– А Антон?
– Девочку.
– Правда? Он видимо сошел с ума! Кому нужны эти девочки! Я хочу мальчика! Я научу его пускать в небо воздушного змея, так высоко-высоко, что он будет тонуть в облаках. Научу играть в солдатиков, в морской бой, в домино, в шахматы. Научу мастерить деревянные мечи, рогатки для локальных войн с мальчишками. Научу строить корабли, собирать машинки. Научу всему, что умею я сам. Обещаю. Пускай будет мальчик, Виктория. Хорошо?
– Прости, не мне решать.
– Я знаю. Жаль, что нельзя выбирать. Как ты его назовешь, если, конечно, будет мальчик?
– Мы еще не решили. А что у тебя есть предложение?
– Ага. Назовите его Васей. Ради меня.
– Что?
– Шучу. – Василий засмеялся. – Видела бы ты свое лицо, Виктория. Я предлагаю его назвать либо Владимиром, либо Семеном.
– Я подумаю.
– Подумай-подумай. И Виктория, ты хотела со мной о чем-то «серьезном» поговорить?
– Ах да хотела. Ты говорят… эээ… влюбился в девушку. Это так?
– Кто тебе такую глупость сказал!? Это неправда!
– А почему ты тогда весь покраснел, как зрелый помидор?
– Я… я… просто в комнате жарко. Душно. Вспотел.
– Ври-ври больше. Ты никогда не умел врать. Давай колись, что у тебя там за любовь?
– Это не твое дело.
– Но…
– Это личное. Я не хочу об этом говорить.
– Раз ты не отрицаешь – значит, все-таки девушка у тебя есть. Значит, родители не ошиблись в том, что ты стал каким-то другим. Влюбленным, что ли. Ты не находишь!?
– Это не твое дело!
– Почему сразу в штыки!? Почему не хочешь рассказать родной сестре о своей подруге? Почему?
– Потому что… это секрет! Секрет для двоих!
– Я, между прочим, всегда рассказывала тебе секреты. А ты мне не хочешь?
– Виктория, прости, но я не могу. Я обещал. Поэтому… я повторю: это личное!
– Значит, так ты решил. Ну ладно. Я все понимаю. – Виктория, огорченная и недовольная, встала с постели и пошла к двери. Открыла дверь. – Хоть ты и меня расстроил… все равно спасибо за этот разговор.
– Виктория, я ведь извинился, чего ты обижайся?
– Где ты видишь, что я обижаюсь?
– Вижу. Я тебя слишком хорошо знаю.
– Тогда подумай над тем, что я чувствую, когда мой родной братишка говорит мне: «Это не твое дело! Проваливай!».
– Я не говорил «проваливай!».
– Нет. Но я прочитала это по твоим глазам.
– Неправда. Что ты хочешь узнать? Все банально и неинтересно!
– Банальность – это наше жизнь.
– Виктория, я хочу тебе рассказать о ней. Честно. Но я не могу. Я дал ей слово. Я не хочу ее предавать.
– Ты ее не предашь, если расскажешь мне. Кому, Вася, если не мне? Подумай об этом.
– Я подумаю.
Они спустились в гостиную, где их уже заждались. Когда Василий съел две тарелки плова и три куска маминого пирога, он шепнул Виктории, что принял решение: все-таки рассказать ей о своей тайной любви, но только послезавтра, в субботу, поздно вечером. Она не стала спрашивать, почему не сегодня – подумала, что он хочет с ней посоветоваться – она просто ему улыбнулась и обняла.
Глава 6
– Не знаю, с чего и начать, – сказал Василий, глядя на высокий дуб, листочки которого отливали медно-золотистыми оттенками от лучей заходящего солнца.
Небо стала окрашиваться в буро-красную палитру. Высоко летали птицы. Ниже, над деревом, роем кружило мошкара.
Василий с Викторией сидели на качели, которая немного покачивалась. Туда-сюда. Туда-сюда.
Была суббота. Вечер – теплый и безветренный. Старый дуб – могучий и трепещущийся. Солнце – яркое и живое.
– Начни с самого начала, – посоветовала Виктория брату, наслаждаясь прекрасным летним днем.
– Это займет слишком много времени. Я буду рассказывать до самой ночи.
– Я никуда не тороплюсь.
– Тогда… Виктория, обещай мне, что не кому ни слова о нашем сегодняшнем разговоре?
– Обещаю. Мог бы и не спрашивать.
– Вика, мне необходим твоей дельный совет. И конечно твое внимание. Я скучаю по тебе…
– Я тоже.