Навеют мглистую хандру.
***
Небесной лазури открытая дверца.
Разбойное солнце. Колотится сердце.
Весна наступает, еще понарошку.
Земля оживает. Осталось немножко,
Снег громко заплачет протяжной капелью,
Хор длинных сосулек споет «а капелла».
Умоются крыши дождями косыми,
И кроличьи шубы все улицы скинут.
А ветер коснется вихров непослушных,
Приветствуя друга тепло и радушно.
***
Обрушилось солнце лавиной на город.
Машины кряхтят, воробьи тараторят.
Глотают троллейбусы сонных прохожих:
Детину с портфелем, девчонок пригожих.
Размашистых улиц цветная палитра.
Пекарня к себе зазывает нехитро:
Имбирным печеньем и булкой с изюмом
Рисуя улыбку в витрине угрюмой.
Приземистый дворник хандру выметает:
«Негоже печалиться в нынешнем мае».
***
Не засыпаешь допоздна,
И бродят мысли,
Где толстощекая луна
В небесной выси.
Где звезд фонарики горят
Над южным взморьем,
Где ровный частокола ряд
И дух привольный.
Былое жалит, как оса,
И обнимает,
Распахивая двери в сад
В пьянящем мае.
Былое судит и клеймит
Невозвращенца.
Всей тяжестью гранитных плит
Давя на сердце.
Июньский этюд
Беседка в шляпе набекрень,
Бурчанье грома, блики молний.
И антрацитовая полночь
Итожит загулявший день.
Жасмина пряный аромат.
Диван разложен для ночлега.
В артериях струится нега.
Прохладен шелковый халат.
Под стрекотание цикад