Метасистемное мышление. Эвристика, кибернетика и психотехники

Нужны ли живые люди в таких системах? Сама система как бы «хочет», чтобы люди были безотказно действующими роботами или универсальными бойцами, чётко исполняющими приказы. Руководство корпорации мечтает о замене сотрудников высокопроизводительным оборудованием. Каждый сотрудник улыбается и пытается доказать свою лояльность, но в глубине души он всё же является луддитом, разрушителем машин. Член корпорации сидит на двух стульях. Он не может отказаться от благ, которые даёт научно-технический прогресс, но при этом с недоверием относится к любым инновациям.

Сценаристы и режиссёры с успехом создают фантастические произведения о войнах с машинами. Эта тема находит отклик. Машина – бездушна, она – враг, – так считает член корпорации. Не легко убедить широкую публику в том, что машина может иметь душу и искусственный интеллект станет разумным.

Однако граница условна, и абсолютно жёсткую систему создать невозможно. Человек, как живой объект, не принимает такую систему как комфортную среду обитания.

Интеллект очень трудно представить как неживую систему. Можно рассматривать и исследовать интеллект в различных аспектах. Интеллект – сложная ситуационная система. Одной из его сторон является его содержание.

И что же в нём содержится?

Образы, мысли, чувства, идеи и так далее. Одним словом, интеллектуальные модели. Интеллектуальный мир – это мир интеллектуальных моделей. Можно заметить, что этот мир – живой. Ведь одни мысли и образы сменяются другими, в чём-то сходного и в чём-то отличного содержания. Одни мысли и образы порождают другие, которые сохраняют основное содержание, идеи предыдущих, либо видоизменяют их. Если говорить об индивидуальном человеческом интеллекте, то при всём многообразии и смене образов и мыслей, человек остаётся самим собой на протяжении всей жизни. Такую смену образов и мыслей мы будем считать интеллектуальным метаболизмом.

Интеллект – это устройство, производящее модели. Он моделирует всё: весь мир в целом, каждую вещь в мире, сам себя и модели любых моделей. Эта сложная модельная среда представляет собой переплетение и наложение множества иерархий.

Почему интеллект является машиной, производящей модели? И почему и зачем он нужен? Каким звеном среди механизмов природы он является? В современной науке и культуре существует такая приоритетная точка зрения: считают, что главной функцией, назначением и предназначением интеллекта является функция управления.

Что такое управление?

Рассмотрим простейшее механическое устройство – регулятор Уатта, поддерживающий постоянство скорости вращения вала парового двигателя. Регулятор Уатта мы можем представить как механизм в механизме. Он похож на детскую карусель, в которой под действием центробежных сил вращения подвешенные кресла разлетаются в стороны. Изменение параметра «скорость вращения вала двигателя» приводит к изменению параметра «угол отклонения центробежных рычагов» в регуляторе. Что же происходит? Происходит моделирование одного параметра другим. Регулятор Уатта является моделирующей системой.

Регулятор выполняет моделирование одного параметра другим, а изменение моделирующего параметра приводит к изменению моделируемого. В случае с регулятором Уатта управление параметром «скорость вращения» состоит в поддержании его стабильности. Такое управление называют отрицательной обратной связью. Поддержание стабильности означает консервативную функцию управления. Управляющий элемент играет роль динамически-инерционного, то есть стабилизирующего, элемента.

Практически обратная связь применялась в технике и до Уатта, а вот предметом теоретического изучения она стала только в XX веке: сначала в трудах Александра Богданова, а затем в работах Норберта Винера и других кибернетиков.

А нет ли ещё более простых примеров управления и обратной связи, чем регулятор Уатта? Предположим, бильярдный шар ударяется о борт бильярдного стола. Со стороны шара на борт действует некоторая сила, а со стороны борта появляется равная ей сила противодействия. Шар отскакивает от борта и меняет направление своего движения. Если шар будет катиться быстрее и ударится о борт с большей силой, сила противодействия будет строго пропорционально больше.

Борт управляет движением шара? Можно ли такое взаимодействие считать своего рода управлением и обратной связью? С философской точки зрения – да. Хотя такая аналогия кажется слишком далёкой. Но если мы с философской точки зрения признаём понятие связанной информации, то также можем признать и понятие невольного управления.

А теперь посмотрим ещё раз на обратную связь и управление на примере регулятора Уатта, в другом аспекте. Структурно регулятор является автономным узлом парового двигателя, он функционально параллелен. Как субсистема он имеет автономную параструктуру и структуру (конструкцию, детали).

Управляющий механизм в связи со своей автономностью находится в коллизии с остальными модулями, при этом он является их «отражателем» в каких-то параметрах. Впрочем, понятия «противоречия» и «отражение» – это понятия диалектики. Такая диалектика является отголоском первобытных анимаций, то есть «одушевлений».

Люди каменного века одушевляли неживые вещи и явления. Солнце, ветер, море, лес по их представлениям имели «духов». Духи жили, думали и даже говорили друг с другом. Ну, и порой конфликтовали между собой. В наше время мы в духов не верим, но, не задумываясь, используем понятия «конфликты» и «противоречия». Например, некоторые изобретатели верят в «технические противоречия», а некоторые философы в «диалектические противоречия». Однако, противоречить означает «против» -«говорить». Говорить и противоречить могут только люди, а всё остальное – это анимация. Что касается понятия «отражение», то оно не различает нюансы природы копирования.

Управляющий модуль является не «противоречащим», а моделирующим модулем. Модель является ретрансляцией моделируемой системы, а управляющее воздействие репродуцированием.

Управляющие модели и модули могут быть вложенными. Они образуют иерархии особого рода – рекурсии. Но никакая иерархия не может быть всеобщей. В отношении рекурсий это справедливо вдвойне: рекурсия не только не может быть всеобщей, но, более того, она ограничена пределом рекурсии.

Пожалуй, на этом можно пока приостановить наше исследование мира.

Ну вот, вкратце мы нарисовали картину мира. Её практическая польза и удобство в том, что эта схема не натурфилософская, и это не категориальная модель. Это элементарная схема, согласно которой интеллект строит любую свою модель, независимо от того, знает он об этом или нет. Не все знают, что говорят прозой.

Метасистемная картины мира (МКМ) – это не мировоззрение. МКМ не является философией или идеологией, хотя может возникнуть такая иллюзия потому, что эта схема пересекается с областью метафизического парадокса, на котором построена любая идеология. Но МКМ не является метафизической схемой, в ней нет метафизического парадокса.Более того, метасистемный подход обладает уникальным свойством: он способен решать парадоксы. МКМ – это простая эвристическая схема. Её практическое назначение можно сравнить с применением схемы «эволюции технических систем» в ТРИЗ, и она появилась как дополнение к ТРИЗ и ОТС (Общая теория систем).

Метасистематика – это антиметафизика и при этом метаметафизика!

Откуда известно, что метасистемная картина мира адекватна? А почему тогда люди пытаются уже несколько тысяч лет рисовать различные картины мира, но они не получаются простыми и адекватными? Теоретики спорят между собой столетиями, но итога у бесконечных споров нет ни в прошлом, ни сейчас, ни в перспективе.

Наступает вечер. Краски мира блекнут. Быть может, завтра всё предстанет в новом свете? Всё будет иначе, всё изменится? И изменится представление о мире?

Каждый день разный. Вчера был снег, сегодня дождь, завтра солнце. Вчерашний философ нарисовал бы заснеженную картину мира, сегодняшний уверен в том, что наш мир – это мир дождя, а завтрашний будет описать картину мира залитого солнцем.

А на самом деле одной, «правильной» картины мира не может быть? И бесполезно спорить по этому поводу? Не нужно искать всеобщую модель? Это всё равно, что вычислять «среднюю температуру по больнице»?

Если адекватная картина мира, описанная здесь действительно верна, то почему люди этого не понимают? Почему обладая разумом люди часто неразумны? Почему они путаются в простых вещах, теряют контроль над собой и над ситуацией? Почему не исполняются их желания, а стремление к цели часто не приближает к ней, а удаляет?

Почему планы рушатся, а бизнес разваливается? Почему вопросы не решаются так как предполагалось? Работа превращается в тягомотину. Появляются новые, непредвиденные препятствия. Люди барахтаются в цейтноте.

Картину мира рисует разум. Так же как и всё остальное. Разум мыслит так, как он мыслит. По-другому ему не дано. Может быть, какой-нибудь инопланетный разум устроен совсем иначе? А как мыслит наш, земной человеческий разум? Какая механика приводит его в действие? Кто и почему её придумал? И почему именно так, а не как-нибудь иначе?

Храповики, колёсики и шестерёнки механизма нашего разума перемещаются парадоксальным образом, а весь механизм действует очень странным способом.

Неужели, вы думаете, я всерьёз хочу заставить вас поверить в то, что тысячи людей тысячелетиями бились над философским вопросом и ничего не добились? А я вот, такой, пришёл и одним махом разрубил этот узел?

Отнюдь. Я только хочу показать вам, что картина мира является логической экстраполяцией моделирования, в основе которого лежит метод исключения наблюдателя, порождающий феномены сублимации и скольжения.

Чтобы понять устройство разума и особенности работы его механизмов, а также то, почему разум склонен к квазибезумию, сначала необходимо понять, что такое душа и что такое разум. А понять это можно, если рассмотреть некоторые специфические феномены, которые возникают в процессе их «работы».

2. Феномены души и разума

«Метаматика заводит в области, которых никто не видел, о которых никто не слышал, которые никто не может вообразить.»

Йен Бэнкс

Наше исследование продолжается. Мы переходим к мЕтАматике, к специфическому исследованию психологических феноменов в рамках метасистематики.

Начнём счёт опять с начала.

Итак, у меня есть я, – «это лучшее из всего». Это раз. У меня есть семья, дети и есть крыша над головой. Это два. А ещё есть море, горы и лес. Это те места, где можно отвлечься. Наблюдать живую природу. Всё натуральное, живое, реальное. Там уходят стрессы, отходит рутина. Не напрягают, как будто кто-то кому-то должен.

На самом деле никто никому не должен. Если вы думаете, что вы кому-то что-то должны, то знайте, на самом деле, это вам стараются внушить, что вы должны. Это такая игра в жизни. Роберт Кийосаки так сформулировал эту мысль: капитализм – это игра в то, кто кому должен. Но если вдуматься, то дело не в капитализме. Всё было так задолго до того как придумали это слово, и так всё и останется.

Мы все всегда всё считаем.

В суете цивилизации люди думают, что они считают деньги. Это такое занятие, которое у людей становится содержанием жизни. Но они считают не деньги. На самом деле деньги – это единица измерений, такая же, как метр или секунда. Только евро, долларом или рублём измеряют не время и расстояние, а экономические показатели. А экономические показатели, это некая вставка между психофизическими трудовыми затратами и психоэмоциональными человеческими отношениями. Вот к последним всё на самом деле и сводится, сколько бы вы не смотрели в бухгалтерские ведомости и сколько бы вы не мечтали об отдыхе на Гавайах.

На самом деле люди не считают свои деньги, им только кажется это. У большинства людей вообще нет ни системы счёта, ни определённой базы отсчёта. У них нет реальной картины, а поступки определяются шаблонами и импульсами. Что, лихо загнул? Да это старая истина, в любой книге по маркетингу об этом написано.

Кроме денег люди считают ещё и время. Но как они это делают? Весьма специфическим способом. Хотя они этого не знают. В смысле, что они не знают, что их способ весьма специфичен. Они твёрдо уверены, что этот способ самый обычный, тривиальный. Нет, они и этого не думают. Они вообще не думают над этим. Они не замечают этого.

А кто замечает воздух, которым дышит?

Аквалангисты не в счёт. А кто думает над каждым шагом, когда прогуливается вдоль бульвара? Мысли заняты совсем другим.

Например, планированием дел на неделю. Прикинуть, что к чему и в какой последовательности. Вспомнить даты и связать их с днями недели. Когда мне надо подсчитать день недели на текущей неделе, почему-то я делаю это странным образом.

Перед моим мысленным взором предстаёт пустой разворот школьного дневника. Я заполнял такой, когда учился в школе. Типографии и сейчас печатают такие дневники, ничего не изменилось. На развороте моего дневника были только шесть разграфлённых прямоугольников, потому что седьмой день выходной. На левой странице разворота были прямоугольники, предназначенные для понедельника, вторника и среды. На правом – для четверга, пятницы и субботы. Каждая клетка дня недели разлинована по нескольку строк, каждая из которых предназначена для записи одного урока.

Много-много лет прошло с тех пор. Но всегда, когда я считаю даты и дни недели, я пользуюсь виртуальным образом школьного дневника. Я мысленно двигаю свой взор по клеткам дней недели. Предположим, понедельник – это седьмое число. Перевожу взгляд на клетку вниз: вторник – восьмое. Ниже. Среда – девятое. Перехожу на правую страницу. Четверг – десятое, пятница – одиннадцатое, суббота – двенадцатое. В дневнике дальше уже ничего нет, но ведь ясно, что воскресенье – тринадцатое.