Мы обязательно встретимся

– Точно не могу сказать. Вечером, около семи, – я нахмурилась. – По дороге шли эти… Много этих… С рогами.

– Козы?

– Не-а.

– Бараны?

– Да нет, – отмахнулась я. – Ну, с рогами… да что же это такое.

– Викинги? – шёпотом спросил лейтенант и испытующе смотрел на меня. За крепко сжатыми губами еле скрывалась мальчишеская улыбка, а я не выдержала и рассмеялась. Стало легко-легко.

– Коровы? С рогами тут вроде больше некому, – как старый приятель, искренне и весело наконец-то отпустил улыбку Ансар Нуратдинович, поспешив с очередной подсказкой. И тут же словно застеснялся внезапной открытости и шутливости. Его глаза сощурились, он попытался напустить прежний важный вид, а над верхней губой, там, где проглядывала щетина, появилась еле заметная испарина.

– Так точно, коровы, – бодро ответила я. – «Эти самые»… Надо же, слова начинаю забывать, – я едва ли не впервые улыбнулась лейтенанту, и вдруг мне стало стыдно за враньё, но деваться было некуда. Тем более, дальше можно идти начистоту.

– Когда я очнулась рядом с кладбищем, недолго постояла на дороге, осмотрелась. Увидела Виктора.

– Он шёл один?

– Нет. Он не шёл. Его кто-то подвёз.

– Да? Это любопытно. Гордеев ещё ко мне не приходил, а это очень важная информация. Скажите, возможно, вы узнаёте село?

– Если только немного.

– Хорошо, – он взялся за лоб, быстро провёл ладонью по лицу и что-то черкнул на бумаге. – Так, сейчас я вас отпускаю. Отдыхайте, – лейтенант в который раз хмуро посмотрел на мою шею. – От нас никуда не уезжайте, даже если представится возможность. Сейчас напишете заявление. Завтра-послезавтра приедет следователь. Вы можете остаться у Гордеевых? Что они говорят?

– Ну, – вопрос поставил меня в тупик. – Вроде бы они не против…

– Вот и хорошо. Будем работать. Вот ещё: ведите дневник, записывайте всё, что вспомните.

Мы распрощались, и я вышла, но сделав пару шагов по прохладному коридору на выход, остановилась. Мне стало страшно. Страшно за своё будущее в этом прошлом. Без стука я вернулась в кабинет. Лейтенант за столом оформлял документы.

– Ансар Нуратдинович, вы же знаете, что будет дальше?

Он серьёзно посмотрел на меня чёрными глазами. На его месте я бы опасалась незнакомой девушки с провалами в памяти. Кто знает, а вдруг я только прикидываюсь? Вдруг я и есть злодейка, которая строит из себя жертву, а мои травмы – результат обороны того, кого я хотела прикончить вчера. Потеря памяти – очень удобная уловка.

– Конечно, всё, как обычно, – ответил он сухо. – Делу даст ход следователь. Надеюсь, скоро найдём родных, коллег. Не с Камчатки же вас закинули.

– Я знаю, о чём вы думаете, – тихо я сказала, подойдя к рабочему столу.

– А именно? – Ансар Нуратдинович встал и приблизился к приоткрытому синему сейфу.

Должно быть, там хранилось оружие. Вы всё правильно делаете, товарищ старший лейтенант.

– Признайтесь, вы, в том числе, думаете, что я сумасшедшая или сама преступница. А может, участница банды, в которой мы что-то не поделили, верно? Теперь нужда заставила меня скрываться в маленьком селе.

– Мы должны отрабатывать все версии, тут вы правы.

– Так за кого вы меня держите?

– Хм, я не думаю, что мы должны это обсуждать.

– Скажите честно, что вам стоит?

– Я настаиваю, мы будем отрабатывать все версии.

– Вы отправите меня в город и оставите там? В психушке?

– Ещё не знаю, понадобится ли это. Нам нужно… к психиатру. Это я имел в виду под полным осмотром.

– Ансар Нуратдинович, помогите мне, – едва слышно проговорила я. – Все мои слова про потерянную память – всё правда. Но я не знаю, как доказать. Помогите мне.

– Я обещаю, сделаю всё, что смогу, но и с вас большой спрос. Кто знает, быть может, завтра утром вы придёте сюда с полной картиной.

– Нет, вы не понимаете, – глядя за спину Адилова на солнечный липовый парк, я уселась на стул и взяла в руки пустой тёплый стакан. – Мне сейчас нужно доказать вам, что я – нормальная. Я никого не убила и не ограбила. Я – жертва. И я немного узнаю село. Могу сказать, где живут какие-то семьи. Вижу лица, вроде бы знакомые, а нет. Самое удивительное – они меня не узнают, не здороваются. Вам не кажется это странным?

Если и он – путешественник во времени по какой-то волшебной случайности, то должен расколоться. Но чудо не случилось.

– Да, это любопытно, – Адилов вернулся на место. – Возможно, это всего лишь ваш мозг играет с воспоминаниями о других людях. Софья, я верю вам и обещаю, я постараюсь выяснить как можно больше.

После моих нелепых извинений, мы повторно распрощались с Адиловым, и я поплелась по утренней жаре домой, если это место можно было сейчас так назвать.

На кухне суетились с обедом бабушка и раскрасневшаяся от огородных трудов Наташа.

– Как вам Ансар Нуратдинович? – весело спросила она первым делом.

– Милиционер, – уклончиво ответила я.

Сейчас меня больше занимала нерасказанная история лейтенанта о таинственном погибшем.

Наташа принялась чистить картошку, а Настасья Михайловна, задумчиво смотря в окно, начала рассказывать об Адилове, словно сватала.

– Хороший парень, что ещё тут спрашивать. А какая семья! История какая! Мать поехала на целину, и года не прошло, вернулась с Нуратдином. Он сам тоже туда из этой… как ты ж её… из Марий-Эл подался. Ты подумай, он за ней сюда приехал – как любил! А мог бы и к ногтю прижать, утащить к себе. Но нет. Маруся противилась, да и мать бы её не отпустила так далеко. Так и обжился в селе. Парень высокий, чернявый, работящий, не пил, не курил. Тут же скоро и Ансар появился, – Настасья Михайловна присела за стол и вдруг рассмеялась: – От-эть, давно ли Ансарка без портков по Заречной за курями бегал, а уже Ансар Нуратдинович! Плечи звёздами горят. Но хорош парень. Весь в отца! – Бабушка вдруг замолчала, задумалась и добавила. – Нуратдина у нас и хороняли. Нехорошо, конечно, все говорили, а что поделать. Быстро от болезни сгорел…