками на дрожащей глади. Полная луна висит высоко в черничном небе. Противоположный берег озера горит огнями домов-светлячков. Воздух наполнен уже знакомыми запахами средиземноморских сосен. Тонкие ноты хвои смешиваются с цитрусовыми мотивами. Идеальный зубодробительно-романтичный момент. О таком мечтают все девушки. И я бы тоже непременно прониклась им, если бы не одно волосатое «но», ставшее причиной этой прогулки. Или даже два «но». Во-первых, если бы не абсурдное стечение обстоятельств, меня бы здесь не было. Во-вторых, мой спутник предпочитает кувыркаться с другими бабами. От этих мыслей пафос ситуации снижается, превращая её в фарс.

– «Quel ramo del lago di Como, che volge a mezzogiorno, tra due catene non interrotte di monti, tutto a seni e a golfi…» (прим. автора: ит. «Тот рукав озера Комо, который тянется к югу между двумя непрерывными цепями гор, образующих, то выдвигаясь, то отступая, множество бухт и заливов…») – задумчиво произносит на итальянском Лоренцо, а потом спрашивает:

– Знаешь откуда эти строки?

– Нет.

– «Обручённые» Алессандро Мандзони.

– О! Мафиози и поэт. Круто! – открыто стебусь над итальянцем.

– Кто? Алессандро – мафиози? – придуривается Энцо.

– Ты!

– Милая Софи, да что же у тебя за навязчивая идея? Голливудских фильмов насмотрелась? – смеётся Спада.

– Сериал «Спрут». Слыхал о таком?

– А то! – хмыкает Лоренцо. – Комиссар Каттани, все дела.

– Держу пари, этот фильм был твоей азбукой.

– Да брось! В реальной жизни главный герой не дожил бы и до конца первого сезона. В реальной жизни, Софи, у людей нет сценарного иммунитета.

– Я заметила, – резко бросаю и прибавляю шаг.

– Ну не злись. Иди-ка сюда, – Лоренцо берёт меня за руку и прижимает к себе.

Вырваться бы из объятий Спада, но что-то заставляет стоять на месте. Может быть, выпитый аперитив плюс вино, а может быть романтика озера, которая разжижает мозги похлеще, чем растворитель лак.

Тёплые губы Лоренцо касаются моих. Итальянец целует нежно, медленно, смакуя процесс. Поглаживает мою спину кончиками пальцев. Даже сквозь куртку и свитер от прикосновений Энцо по коже бегут мурашки. Резкая смена образов – с агрессивного самца на трепетного любовника дезориентирует меня. Отвечаю на поцелуй. Язык Лоренцо скользит в рот. Сплетается с моим языком. Колени предательски дрожат. Голова кружится от парфюма Спада. Сейчас в ней скачут белые единороги и порхают розовые феечки, окутанные плотным запахом амбры, сандала, бергамота и перца.

Энцо проходится губами по моей щеке, скользит по шее. Вцепляюсь в мужские плечи, чтобы не рухнуть прямо на набережную. Тело наполняется негой и невесомостью. Надо было дожить до двадцати девяти лет и стать заложницей мафиози, чтобы узнать, каково это, когда теряешь голову от поцелуев. А ведь всегда считала подобные высказывания несусветной чушью.

Руки Лоренцо опускаются с моей талии на задницу. Сильные ладони сжимают ягодицы. Поцелуи становятся напористее, горячее. В данный момент итальянец откровенно имеет мой рот своим языком. И мне, чёрт возьми, это нравится.

– Не представляешь, как сильно я хочу тебя трахнуть, – рычит в ухо Спада.

– Нет, – отталкиваю мужчину от себя. Его слова разрушают магию невербального выражения желаний. Трезвят, возвращая из сахарного мира феечек и единорогов. – Я замёрзла. Пошли назад.

Если Лоренцо и удивился резкой смене моего настроения, то вида не подал. Сделав короткий жест телохранителям, предусмотрительно державшимся на почтительном расстоянии во время наших поцелуев, молча развернулся в сторону дома.

– Энцо, – нарушаю молчание, когда мы заходим на территорию виллы.

– Ммм? – смотрит на меня сверху вниз.

– Можно мне завтра днём пойти на озеро? Я бы хотела сделать наброски.

Итальянец задумывается на несколько секунд, затем кивает.

– Можно. Я выделю тебе двоих охранников, – уже было направляется в гостиную, но вдруг резко разворачивается и угрожающе произносит:

– Выкинешь какой-нибудь фокус – сдам в самый грязный притон. Будешь обслуживать извращенцев, пока не сдохнешь.

Глава 7

София

Местные жители считают, что озеро Комо – самое красивое на планете. У меня нет оснований с ними не согласиться. Вода переливается на солнце бесконечным количеством оттенков бирюзового, нежно-голубого, ультрамаринового, сапфирового. Величественные заснеженные горы, обнимающие озеро со всех сторон, покрыты лёгкой синеватой дымкой. Побережье Комо утопает в азалиях, гранатовых и оливковых деревьях, лаврах, кипарисах, платанах, рододендронах и каштанах.

Кажется, что природа в этом месте достигла пика своего совершенства. А человеческий гений дополнил её храмами, изысканными виллами, старинными замками.

Здесь удивительный свет, который пронизывает воздух чем-то магическим. Повсюду царит безмятежная, спокойная атмосфера. Райский уголок, из которого не хочется возвращаться в обычную жизнь.

Закрыв глаза, я сижу на скамейке под раскидистым платаном. Впитываю в себя тёплые лучи солнца и гармонию единения с изумительным пейзажем. Даже забыла про двух угрюмых, молчаливых телохранителей Лоренцо. И о самом Энцо забыла. Мне просто хорошо.

Пока я делаю зарисовки озера с натуры, в голову приходит забавная мысль: а быть заложницей Спада не так уж и плохо. Лёгкий бриз доносит до меня запах цветов и свежей пиццы. В желудке начинает урчать. Не заметила, как пролетели четыре часа на берегу Комо.

Возвращаюсь на виллу в прекрасном настроении. Созерцание красоты и эскизы унесли моё уныние в дальние дали. Ну а что? Когда ещё у меня будет возможность писать с натуры итальянские пейзажи?

Я ужасно проголодалась и радуюсь, когда на обед подают лазанью. Тонкие листы пасты пропитаны мясным соусом и соусом бешамель. Верхний слой венчает золотистая запечённая корочка пармезана. Урчу от удовольствия, доедая последний кусочек. Нет, определённо – быть пленницей Спада не так ужасно, как могло показаться сначала.

Когда прислуга приносит второе, я уже наелась. Только хочу отказаться, как понимаю, что настал час «Икс». На тарелке лежит филе телятины, щедро политое грибным соусом.

Такой шанс упускать нельзя. Забыв про все угрозы Лоренцо, запихиваю в себя соус. Вымазываю хлебом тарелку подчистую. Надеюсь, концентрации грибов хватит, чтобы вызвать аллергический приступ.

Поскольку Лоренцо нет дома, то меня вряд ли кто-то будет искать. Выхожу к бассейну, располагаюсь на шезлонге со своими карандашами и маркерами. Вроде как рисую, а вроде нахожусь на виду у охраны. Только бы заметили, когда начну биться в конвульсиях.

Лоренцо

– *лядь, ну что за херня, Массимо! – возмущаюсь на своего адвоката. – Что значит, Тассони отказался продавать акции?

– Ну то и значит, Энцо. Сказал: «Нет», – Массимо спокоен, как удав. Иногда кажется, что его даже ядерный взрыв не способен вывести из равновесия. Профессиональная деформация, что ли?

– Компания Тассони находится в полной заднице. У них долгов по налогам только за прошлый год несколько миллионов. Как при таких раскладах Гвидо может отказаться?

– Синьор Тассони аргументировал свой отказ.

– Интересно чем? – нервно прикуриваю сигарету. Был уверен, что дело с этой фирмой уже решеное, а тут хрен.