Ночная прогулка

– Наверное, с друзьями засиделся после работы.

– И он так сказал.

– И?

– Я попрощалась с ним и якобы вышла из кафе. Но через пару минут вернулась. Проверить, с какими дружками он просиживает в кафе. Настя, может мне стоит тебе все это рассказывать, может неприятно тебе, а я тут придумываю?

– Нет, говори уж, раз начала, – Настя напряглась.

– Сидел он не один. С двумя дамочками. И парень еще был с ним молоденький, высокий. Смуглый очень.

– Артур, с работы. Я знаю его. Бывал у нас дома.

– Дамы были те еще пигалицы. Особенно одна – вся расфуфыренная блондинка.

– Даша.

– Всех ты знаешь.

– Тоже коллега.

– Близкая коллега.

– В смысле?

– Ты прости меня. Может, я придумываю. Может, мне показалось. Не знаю. Но ты же знаешь меня: что вижу, то и говорю.

– За это я тебя люблю.

– Вот подлиза. Твой суженный за считанные минуты раз десять обнял эту пигалицу. Нежно, так. Как собственник. Не понравилось мне.

Настя молчала. Она не находила, что сказать в ответ. В глазах застыла злость. И обида. Бросило в пот.

– Слушай, не принимай близко к сердцу. На тебе – лица нет. Дура я, что наболтала всякого.

– Нет, нет. Правильно ты все рассказала. Я поговорю с ним.

– Поговори. Пока дело не дошло до крайности. Ну заигрался. Бывает. Мужиков не переделать. Кабели! Припугнешь. Одумается. И будет как миленький.

– Думаешь?

– Мой, знаешь ли, тоже не ангел. Нет–нет, увлечется, неблагодарная скотина. У меня метод прост. Пару раз по хребтине, чтобы пришел в себя. А потом в постель – чтобы мысли вернуть из паха в голову.

И Ангелина разразилась смехом. Настя не поддержала. Было не до смеха. Было больно. И одиноко.

***

Прошли сутки, а Антон так и не решился навестить спасенную девушку. Были мысли: зайти в цветочный магазин, купить ничего незначащие белые хризантемы, потом проскользнуть в больничный город в часы приема посетителей, встретиться с ней и поинтересоваться о здоровье. Просто. И уйти.

Но зачем?

Зачем приходить, дарить цветы, чтобы она думала, что чем–то обязана Антону?

А может пригласить ее на свидание?

И что в итоге?

Она – в конце неуклюжего и замученного свидания – вежливо попросит остаться друзьями. Сделает отворот–поворот. И правильно. Потому что такой девушке не нужен тот, у кого будущего нет. И не будет!

К черту!

Помог – и надо забыть.

Но как же она… не выходит из головы!

Ход мыслей прервал подбежавший отец, размахивавший новеньким планшетом, купленным за грошовую цену на китайском сайте.

– Ты знал и молчал, засранец! – почти кричал Геннадий Петрович.

– Тебя не учили стучать? – недовольно прорычал Антон.

– На, посмотри! – Геннадий Петрович протянул планшет сыну и плюхнулся на побитый жизнью диван.

– Что там такого интересного? Вот, бляха муха!

Только и мог вымолвить Антон, смотря на главную новость в еженедельной газете «Городской Вестник», в которой он, как принц на белом коне, спасает умирающую девушку и говорит, как последний оплот героизма: «Я сделал то, что умел!».

Статья на газетную страницу с фотографией его недовольной физиономии.

Ужас.

В статье рассказывалось о чудесном спасении девушки, которой стало плохо в кинотеатре, и о подвиге Антона, также была информация о ее настоящем состоянии. Екатерина лежала в городской больнице, проходила обследования, но по первым данным лечащего врача можно не волноваться, проблемы с учащенным биением сердца были вызваны, скорее всего, сильным стрессом. «Продержим еще два дня», – говорил врач, – и отпустим домой. К семье!».

– А чё молчал?

– Нечем хвастаться.

– А я горжусь тобой. – Геннадий Петрович похлопал по спине сына и шутливо спросил. – Кофе для героя?

– Пожалуй, герой не откажется.

– Тогда пойдем на кухню. Мигом организую. Кстати, когда пойдешь в больницу?

– Зачем?

– К спасенной деве.

– А надо?