Мой единственный человек

Мой единственный человек
Вера и Марина Воробей

Первый роман
Галя Снегирева очень страдает. Она не может, да и не хочет смириться с тем, что ее любимый Игорь, прикованный после аварии к инвалидной коляске, не хочет больше встречаться с ней. Он считает, что не имеет права портить ей жизнь, что Галя должна найти себе нормального, здорового парня.

Узнав, что Игорю необходима срочная операция, которую нужно делать или сейчас, или никогда, Галя начинает действовать. Люся Черепахина, как может, помогает ей – ведь с некоторых пор они стали подругами.

Вера и Марина Воробей

Мой единственный человек

1

Вот уже битый час Галя Снегирева металась по комнате. Ее беспокойный маршрут особым разнообразием не отличался. Из пункта А она перебегала в пункт Б, а потом снова возвращалась на исходную точку. Пунктом А был компьютер, а пунктом Б – телефон. Оказавшись возле него в очередной раз, Галина совершала одно и то же странное действие: она снимала трубку, подносила ее к уху, секунды три слушала гудок, после чего с досадой бросала трубку. В компьютере она проверяла наличие новых писем в своем почтовом ящике. Но, увы, ни телефон, ни компьютер, похоже, не оправдывали ее надежд.

А все дело было в том, что пошел уже третий день с тех пор, как от Игоря не поступало ни звонков, ни электронных писем.

«Ну что, что могло случиться? Почему у него никто трубку не берет? Почему он не отвечает на мои письма? – мучила она себя вопросами. – Ведь в последний раз, когда мы встречались у него дома, ничего плохого не произошло… Все было как обычно: вначале Игорь прочитал мне два своих новых стихотворения, потом я ему свое прочитала. А потом… Что же было потом? Целовались… А после? Выпили чай… Стоп! Вот за чаем, на кухне, он и произнес эти ужасные слова! Но тогда я почему-то не придала им значения… Ведь в последнее время Игорь все чаще заводил разговоры о том, что нам не суждено быть вместе и что очень скоро всему этому должен прийти конец… Конец… Но как же он может даже думать об этом? Ведь я так люблю его! И он меня тоже любит. Я это точно знаю! Я не хочу жить без него, и если Игорь решит, что мы не должны больше встречаться, то я не знаю… Я, наверное, покончу тогда с собой…»

Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Галя мучила свой компьютер, пытаясь вытащить из него то, чего в нем просто-напросто не было. Девушка даже вздрогнула. Опрометью кинулась она к пункту Б, схватила трубку и, прижав ее к уху, еле слышно выдохнула:

– Алло.

В трубке звенела тишина. Галя, не помня себя от волнения, выкрикнула:

– Алло! Игорь, это ты? Почему ты молчишь? Почему ты молчишь? – повторила она. – Я же знаю, что это ты!

Голос Гали звенел, готовый в любую секунду сорваться. Тот, кто слушал ее сейчас на том конце провода, видимо, почувствовал состояние девушки, потому что уже в следующую секунду трубка отозвалась тихим, сдавленным голосом Игоря:

– Как ты поняла, что это я?

– Не знаю, – ответила Галя. Ей хотелось спросить, почему он не отвечал на ее письма и звонки, но она молчала. Потому что просто боялась услышать ответ. – Игорь, а я сегодня стихотворение написала. Полночи писала, а потом до утра редактировала и правила, как ты учил. Хочешь, я приеду к тебе прочитаю? А могу по телефону. Хочешь? – скороговоркой выпалила Галя, стараясь говорить как можно радостней и беззаботней.

– Не надо, – отрезал Игорь.

– Ой, извини. У тебя, наверное, дела, а я тут лезу со своими стихами… – Галя говорила совершено искренне, без тени упрека или кокетства. Ей и правда хотелось, чтобы Игорь сказал: «Да, сейчас у меня дела. Приезжай лучше вечером».

– Ты совсем не надоедаешь мне… – В голосе Игоря теперь послышались прежние приветливые и живые нотки, но через секунду он осекся и снова заговорил тихо и подчеркнуто отстраненно: – Дело не в этом, Галь… Дело совсем в другом.

– Тогда скажи, в чем? – В эту секунду внутри у нее что-то сжалось, и, прежде чем Галя снова услышала в трубке голос Игоря, это то, что сжалось, вдруг резко оборвалось, и девушка почувствовала, как голова ее пошла кругом.

– Галь, но я ведь уже говорил тебе много раз: мы не можем быть вместе. Поверь, чем дальше, тем будет больнее нам обоим. Мы должны расстаться. Сейчас, – сказал Игорь упавшим голосом.

Эти слова больно врезались в самое сердце девушки, и тут же по ее щекам побежали слезы. Она не стала сдерживать их, и крупные слезинки, обгоняя одна другую, обжигали ей лицо.

– Прошу тебя, умоляю, не говори так, – дрожащим голосом проговорила она.

– Я люблю тебя, Галя. Очень люблю… И именно поэтому не хочу калечить твою жизнь. Достаточно одной, моей.

– Но ты сейчас именно этим и занимаешься! Ты калечишь мою жизнь! Я не хочу жить без тебя! Не могу! Слышишь? – Галя не сдержалась и разрыдалась.

– Это только так кажется… Тебе сейчас кажется, что ты не можешь без меня жить. – Он на секунду запнулся и заговорил снова: – А мне кажется, что я без тебя не смогу. Но вот увидишь, это ощущение скоро пройдет. Я уверен, что ты встретишь и полюбишь нормального человека. Здорового, а не калеку. Ты достойна лучшего.

– Это все не так! Это все неправильно! Мне никто, кроме тебя, не нужен! И никогда не будет нужен… Я знаю. И я верю, слышишь, я точно знаю, все будет хорошо! Игорек, миленький, пожалуйста, не говори больше никогда таких слов.

Игорь молчал. До Галиного слуха доносилось лишь его неровное дыхание. И тогда она сказала то, о чем хотела сказать с самого начала, но только не решалась. Потому что эта тема с некоторых пор считалась у них запретной:

– Помнишь, ты говорил, что когда тебе сделают операцию…

– Да не сделают мне никакой операции! Этого никогда не случится, пойми! – выкрикнул, перебив ее Игорь.

– Но ведь ты говорил, что летом, возможно…

– Да в том-то и дело, что невозможно! – Он перевел дыхание и раздельно, по слогам, повторил: – Не-воз-мож-но.

– Но почему? – сорвалась на крик Галя и задержала дыхание в страхе услышать что-то жуткое, окончательное и непоправимое. Но то, что она услышала, все же было лучше ожидаемого:

– У моих родителей нет денег на эту операцию, – сказал он.

– Игорь, а помнишь, ты говорил, что у твоей мамы есть знакомый врач и что он обещал тебе помочь? – оживленно затараторила Снегирева.

– Он и помог. Он назвал сумму в два раза меньше реальной стоимости этой операции, – погасил ее радость Игорь.

– Но ведь твои родители могут поднакопить денег, и тогда…

– А вот тогда уже будет поздно. Крайний срок – три месяца. Так сказал врач. – Игорь замолчал. Возникла долгая пауза.

– Сколько стоит операция? – робко нарушила молчание Галя.

– Тебе незачем это знать, – осек ее Игорь.

– Я прошу тебя, скажи, сколько она стоит? – уже умоляла она его.

– Пять тысяч долларов, – выделяя голосом каждое слово, отчеканил Игорь. – Галя, не мучай ни меня, ни себя. Я очень тебя прошу… Это единственное, что ты можешь для меня сделать. Не надо ни звонить, ни писать… Прости, если я сейчас доставляю тебе боль, но поверь, я это делаю только ради тебя. Все, пока. – В трубке раздались жестокие, неумолимые, бездушные гудки.

Галя еще долго прижимала трубку к мокрым от слез щекам, забыв о времени и обо всем на свете.

2

Они познакомились по Интернету полгода назад. Тогда Галя написала первое в своей жизни стихотворение. Совершенно случайно она попала на сайт Игоря. Он назывался «Одинокий поэт». Там она «вывесила» свое стихотворение, и через несколько дней Игорь ей написал. Галя тут же ответила ему. Некоторое время они переписывались. Она чувствовала, что Игорь необычный и близкий ей по духу человек, но присутствовала в его письмах какая-то тайна. И тайна эта отзывалась в душе девушки смутной тревогой и чем-то еще мрачным, все время ускользающим, названия чему она не знала. Наконец они договорились о встрече.

Игорь пригласил ее к себе домой. Еще на пороге, увидев его, Галя поняла, что означала эта ускользающая таинственность. Игорь сидел в инвалидной коляске. Но Галя, не смотря на это, сразу влюбилась, с первого взгляда и впервые в жизни. Игорь тоже полюбил ее. Когда они были вместе, Галя совершенно забывала о том, что запрещало им быть вместе, о том, что ставило между ними нерушимую стену. Она не ощущала этой стены, которая все же между ними существовала, и верила, что Игорь тоже не ощущает ее. Но вот настал тот день, когда он сказал то, чего она боялась больше всего на свете…

Снегирева не знала еще, как достанет эти деньги, но знала точно, что достанет. Достанет во что бы то ни стало! В ее голове уже копошились какие-то обрывочные идеи и планы. Вдруг Галя вздрогнула – кто-то тряс ее за плечо.

– Привет! – Перед ней стояла мама. – А я звонила в дверь – никто не открывает. Странно, думаю. Где тебе быть? А ты, оказывается, тут сидишь. Неужели не слышала, как я звонила? – удивленно вскинула брови Марина Николаевна.

– Да я просто задумалась. – Галя встала с кресла и взглянула на маму.