Виктория

– Понятно. Что сейчас будите делать, когда простились?

– Охранять от злых духов эту квартиру, защищать вашу бабушку, – сказал Джо. – Мы так решили с Джеком, вдвоем.

– Спасибо вам, теперь я буду спокойна за бабулю.

– Не за что. Тише, она идет! Я не прощаюсь, еще увидимся.

– Еще увидимся.

– Пока, ребята.

– Что ты сказала? – спросила бабушка у внучки.

– Ничего. Песня заела, целый день пою.

– Понятно. Пойдем?

– Пойдем. Далеко идти?

– Нет. Идти чуть меньше часа.

Они шли по узким улочкам сонного городка, иногда заворачивая во дворы, чтобы срезать путь. Однотипные серые панельные дома с однотипными магазинчиками, ресторанчиками, кофэшками сменялись одноэтажными кирпичными и деревянными домами с живыми изгородями, заборами, за которыми скрывались бани, летние веранды, бассейны.

Пройдя жилой участок, они вышли на проселочную дорогу, с разных сторон которой возвышалась жгучая и высокая крапива. Дорога была неровная, разбитая и вела в тупик, так, по крайней мере, показалось Виктории. На самом же деле, дорога сменилась на еле видимую желтую тропку, уводящую непутевых путников к самой кромке пруда. Вынырнув из зеленой чащи поросшей травы и папоротников с вездесущей колючкой, они подошли к берегу, усеянному мелким гравием, булыжниками, ракушками, стеклом и мусором.

– Мы пришли? – поинтересовалась Вика.

– Если бы, – ответила бабушка, глядя по сторонам. – Видишь ли, старческая память не так надежна, как хотелась бы. То и дело барахлит, когда совсем этого не ждешь. Так что терпения, Вика. Мне надо собраться с мыслями. Я помню, что мы шли здесь и кидали плоские камушки в воду, потом решили полежать на траве…

– Ба? Ты все равно сейчас вспоминаешь о вашем первом поцелуйчики с дедушкой, так что, пожалуйста, расскажи об этом поподробней.

– Если тебе интересно, то расскажу.

– Конечно, интересно!

– Тогда слушай, – она посмотрела на небо и начала. – Когда я кому-нибудь рассказываю о нашем первом поцелуи с дедушкой, то сама не верю, что это со мной произошло.

– Почему?

– Потому что это было так давно. Очень давно. Я была молода и юна. Если честно, я уже забыла, что такое молодость. Забыла про то славное время, беззаботности и воздушности, которое открывало миллион возможностей и миллион радостей, миллион счастливых деньков. Время, которое пролетело быстрее самого мгновения, время, которое не вернешь и не изменишь. А сейчас, по пришествию стольких лет, былое, то есть прошлое кажется странным сном, иллюзией, утонувшей в синеве неизбежности и бытии.

– Странно тебя представлять молодой и юной, – прокомментировала Вика.

– Мне тоже. Это и называется старостью. Но сейчас не об этом. Хоть с годами и забываешь многое, но некоторые моменты навсегда застревают в памяти, словно вбитый в сырую землю ржавый колышек. Это было наше второе свидание. Нам было тогда по семнадцать, и мы были полны надежд и безграничных амбиций, поступить в один и тот же институт, на одну и ту же специальность и в будущем стать властелинами мира. В мире финансов, конечно.

Вечером он мне позвонил и предложил сходить на пруд полюбоваться на вечерний закат, полежать в траве вдали от города, вдали ото всех, послушать стрекотание кузнечиков и щебетание чаек. Я не могла отказаться от такого заманчивого предложения. По правде сказать, если бы он предложил мне отправиться в космос, чтобы захватить Луну, я без раздумий согласилась бы, так как уже тогда я была по уши в него влюблена. Ты веришь, любовь с первого взгляда? – спросила она у Вики.

– Да.

– Так вот – не верь!

– Почему? – возмутилась она.

– Потому что не существует любви с первого взгляда. Любовь – это, прежде всего взаимопонимание, взаимовыручка, самопожертвование, а потом уже все остальное. Запомни, что любовь не рождается за секунды, а рождается за годы совместной жизни с партнером. За секунды рождается страсть между людьми. Такая вот, такая страсть пробежала – зародилась – между мной и дедушкой, когда мы смотрели на закат, лежа в траве (на первом свидании я так переживала и нервничала, что ничего кроме головной боли не почувствовала!). Страсть – это искра, разжигающая одинокие и холодные души, чтобы в будущем эти души могли соединиться в единое целое. Когда он смотрел на меня, я чувствовала, как меняется мой прежний мир, и я становлюсь другой, становлюсь лучше. Мне было легко и хорошо. Он дарил мне не только ранее неизведанные чувства, но и крылья свободы, которые уносили меня на третий лепесток нежности, на седьмое небо счастья. Именно тогда я поняла, что обязана воспользоваться дарованной мне природой возможностью и разжечь искрой страсти настоящий костер нежной и трепетной любви. И как ты уже знаешь, у меня все получилось! У нас получилось!

– Классно… почему ты раньше мне об этом не рассказывала? – спросила Виктория, взяв в руки гладкий булыжник, и запустила его в пруд.

– Ты никогда не спрашивала.

– А когда тебе дедушка подарил ожерелье?

– Подожди, не торопи события, юная миледи. Ты, наверное, думаешь, что мы поцеловались на закате, а потом он подарил мне ожерелье? – Вика кивнула. – А вот и нет, все было совершенно иначе. Мы легли в траву и начали болтать, совершенно забыв про романтический закат. Когда нам надоела болтать и лежать в траве, дедушка, дернул меня за косичку и побежал прочь. Мне показалась такая детская игра забавной и милой, и я побежала за ним, оторвав клочок липучки. Устав бежать от меня, он спрятался – не так хорошо, как он думал – поэтому я его сразу же нашла и запустила липучку в его волосы и в одежду. Он звонко засмеялся и побежал уже за мной, пытаясь обрызгать водой. Через несколько минут он меня догнал, обнял и повалил в теплую воду. Отмечу, что мы были в одежде. Я взвизгнула, заругалась, шлепнула его попе, потом поцеловала.

– Ты первая его поцеловала?

– Да, – ответила она, улыбнувшись. – Сначала мне было стыдно за свою бестактность и вульгарность, я принялась извиниться перед ним, но потом, когда он поцеловал меня, мне стало хорошо, и я разом забыла о своей испорченности. Это был волшебный, незабываемый поцелуй, сладкий налет которого на губах я продолжаю чувствовать по сей день.

– И долго вы целовались?

– Минуты, секунды. Для меня – вечность! Оторвавшись друг от друга в мимолетном поцелуе, мы робко посмотрели друг другу в глаза и ничего не говоря, улыбнулись. После… мы разожгли костер на берегу, сели возле него, стали смотреть на яркие язычки пламени и слушать, как трескаются поленья и сучки. И только потом, когда мы уже затушили водой костер, а солнце ушло за линию горизонта, он вытащил из кармана ожерелье из ракушек, сказав:

«– Не знал, что тебе купить. Честно. Поэтому решил сделать подарок сам. Считаю, что нет лучшего подарка, сделанного собственными руками. Вот держи! Это ожерелье из ракушек!»

«– Спасибо, оно очень красивое»

«– Это магическое ожерелье! – предупредил он меня»

«– И в чем ее магия? – поинтересовалась я»

«– В том, что оно будет хранить наши чувства вечно, если ракушки не сломать и не потерять. Вот, так вот!»

«– О! Тогда нам ни в коем случаи нельзя его потерять!?»

«– Я уже подумал об этом… его надо закопать, если ты не против»

«– Не против. Куда? И на какое время?»

«– Минутку. – Он обвел взглядом пляж и, увидев камень, сказал. – Я понял, куда его закапаю»

«– Мы закопаем, ты хотел сказать?»

« – Нет. Я сказал то, что я сказал. Я его закапаю. Ты не должна будешь знать, где закопано ожерелье»

«– Почему? – возмущенно спросила я»

«– Потому что я знаю вас, девчонок. Вы все разболтаете своим подружкам, а потом пойдете смотреть на закопанное ожерелье. Я ведь прав?»

«– Отчасти прав. Только отчасти. Но надо признать тот факт, что лучше мне не знать»