Суженый мой, ряженый

– Да ничего особенного, подрались немного, – отмахнулся тот.

– Ничего себе, немного! – подхватила Анфиса.

– Вы хоть за правое дело дрались-то? – спросил Иван, пресекая этим вопросом все бабьи всхлипы и вздохи.

– За правое, тять! – сказал Стёпка. – И ещё будем!

Иван только головой покачал, ничего не ответив.

– Идите в огород, из бочки умойтесь, – скомандовала Маруся. – Я сейчас вам полотенце принесу.

Парни послушно двинулись к бочке.

Маруся вернулась из избы и уселась на любимую скамейку в ожидании, пока они умоются.

– Иди сюда, Тима, поговорим, – позвала она сына.

Он послушно подошёл и сел рядом с ней.

– Может быть, ты расскажешь мне, что случилось? С той поры, как ты узнал про своего настоящего отца, у тебя всё время какие-то тайны. То исчезаешь куда-то, то бродишь по улице ночью, то являешься домой побитый. Ты давеча заверил меня, что всё в порядке. Но я же вижу, что это не так, и хочу знать, что происходит, – она положила ладонь на его руку. – Я ведь тревожусь за тебя, сынок.

Тимофей помолчал немного, а потом вдруг решительно сказал:

– Жениться я хочу, матушка.

Маруся опешила:

– Вот те здрасьте! Как жениться? На ком?

– На Дарье Корниловой. Она напротив нас живёт. Асина подружка.

– Вот так сразу и жениться? Мы живём тут всего несколько дней, и уже жениться? А ты хорошо её знаешь? – недоумевала мать. – Это нельзя делать впопыхах. Надо осмотреться, познакомиться с семьёй. Да и молод ты ещё, гулял бы себе.

– А ты сама первый раз не впопыхах замуж выходила? – начал злиться Тимофей.

– Вот потому и прошу тебя не спешить, чтоб ты ошибок моих не повторял, – как можно спокойнее говорила Маруся.

– Но ей помощь нужна. Я хочу её спасти!

Маруся удивлённо смотрела на сына.

– Давай ты мне всё спокойно расскажешь, и мы вместе подумаем, что делать, – вымолвила она, погладив его по руке.

И Тимофей рассказал ей. Про всё. И про тот удивительный вечер, когда они с Дашей познакомились, и про Ваньку Кривова, и про отчима Дарьиного, и про разговор, который он случайно подслушал. А на следующий день после тех событий он позвал Степана и попросил показать ему Ваньку. На реке-то тогда он его плохо разглядел. Они отправились к Ванькиному дому и поджидали его там. А когда тот возвращался, прижали его к дощатому забору, да и отмутузили хорошенько. За Дашу. За злодейство, которое он хотел совершить. Тот раскис, стал молить о пощаде и сознался, что это отчим Дарьин нанял его, чтоб он девку обесчестил, и хорошо заплатить обещал. Ему, мол, очень хотелось, чтоб Дарья была опозорена. Тогда она покладистее бы стала, глядишь, и его бы уважила, не воротила морду-то.

Тимофей, говоря об этом, нервно бил кулаком по своей ладони. Марусю охватил ужас от того, что грозит бедной девице. Молодец Тимоха! Правильный парень вырос. Заступник.

– Значит, сегодня вас тот Ванька отметелил? – догадалась она.

– Ага, подкараулили нас со Стёпкой, когда мы домой шли. Их пятеро было. Но я всё равно не отступлюсь. Я должен помочь Даше.

– Это к ней ты уходишь по вечерам?

– Не то чтобы к ней, – замялся сын. – Просто стерегу, не будет ли шума какого в избе, вдруг помощь моя понадобится. А вчера мы с ней на лодке катались. Отчим куда-то уезжал, и мать её отпустила.

– А лодку где взял?

– Стёпка с одним парнем договорился. – Тимофей повернулся к Марусе, – Матушка, ты не думай, она хорошая девушка. Добрая и весёлая. И работящая. Я это уже приметил.

Маруся улыбнулась. Никак влюбился сынок-то? Наверное, это хорошо.

– А не та ли это девица, что намедни к Асе приходила? Маленького росточку в зелёном сарафане, она?

– Она, – смутился Тимоха.

– Давай договоримся так: сейчас страда настаёт, потом жатва, поэтому ни о какой свадьбе ты не помышляй. Никто в это время свадьбы не справляет, – строго сказала Маруся и тут же улыбнулась – сама-то она как раз в страду за Сану и вышла. – А вот по осени можно и свадьбу сыграть. Вы пока погуляйте, попривыкните друг к другу. С отцом надо всё обсудить: где венчаться, где свадьбу гулять, где жить станете.

Тимоха кивнул. Права матушка, тут не поспоришь. Ему главное сейчас – чтоб Дашу отчим не обидел. И он всё для этого сделает.

Вечером она заставила Тимоху пораньше лечь спать, не отпустила его на очередное дежурство под окна подружки. Утром вставать ни свет ни заря, на покос ехать. Какие могут быть ночные прогулки?! Он насупился и ушёл спать на сеновал. Маруся решила расспросить матушку о соседях. Прежде-то в той избе другие люди жили.

– Ты не помнишь что ли, Сашку-то Корнилова? – удивилась Анфиса. – На соседней улице старый дом стоял на три окошка. Их два брата было, старший-то как раз в том доме и живёт.

– Не помню, – пожала плечами Маруся.

– Тихоня такой был.

– Вот потому и не помню, наверное, – улыбнулась Маруся.

– И то, правда. Наши-то девки не обращали на него внимания, так он жену себе издалека привёз, не то из Верхотурья, не то ещё откуда. Не здешняя она. Но баба, вроде, неплохая. Натальей звать. Дом они вот этот купили у Сычовых, да и жили справно. Только расхворался он чего-то и помер. Вот она, горемычная, и мучается теперь. Соседи помогают ей, как могут.

– Да вроде уже не мучается, новый муж у неё, сказывают.

– Да какой он муж?! Чужак какой-то. Каторжный, поди! Не нравится мне его рожа бесстыжая. Уж и не знаю, откуда он тут взялся.

– А почему бесстыжая-то? – удивилась Маруся.

– А ты его видела?

– Нет.

– Вот увидишь – поймёшь, почему, – отрезала Анфиса.

Маруся поделилась с матушкой историей, которую ей рассказал Тимофей. Может, она посоветует, как тут быть. И девчонку жалко, и парня от беды оградить хочется. А в том, что эта история грозит ему бедой, Маруся не сомневалась.

Анфиса молча выслушала дочь, покачала головой и проговорила задумчиво:

– Негоже нам лезть в чужую жизнь, Маруся. Сама знаешь – в каждой избушке свои погремушки.