Застывшая слеза

Чужой язык стал мостом между ними. Парадокс жизни – всё чужое нам кажется лучше. Однако сакэ волшебный напиток. Сакэ, суси и еще кое-что экзотическое.

– Маса! – как она близка.

– А? – она совсем не против.

Маша без очков, теперь всё в тумане. Берестов почти красавчик, люди все прекрасны.

– Маша, Масу, Мазу!

И что она примчалась, у неё же каникулы. Неужели, в самом деле, соскучилась? Такое разве что в японских сказках бывает.

– Родители велели мне себе подарок купить, – а, всё понятно.

Подарок! Вот балда, у него даже поросёнка нет.

– Что ты хочешь?

– Не знаю. Может, сапожки куплю. Столько дел у меня…

После сакэ какие, блин, сапожки.

– А если завтра?

– Завтра мне ехать надо.

Чёрный глаз полон решимости, а другой…

– Завтра вечером если ехать… – надежда всегда есть.

– Вот, завтра днём всё успеешь, а сапожки в каждом магазине продаются.

– Чёрт, завтра, так завтра.

А дальше что? Берестов, ты тормоз.

– Ой, я должна в одно место сходить и непременно сегодня.

– Я тебя подожду.

– И?

– Там видно будет. Может, в другой ресторан пойдём. Ты куда хочешь? Может, на дискотеку? – Васька сегодня вместо Деда Мороза.

– Не знаю… – не с Берестовым же на дискотеку идти.

– Вообще-то, ты куда идёшь и как долго там будешь? – началось.

Дурак, дичь распугаешь.

– Секрет.

– Буду ждать. Минута без тебя словно вечность.

Ух ты, как это он, а? Неплохое начало для провинциального театра.

– Пусть наш первый вечер станет шагом в Вечность, – это она, о чём?

– Аригато, тотэмо оисикатта дэс, – Васька, как самурай, басом благодарит за вкусное угощение.

– Мата оаисимасё! – Солдатова низко кланяется.

– Ей итинити о! – отвечает официантка.

И она ломала комедию. По-якутски также понимает, наверное.

Странная пара вышла из «Сейши» и нырнула в туман, или шагнула в свою вечность. Солдатова упорхнула по своим секретным делам. Берестов остался один в плену у Вечности. Однако надо какой-нибудь подарок купить. Еще на остаток вечера неизвестно, сколько денег уйдёт. В конце концов, купил розового поросёнка-копилку. Бросил туда копейку, копейка рубль бережёт.

Что-то долго её нет, а вдруг смылась?

– Хара-хара харахтагым… – начинает петь серенаду.

– Скоро я, скоро, потерпи чуть-чуть, – отвечает Солдатова по телефону.

Не любит он ждать. Ему нужно здесь и сейчас.

– О матасэ ситэ сумимасэн.

– О! – воскликнул Вася. – Однако…

И это всё? А где комплименты?

– Просто красавица, слов нет, – ну, наконец-то.

– Окуратэ сумимасэн.

– Ки ни синаидэ кудасай.

Они же не в «Сейше», сколько можно на японском чирикать. Хоть на каком говори – одно ясно, полная метаморфоза. Солдатова преобразилась! Вот так алмаз превращается в бриллиант. Это он нашёл алмаз, а бриллиантом сделали в салоне. Быть рядом с таким произведением искусства честь и почёт. Значит, ты чего-то стоишь, по крайней мере, у тебя деньги водятся. Нищий красавице не товарищ. Красавица и чудовище – это уже водевиль.

– Может, ко мне зайдём? – еще уведут его сокровище.

– Рано же еще, – в принципе, она не против.

Такая метаморфоза денег стоит, каждый раз такую маску не сделают. Надо, чтобы и другие оценили её «красоту», красота должна быть публичной. Берестову и повседневная Солдатова сошла бы.

Ресторан. Как всё дорого, Берестов сразу помрачнел. Выпивку всё же заказал, а из еды только салат. Начали с шампанского, закончили дорогущим коньяком, гулять, так гулять. Сегодня, не день ли ботаников? В животе урчит, алкогольная революция вот-вот начнётся. Всё в тумане. И зачем только Солдатова на макияж и прическу тратилась. Еще пытаются танцевать. Машинальные движения на что-то похожи, а Берестов словно неудачно запрограммированный робот. Чтоб только окончательно не опозориться, девушка согласилась идти с бывшим когда-то сэнсэем. Пора и честь знать.

Решили пешком пройтись. Солдатова и не догадалась, что у Берестова денег и на такси не осталось. На третий этаж кое-как поднялись, словно на Эверест. От причёски и ничего почти не осталось, грим на гримасу более похож. Одна ресница у Солдатовой отклеилась, так и висит. Другой глаз почти европейский.