Пять судеб. Каменный принц

– Мне то как приятно! – ответил Армэль, отвечая на рукопожатие. Лишь чудом он не сжал руку того сильнее, чем нужно.

Дамиен же чувством такта не страдал, позволив себе слишком колючий взор карих глаз. Этот взор вызвал приступ мурашек, но Локонте не подал виду, продолжая улыбаться. Ему не хотелось произвести на Аврору плохое впечатление, поэтому он предпочёл терпеть. Это парень умел лучше всех и не благодаря актёрскому кружку, ведь его лучшим учителем всегда был родной отец. Армэль мысленно поблагодарил судьбу.

– Ну-с, Дамиен, пойдём на прогулку? – спросила по-французски девушка, укладывая свою голову тому на плечо.

Локонте предпочёл отвлечься и перевёл взгляд на Варина и Лилию. Те оказались гораздо интереснее, чем он мог ожидать. Парень заметил, как их позы изменились с появлением Дамиена. Если до этого они искренне улыбались и вели себя открыто, то сейчас оба сидели в зажатой позе. Они молчали и ничего не говорило, что было им не свойственно. Армэль вопросительно вскинул бровь, возвращаясь взглядом к паре.

– Кто-то вчера мне обещал показать Дьябло. – как бы невзначай упомянул Армэль, прерывая уже раскрывшего рот француза. Ему казалось, что если они не покинут это помещение как можно скорее, то вскроется что-то неприятно. Что-то, что может испортить сияющую улыбку Авроры. – Того самого дикого жеребца.

– Точно! Я забыла! – хлопнув себя ладонью по лбу, ответила девушка. – Тогда бегом в конюшню! Не будем откладывать!

Быстро всё протараторив, девушка схватила Дамиена за руку и потянула того к выходу. Тот неохотно пошёл следом, явно не желая никуда ехать в компании Локонте. Сам Армэль ненадолго задержался, снова поворачивая голову в сторону пожилой парочки. Те всё также молча пили чай, который любезно приготовил Варин.

– Кто-то умер? Почему киснем? – весело пропел юноша, пытаясь восстановить атмосферу, которая была до прихода француза. Неловкость раздражала его и он желал избавиться от этого ощущения прямо сейчас.

Однако оба промолчали. Они пили чай с застывшей на лице маской размышлений. Их явно что-то беспокоило и спустя недолгие раздумья они решили высказаться тому кому доверяли больше всех. Изложить свои мысли и переживания, которые тревожили их в последнее время.

– Армэлюшка, недавно в институте начали хворать пышущие здоровьем жеребцы, а кобылы стали сносить слабых жеребят. – начала Лилия Аркадьевна, вызывая выражение недоумения на лице Армэля. Она говорила это мягко и всё ещё сомневаясь в том, что стоит ли вообще его в это посвящать.

– В последнее время дела института плохи, а вот у недавно построенного по соседству они наоборот идут в гору. – продолжил Варин Людвикович вместо жены. – Полиция лишь выяснила, что животных травят каким-то веществом. Каким уже не помню, но не в том суть дела! А в том, что владелец нового института отец Дамиена! Мы предполагаем, что именно он выполняет поручения отца, но полиция отрицает это и даже слушать не хочет!

Голос мужчины был полон негодования. Ещё никогда Армэль не слышал такой его тон. Даже тогда, когда он крупно касячил в детстве, Варин был спокоен. Сейчас же на его лице явно отражалось недовольство, а голос грохотал на всю комнату. Лилия пыталась успокоить его лёгким поглаживанием по руке, но и сама испытывала те же чувства. Оба явно переживали. И не за судьбу института, а за собственную дочь…

– Мало нам того, что он сгнивший человек, так он ещё подлый трус и подлиза! – продолжал тем временем буйствовать бывший дворецкий.

– А почему вы так уверены, что это он? – изрёк Локонте. – Признаюсь, что Дамиен мне не нравится, однако это не повод подозревать его. Один друг говорил мне, что мы видим мир искажённо и он был прав. Что если мы совершаем ошибку из-за простого недоверия?

– Но… – начал Варин, но был перебит женой.

– Армэлюшка, дельце говорит, дорогой… – мягко проговорила она, поглаживая плечо мужа рукой. – Мы не можем беспочвенно подозревать…

– Да, дорогая. – согласно кивнул Варин, накрывая руку Лилии своею.

– Армэль, мы очень просим тебя присмотреть за нашей дочкой! Она не понимает и слепо верит этому человеку! – после паузы продолжил пожилой мужчина. – Я могу надеяться только на тебя…

Армэль промолчал, ненадолго погружаясь в мысли о том дне, когда не смог спасти дорогого ему человека…

*******

20 лет назад

Над Санкт-Петербургом неумолимо сияло солнце, дожигая свой последний день лета. Уже завтра жара начнёт спадать, уступая место рыжей красавице осени. Которая, полыхая огненными всполохами, будет наводить тоску, иногда радуя солнечными днями и разноцветными листьями, уверенно шагая по земле.

Дети с ранцами на перевес впервые вступят на территорию своих учебных заведений, где проведут девять или одиннадцать лет. Они будут широко улыбаться, идя впереди родителей с букетами в руках. Те же лишь будут спокойно наблюдать за своим чадом, вспоминая себя в их возрасте.

Туда же будут тащится бывалые подростки. Сгорбившиеся и несущие перевёрнутые к верху концом букеты, они со стоном обречённости будут взирать на набившее оскомину здание. Их будет ждать очередной тяжёлый год, когда мозги будут кипеть и лезть из ушей от обилия нагрузки. А с каждым годом эта нагрузка будет увеличиваться министерством об образовании, заставляя употреблять бедняг самые нелестные слова. Но тут ничего не попишешь, им приходится учится, чтобы добиться своего места в обществе, и печально взирать на пока счастливых первогодок.

Именно в эту пору семилетний Армэль сидел в своей комнате. Сейчас у него был положенный час отдыха, а после занятия английского. Это всё так надоело мальчику, что хотелось выть волком на Луну, но Луны в небе не было, да и он не был волком.

Тяжело вздохнув, он спрыгнул со стула и подбежал к шкафу. Быстро переодев дорогие шмотки, заменив их на старые джинсы и футболку с пятнами на груди, мальчик сунул в карман шоколад и двинулся к выходу из комнаты. Выглянув из-за двери, Армэль тихо оглянулся. Убедившись же что никого нет, мальчик побежал к аварийной лестнице, которая вела к выходу со спины здания. Он уже почти вышел, как перед ним вырос дворецкий. Глухо ударившись о живот мужчины, Армэль отпрянул, держась за нос. Тот ухватил его за плечи, не давая упасть.

– Куда спешим, молодой человек? У вас через час занятия по английскому, после танцы, а затем… – начал Варин Людвикович, загибая пальцы.

– Да, знаю я! – пискнул мальчик, перебивая мужчину. – Извините, что я перебил…

Варин снисходительно улыбнулся, опускаясь на корточки. Это противоречило образу собранного, строгого и педантичного дворецкого, молодя его. Слегка пригнув голову, он взглянул смеющимеся глазами на мальчика.

– Ты к Ефиму? – проницательно заметил Варин. Мальчик кивнул. – Ну иди! Только тихо.

– Ура! Спасибо дядя Вари! – вскрикнул сияющий, как начищенный медяк, Армэль.

– Тихо! – шикнул Варин Людвикович, призывая к тишине, но улыбка всё равно сыграла на его губах, сияя сильнее после услышанного ласкового обращения.

– Урррра! – ничуть не стушевался мальчик, но голос понизил, бросаясь к дворецкому на шею.

От подобного напора мужчина рухнул на одно колено, маша руками для удержания равновесия. Армэль крепко сжимал его шею, душа своей благодарностью. И лишь спустя минуту он нашёл силы оторваться от бедного, уже еле дышащего, сорокалетнего мужчины. Ничего не говоря после, мальчик срывается в сторону желанной лестницы, а дворецкий молча провожает его отеческим взглядом…

Выбравшись на улицу, Армэль оглянулся и нырнул в кусты. Притаившись там, он переждал пока охранник скроется из виду и рванул уже к забору. С разбегу мальчик налетает на железные прутья где-то на середине. Хватаясь руками за узоры ветвистой преграды, он перемахивает через неё, мягко приземляясь с довольной улыбкой на лице.

Уже будучи на другой стороне, он оглянулся назад и только потом рванул в лесную чащу. А уже через пятнадцать минут бега (спасибо занятиям с тренером) Армэль очутился возле дома лесника. Сам хозяин сидел на скамье возле избушки и перебирал ягоды. Завидев мальчугана, тот расплылся в сияющей улыбке. Семилетка подарил такую же в ответ, подбегая к деду.

– Здравствуйте, дед Ефа! А что вы делаете? – Воодушевлённо начал он, оглядывая красные, синие и чёрные ягоды, которые раскладывал дедушка.

– Да, вот токо из лесу, поскудник! Ишь скоко ягодок насобирал! – ответил мужчина, взбаламучивая вихры на голове пострелёнка. – А ты что тут делаешь? Не уж то опять с уроков сбежал?

Армэль не ответил. А зачем? Тот и так прекрасно знал ответ.

– Ну и не отвечай! И так знаю, что сбежал! – пробасил мужчина с проницательной улыбкой.

– Я скучал… – пролепетал мальчик, краснея от стыда. – И принёс тебе кое-что!

– Ох, я горю желанием узнать что же! – со смехом проговорил Ефим, озорно взирая на Армэля.

Мальчик разулыбался, с победным видом вытягивая из кармана шоколад. Глаза старика тут же заблестели. Его страсть к сладкому раскрылась в первый же день их знакомства и Армэль всегда ею пользовался. Во-первых, ему нравился этот сияющий взгляд и довольное лицо, а во-вторых, задобрить того тоже надо было чем-то. Так он совмещал приятное с полезным. За что и получил прозвище, которое и сказал Ефим.

– Вот поскудник! Знаешь как угодить старому! – проговорил тот, подмигивая ребёнку и начиная шуршать обёрткой.

– Не такой уж ты и старый. – пробурчал себе под нос Армэль, наблюдая как тот разделывается с фольгой.

Дед его услышал и из его груди вырвалось лишь короткое «Ха», после чего он вгрызся в шоколад. Армэля мужчина тоже не обделил, отломив ему половину. Мальчик столько не принял, отломив себе пару долек и возвратив остальное. Ели они молча, растягивая удовольствие и наблюдая как день медленно уходит к завершению. Доев всё в этой тишине, Ефим поднялся, протягивая руку мальчику. Тому пришлось прищуриться, смотря на него, так как за спиной светил ореол уходящего солнца.

– Ну что, поскудник? Пойдём я тебе кое-что покажу? – проговорил дед Ефим с загадочной улыбкой на губах.

Мальчик молча вложил свою руку в грубую ладонь мужчины, поднимаясь с земли. Растянув улыбку чуть ли не до самых ушей, дед зашагал в глубь леса. Армэль поспешил за ним, преисполненный любопытством…

Шли они не долго. Спустя минут десять пятнадцать они вышли к обрыву, который давно оброс травой. Из-под неё выглядывали редкие и пышные одуванчики, сияющие в закатном свете. Лёгкий ветер раскачивал их из стороны в сторону, словно убаюкивая перед грядущей ночью. Подобное заворожило взор Армэля и его глаза мигом засияли в восторге. Дед Ефим обернулся, улыбаясь. Реакция ему определённо понравилась. Собственно, чего он и добивался.

Встав за его спину, дед положил руки тому на плечи, тихонько толкая к обрыву. Дойдя до самого края, они присели на траву, всё также не отрываясь от лицезрения заката и игнорируя бешенную высоту под ними.