Главарь мафии. Проданная невинность

– Умница!

Переодевание заняло не так много времени, как мне казалось. Мария дала мне резинку, поэтому я собрала свои платиновые волосы в высокий хвост. Поторопившись за женщиной, я впервые вышла из своей комнаты и оглянулась по сторонам. Один из охранников стоял около моей комнаты, облокотившись на стену. А теперь, когда я вышла, он по-звериному оглядывал меня с ног до головы. Жадно. Раздеваючи. Властно.

Меня передернуло от его взгляда, и я поспешила догнать Марию.

Конечно, с первого раза я не запомнила, где что находится, где что располагается. Более того, охраны у Рамиреса было много. И пока мы неспешно шли, я насчитала более шести человек. Мне казалось, что на такое маленькое расстояние слишком много охраны.

Мария свернула куда-то налево, и я поспешила за ней. Справа осталась открытая настежь дверь, два лба, смеющиеся над чем-то в разговоре, свежий морской ветер, окутанный сумерками, и зарождающаяся надежда на побег.

На четко спланированный побег, а не спонтанная и дурацкий план.

Оставив позади свою надежду, я следовала за Марией, пока мы не дошли до столовой. Там она остановилась, и я тоже замерла. Из-за её спины я увидела, что за столом сидит Хавьер. В комнате находились охранники – два внушительных мужчины, расположившихся по диагонали

Столовая была оформлена в лучших традициях поместий, которые я видела на картинках в интернете. В ней царила атмосфера безмятежности и райского спокойствия, как в гостиницах у моря. На столе стояли зажжённые свечи в роскошных подсвечниках, которые словно готовили еду к фотосессии.

– Senor Javier, Anna e ' arrivata da lei. (Сеньор Хавьер, Анна прибыла к вам ) – сказала Мария, а после, попросила выйти меня вперед.

Прямо как к директору на ковер.

Хавьер был одет в чёрную шёлковую рубашку, которая была расстегнута на несколько пуговиц, открывая небольшую часть татуировки на его груди. Мужчина сидел в расслабленной позе в конце стола на огромном стуле, словно на троне, дав понять, что все это – его. И больше ничье.

– Lascia che si sieda di fronte (Пускай садится напротив) – басовитый, мелодичный мужской голос зазвенел в этих стенах громкой трелью.

Мария слегка подтолкнула меня вперёд, и я ощутила неловкость. В груди что-то сжалось, ноги словно стали каменными, будто я стояла на поверхности жидкого бетона. Дойдя до стола, я остановилась около стула.

– Садись, – сказала Мария, указывая на точно такой же стул, на котором сидел Хавьер, только на другом конце стола. – Не бойся.

Хавьер пристально следил за мной, словно пантера, выслеживающая свою добычу. Я неловко опустился на стул, потупив взгляд на стол.

– Gli altri, tranne Maria, sono liberi. (Остальные, кроме Марии, свободны.) – громко сказал что-то Хавьер, но я не поняла. Однако увидела, что охрана вышла из столовой и закрыла за собой дверь.

Теперь мы остались втроем: Хавьер, я и Мария.

Глава 4. Хавьер

Прим.от автора: всю главу герои говорят на итальянском языке

Девочка стоит, дрожа от страха. Ей кажется, что сейчас с ней что-то случится. Но я не причиню ей вреда, по крайней мере, пока что. В мафиозных семьях новые сотрудники появляются крайне редко, и мне нужно быть уверенным, что она не предаст меня, как это сделала её предшественница.

Что она не шпион, который сейчас прекрасно справляется со своей ролью. А просто испуганная девочка, которой повезло, но она пока не понимает этого.

– Присаживайся, – говорю ей, указывая на стул, но Ана не понимает меня.

Еще бы, русские редко когда учат итальянский язык. Он настолько редкий в их окружении, что наверняка они знают его лишь по популярному фильму «Il buono, il brutto, il cattivo» («Хороший, плохой, злой»), и то, некоторые фразы. Или по здешним смешным видео. Но никто в своем уме не будет преподавать его в школах.

Но у меня есть Мария, которая знает русский и без всяких проблем переведет ей мои просьбы или слова. Впрочем, она это только что сделала.

Ана с опаской подошла к стулу и села за стол, сложив руки на коленях. У нее была пустая тарелка, поэтому Мария поспешила положить ей в нее еду.

Я сидел и с интересом разглядывал девочку. Меня поражали её невероятно большие зелёные глаза и пухлые розовые щёчки. Ее белокурые волосы были собраны в высокий хвост, концы которого едва ли касались ее плеч. Девушка беспокойно дышала, словно ей тесно в платье. Словно она хочет сбежать отсюда.

Красота русских женщин всегда вызывала восхищение и будоражила воображение. Их недоступность и невинность словно уносили в мир грез. Это было словно запретный плод, перед которым невозможно устоять ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем.

Ана старалась прятать взгляд, но не смотреть на меня, будто бы я ей это запрещал. Напротив, мне хотелось как можно дольше наслаждаться ее красотой.

– Что ж, – начал я, взяв в руки нож и вилку, а после отрезал большой кусок жареной говядины. – Теперь ты будешь жить здесь, в этих стенах, – сделал паузу, положив и прожевав кусок говядины, пока Мария переводила мои слова. – Будешь выполнять просьбы, которые буду давать я или Мария, – указал вилкой на Марию. – Я буду платить тебе, чтобы ты смогла купить себе то, что ты хочешь.

Подцепив вилкой салат, я думал, что девочка что-то мне ответит, но она будто бы в рот воды набрала: сидела смирно, как перед директором в школе. А я продолжал делать вид, что меня это устраивает, хотя нутром чувствовал, что это не так. Прожевав салат, я вновь поднял взгляд на Ану.

– Расскажи о себе, Ана.

Девушка среагировала на произнесенное мной имя. Она подняла взгляд, задержав его на мне чуть дольше, чем полагает ситуация, а после вновь потупила его в тарелку. Мария перевела ей мои слова, но девушка не торопилась отвечать на вопрос.

– Откуда ты родом, чем занималась до того, как оказалась здесь? Я хочу узнать о тебе побольше, Ана.

Девушка продолжала внимательно дышать. Через большие подсвечники я наблюдал за ней, будто бы был незримым зрителем. Ана набрала побольше воздуха в легкие и сказала:

– Я жила в России, – Мария мгновенно переводила ее слова. – Работала на заводе.

– Какое у тебя образование?

– Швея.

– Рассказывай, пожалуйста, про себя еще, – сказала я ей. – И не забудь поесть. Повар старался, чтобы сделать ужин вкусным.

Девушка замолчала. Дрожащими руками она взяла вилку и ножик, подцепила кусок говядины и отрезала кусочек.

– Значит, – продолжил я, стараясь как можно мягче говорить ей, – ты по профессии – Швея? И работала на заводе?

Ана просто кивнула головой, после того, как Мария ей протараторила на русском.

– Почему Швея?

– Потому что это единственный колледж, который был в моем городе.

– Разве в России нет других колледжей?

Ана заметно напряглась. Мне показалось, что она с трудом вспоминает что-то из своего прошлого. Оно давило на нее с такой силой, что ей не хотелось об этом вспоминать, но и делиться им она не торопилась.

– Есть, – едва слышно ответила она. – Просто не в моем городе.

– И в каком же городе ты жила?

– Вы вряд ли знаете такой город.

Кажется превосходная еда не лезла девушке в горло.

– Мария, налей Ане вина, – приказал я ей и женщина выполнила мою просьбу. Она влила в свободный бокал красное вино.