Боспорский артефакт

Боспорский артефакт
Вера Александровна Максимова

В новый сборник крымской писательницы Веры Максимовой вошли наиболее известные детективные повести «Золото Митридата», «Похищенная рукопись», «Загадка минерала» и другие. Во всех произведениях расследования ведут неразлучные друзья шестиклассники Владик и Стасик. Им помогает их дедушка. Любопытство и наблюдательность помогает ребятам в обыденной жизни замечать, что-то необычное. Владик и Стасик во время летних каникул пытаются найти пропавшие во время Великой Отечественной Войны из археологического музея небольшого приморского города экспонаты, известные как «Золото Митридата». В процессе поиска коллекции мальчикам встречаются не только отзывчивые и добрые люди, но и алчные «черные археологи». Пытаясь разгадать тайну старой крепости, ребята обнаруживают тайник бандитов. Но на этом не заканчиваются летние приключения детей. Им еще придется найти похитителей золотых находок у археологов и выяснить, кто украл из архива старого профессора папку с чертежами антигравитационного двигателя.

Золото Митридата

Лейтенант Мишин

Восточный Крым, май 1942 года.

Немецко-фашистские войска блокируют Севастополь и продвигаются в Восточный Крым. Части Красной Армии Крымского фронта удерживают оборону на Ак-Манайском перешейке. До Керчи осталось не более 90 км.

Директор местного археологического музея Антон Иванович сидел в своём кабинете и думал. Только что посыльный из военной комендатуры принёс пакет. Вскрыв его Антон Иванович прочитал распоряжение. Предписывалось наиболее ценные экспонаты музея упаковать и подготовить для эвакуации в глубокий тыл. Сегодня, в 17 часов 00 минут придёт грузовая машина с красноармейцами, во главе с лейтенантом Мишиным для перевозки музейных коллекций на причал Широкого Мола. Там будет их ожидать катер для переправки экспонатов через пролив на Таманский берег.

В первую оккупацию города с осени до 31 декабря 1941 г. музейные коллекции не смогли эвакуировать. Наиболее ценные спрятали в подземельях небольшой горы в центре города, которую местные жители называли горой Митридата или просто Митридат. Это в честь Боспорского царя Митридата VI Евпатора, жившего в пятом веке до нашей эры, дворец которого находился на вершине ее. Внутри горы, в мягкой известняковой породе, за многие сотни лет были сделаны длинные, соединяющиеся между собой коридоры. Один из таких коридоров подходил к хранилищу музея. Там-то и спрятали многие музейные коллекции, а наиболее ценные надо было эвакуировать в тыл. Сложность состояла в том, что город от материка разделял пролив и надо было катерами, баржами и другими плавательными средствами перевозить груз.

Упакованные в ящики экспонаты были изготовлены древними мастерами в V-IV веках до нашей эры и представляли единую коллекцию под названием «Золото Митридата». О богатстве древнего Боспорского царя Митридата VI Евпатора в древности ходили легенды. А о могуществе царя свидетельствовало то, что Боспорское царство не подчинялось даже Римской Империи.

Проверив количество ящиков и опечатав их, Антон Иванович закрыл на ключ подвал и пошёл в свой кабинет готовить сопровождающие коллекцию документы. Придя в кабинет, он открыл окно и в комнату ворвались запахи весны: во всю мощь своего цвета благоухала сирень, перебивая запах моря, порой, приносимый ветром, начинала цвести акация.

– Как тихо и хорошо, – думалось Антону Ивановичу, – а где-то, всего в 90 километрах идут упорные бои и нам надо все экспонаты спрятать, а другие отправить в тыл. Нельзя расслабляться.

Сев за письменный стол, он стал уже в который раз сверять инвентарные номера эвакуируемых экспонатов, чтобы ничего не забыть отправить.

Ровно в 17 часов к воротам музея подъехала грузовая машина, в кузове которой сидело несколько красноармейцев. Из кабины вышел молодой лейтенант и направился в кабинет директора музея. Постучав в дверь кабинета с табличкой «Директор», лейтенант открыл ее, вошёл и с широкой улыбкой представился:

– Лейтенант Мишин. Прибыл для транспортировки музейных экспонатов на Широкий Мол для эвакуации, – и протянул предписание.

Антон Иванович встал из-за стола, подошел, взял предписание и стал его внимательно читать. Потом, оторвав взгляд от документа и посмотрев в глаза лейтенанту, серьезно произнёс:

– Извините, дело касается большой государственной важности, надо всё тщательно проверить.

– Понимаю! – опять широко улыбнувшись, ответил лейтенант.

Антону Ивановичу вначале не понравился этот, хоть, и подтянутый, но всё время улыбающийся молодой человек, выполняющий ответственное задание.

– Надо быть серьёзнее. Здесь, как-никак коллекция «Золото Митридата», – заметил он.

– Да у нас, в Сибири все люди улыбчивые, – добродушно ответил лейтенант.

– Извините, пожалуйста, нервы шалят, обстановка архисложная. Не хотел Вас обидеть. В документе все правильно написано. Пойдемте во двор принимать груз, – примирительно сказал Антон Иванович.

Выйдя во двор музея, Антон Иванович сказал музейному сторожу Гаврилычу открыть ворота для въезда автомобиля. Во двор заехал грузовой автомобиль с несколькими красноармейцами. Антон Иванович отдал лейтенанту толстую папку с перечнем экспонатов.

– На Широком Молу отдайте эту папку капитану катера, который будет переправлять экспонаты на Таманский берег, – сказал Антон Иванович, передавая её лейтенанту. – Желаю удачи! – И ушёл.

Лейтенант дал команду красноармейцам и те, ловко выпрыгнув из кузова автомобиля, начали быстро грузить ящики с экспонатами. Когда все ящики были загружены в машину, красноармейцы сели на ступеньки входа музея, чтобы немного отдохнуть, а шофёр мог завести мотор старенького «Форда». Гаврилыч поинтересовался у пожилого старшины, куда везут груз. Тот неодобрительно посмотрел на Гаврилыча и ответил, что это военная тайна. Услышав это, молодой солдат возразил, мол, какая же это военная тайна перевозить какие-то древние керамические осколки? Известное дело, на причал Широкого Мола. Теперь, старшина неодобрительно посмотрел уже на молоденького солдата и тот замолчал.

– Это военная тайна, – ещё раз сказал старшина.

– Тайна, так тайна, – равнодушно ответил Гаврилыч поднимаясь со ступенек. – Ну да ладно! пойду я по своим делам.

Наконец, когда шофер завел мотор машины и красноармейцы запрыгнули в кузов, во двор музея, с громким рокотом въехал мотоцикл. За рулём сидел капитан, не глуша мотор, он крикнул:

– Лейтенант Мишин! Ко мне!

Мишин выпрыгнул из кабины и подбежал к мотоциклисту: – Товарищ лейтенант! – громко, стараясь перекричать шум мотора мотоцикла, капитан продолжил, – По устному распоряжению коменданта гарнизона, Вам надлежит прибыть с грузом на причал посёлка Подмаячный, а не на Широкий Мол, как было сказано ранее. Выполняйте! – И, развернув мотоцикл, уехал.

– Есть выполнять! – только и успел ответить лейтенант, заскочил в машину и они выехали со двора музея.

– Так, значит, погрузка будет не на Широком Молу, а в Подмаячном, машинально подумал Гаврилыч, закрывая ворота.

Уже начало вечереть, когда машина лейтенанта остановилась у причала посёлка Подмаячный. Мишин вышел из машины. Лишь слабый монотонный шум прибоя нарушал полнейшую тишину. Вокруг никого не было видно, лишь, в конце причала кто-то сидели и удил рыбу. Подойдя ближе, Мишин разглядел, что это пожилой мужчина в тельняшке.

– Отец! Вы не видели, не подходил ли катер недавно?

Не поднимая головы и не отрывая взгляда от поплавка, качающегося на волнах, старик невозмутимо ответил:

– Катера нет и не будет.

– Откуда Вам это известно? – удивился Мишин.

– Катер был уже на середине пролива, когда налетели «Мессеры» и начали бомбить. Слышны были взрывы, виден чёрный дым и большой столб воды. А когда дым рассеялся, катера не было видно. Утонул, – с горечью сказал рыбак.

– Вот незадача, – невольно вырвалось у лейтенанта. В этот момент к причалу подъехали две санитарные машины. Из одной вышел капитан медицинской службы. Мишин быстрым шагом направился к нему.

– Лейтенант Мишин, – представился он капитану.

– Катер ждёте? – спросил капитан. Мишин пересказал рассказ старого рыбака.

– Плохие дела, лейтенант. Пошли в посёлок, может, баркасы какие есть. Мне надо раненых переправить на тот берег.

И они зашагали в посёлок. С бригадиром рыбацкой артели, состоящей из одних пожилых людей непризывного возраста, капитан быстро договорился.

– Есть у меня три баркаса, капитан, чтобы перевести твоих раненых. На вёсла посажу мужиков надёжных, хоть старых, но ещё крепких. Под парусом сейчас даже ночью ходить опасно, уж очень хорошо видно, – сказал бригадир и добавил:

– Три баркаса будет вполне достаточно, чтобы переправить раненых на ту сторону. Как стемнеет, так тронемся в путь

– Спасибо! К восходу солнца баркасы будут у тебя, – ответил капитан бригадиру. – Подгоняйте баркасы к причалу для погрузки раненых!

На том и порешили.

Раненых оказалось так много, что три баркаса были загружены полностью. Когда баркасы отчалили от причала, капитан, прощаясь с Мишиным, сказал:

– Прости, лейтенант. Жизни людей важнее всех богатств на свете, – сел в санитарную машину и уехал в сторону города.

– Что будем делать, лейтенант? – спросил Мишина пожилой старшина.

– Баркасы придут обратно только к рассвету, а днём, переправляться опасно – немецкая авиация полностью контролирует пролив, а ждать следующей ночи нельзя. Сейчас на передовой каждый солдат на счету, а мы будем тут у моря загорать. К утру, мы должны быть в части, – резко бросил Мишин.