Тебе, мой доверчивый трепетный ум,
Отныне, – запрет на кокетливый шум,
Я, с чести своей полномочья сложу,
И с жадностью дружбу теперь завожу.
Разбил все амбиции, идол пропал,
И Горе, и Радость я в жизни познал;
И эти, последние, дороги мне,
Моим отражением стали в судьбе:
Как Медный, Бэкона монах говорил,
«Проносится Время безудержно мимо»,
Сияние юности, все я сгубил,
И сердце истратил на страсти и рифмы.
Каков же известности нашей венец?
Бумага исчеркана вся письменами:
Взбираюсь на гору, вершина – конец,
И встреч уж не будет там, в тихом тумане.
Кто пишет, героев своих убивает,
Поэт, свою свечку, – с душою сжигает,
И в пыль превращается оригинал,
И – вечности, слепок его, не познал.
Да есть ли надежда? Египта владыка
Хеопс, пирамиду воздвигнул, гордясь,
Но это, – лишь вещь, хоть она и велика,
Истлел он, сам в мумию там превратясь;
Грабитель сокровищ древнейших желал,
И, гроба покрытие грубо сорвал:
Не значит для нас ничего монумент,
И пепел Хеопса, развеян в момент.
Но я философствовать очень люблю,
Увы! Вам сегодня я всем говорю, —
Рожден кто, – тому суждено умереть,
И плоть твоя, – сено. Не надо жалеть;
Ты юн был и глуп, не грусти о былом,
Могло быть и хуже, – подумай о том…
Скажи-ка спасибо, что все обошлось,
И вора на твой кошелек не нашлось!
***
Шарлотта Бронте
Charlotte Bronte 1816—1855 Пер. с англ.
В мысль загляни мою, прочти и удиви,
Ныряй, не бойся очень темных волн,
С мыслью-жемчужиной оттуда приплыви,
Мир в глубине, красот чудесных полн.
Ныряла я, искала их, но там лишь мрак один,
Исчезло все, и жизнь, и мысль, и память он сокрыл,
И, погружаясь в черноту и пустоту глубин,
Погасло небо, солнца свет, и луч надежд остыл!
Все отдала бы я за миг, чтоб слышать нежный бриз,
То дуновение, что жизнь несет с собой, не смерть,
Но мысли трепетной, угас нечаянный каприз,