Метасистемное мышление. Эвристика, кибернетика и психотехники

Квазибезумие человеческого разума проявляется не только в философских аспектах. Его можно обнаружить на многих уровнях обыденной жизни. Люди часто совершают неразумные поступки во многих случаях, которые могут серьёзно повлиять на их карьеру, жизнь и судьбу.

Квазибезумие не является ненормальной работой разума, его поломкой или нежелательным явлением, с которым нужно бороться. Разум функционирует по определённой технологии. Его квазибезумие не является отрицательным фактором, который желательно устранить. Напротив, это двигатель всего процесса мышления. Если он остановится, то разум исчезнет. Древние египтяне считали, что каждый мудрец наполовину безумец, а каждый безумец наполовину мудрец, потому что никто не может отличить мудрость от безумия.

В нашем исследовании мы вышли на тонкий лёд. В этой сфере квазибезумие проявляется в максимальной степени. Люди боятся углубляться в эту область.

На самом деле коллизия метасистемной картины мира (МКМ) с мировоззрением иллюзорна. МКМ не является философией, и не является ни натурфилософской, ни метафизической картиной мира, а кажется таковой только потому, что эта схема покрывает область метафизического парадокса. Но в отличие от других схем МКМ не является картиной мира и не является метафизической схемой. В ней нет метафизического парадокса.

Метасистематика – это анти-метафизика, или мета-метафизика

Давайте сойдём с тонкого льда и рассмотрим механизмы мышления.

Феномен исключения наблюдателя проявляется всегда в процессе мышления. Рассматривая любую вещь или рассуждая о любой вещи, человек смотрит на неё и рассуждает о ней со стороны, с позиции стороннего наблюдателя. Это кажется вполне естественным. А как же иначе?

Такой способ мышления, – исключение наблюдателя, – делает разум разумным… за исключением определённых случаев. В этих случаях разум становится квазибезумным.

Чтобы понять природу феномена исключения наблюдателя рассмотрим тесно связанный с ним феномен. Вернее это тот же самый феномен, только в другом образе.

Представьте фото- или кинокамеру, снимающую какие-то предметы, находящиеся перед ней. Она установлена на штативе в некоторой точке, то есть в некоторой позиции. Поворачивая её, можно выполнить панорамирующую серию снимков, но со своей позиции наблюдения ни в каком положении камера не может снять тот участок пространства, где она установлена. А если переставить штатив? Если переставить штатив, то позиция, на которой стояла камера, теперь уже сможет попасть в её поле зрения. Но ведь её текущая позиция уже будет другая! Поэтому бесполезно переставлять камеру, пытаясь заснять её актуальную, текущую позицию. Она всегда будет абсолютно неуловима и ненаблюдаема.

Этот ситуативный феномен в рамках метасистемного мышления назовём исключением позиции наблюдения, или ненаблюдаемостью позиции наблюдения.

Помните ли вы, что было сказано в начале этой книги о реализме имён? «Фундаментальная сущность этого феномена гораздо глубже, чем биология или физиология человека.» Так вот, то же самое можно сказать об исключении наблюдателя и об исключении позиции наблюдения.

Эти фундаментальные феномены появляются не только при работе механизмов нашего интеллекта. Может быть, инопланетный разум устроен совсем иначе, не так как земной, человеческий? Чтобы понять себя, нужно попытаться взглянуть на себя со стороны. Например, глазами марсианина. Такой литературный приём использовал Эрик Бёрн. И мы тоже пробуем посмотреть на привычные вещи глазами инопланетянина. Это результативный приём смещения точки зрения.

Но если говорить о вещах в натуральном виде, а не о литературных приёмах, то инопланетный разум, если такой есть, должен работать точно по той же технологии, что и наш земной. Иначе не получится.

Разум создаёт модели. Эти модели не обязательно словесные, это могут быть образные представления. Принципиально между ними нет противоречия, несовместимости или конкуренции. Разум не функционирует самостоятельно. Интеллект – это неразделимый комплекс души и разума. Деление на душу и разум условны. Условно здесь мы разумом называем специфические процессы интеллекта, такие как скольжение и вытеснение, а душой нервно—соматическую систему и явления идеомоторики. Но это деление не может быть чётким и однозначным, а также единственно возможным. Это сделано в основном для удобства изложения.

Модные темы противопоставления физиков и лириков, эмоционалов и интеллектуалов, логического мышления и воображения, левого и правого полушария, разума и души – всё это спекулятивно-фиктивные темы журналистских парадоксов. Они не имеют смысла, не соответствуют действительности.

Выбросьте из головы дезинформирующие утверждения. Раз сто я читал о мышлении правым полушарием и левым полушарием. Вокруг этого создана псевдотеория. Тут и рассуждения о том, какое полушарие больше развито у мужчин, а какое у женщин. Тут и рассуждения о том, чем отличаются люди с более развитым правым полушарием от левшей, и так далее. И даже есть гуру готовые обучить тому как перейти от левополушарного мышления к правополушарному.

Но стоит обратиться к научным первоисточникам, как оказывается, что это просто утка из большого бульварного косяка. Марвин Мински ещё в 40-х года прошлого века возражал против этой нелепой выдумки, которая не выдерживает даже элементарной методологической проверки.

Фрейд много написал о феномене вытеснения. Но не он открыл этот феномен. В 19-м веке оно было хорошо известно среди психологов. Его природа была им неясна. Чтобы приобрести объект, его нужно потерять… Чтобы получать, нужно отдавать… Такие формулировки парадоксальны.

Фрейд тоже не объяснил. Раз так есть, значит так и есть. А почему душевная жизнь организована именно так, а не как-нибудь иначе? А инопланетный разум может быть иным?

Но этот феномен объясним. Объяснительная модель – это исключение наблюдателя. Исключение наблюдателя объяснимо исключением позиции наблюдения. И исключение наблюдателя имеет место без всяких дополнительных шагов и дополнительного механизма. Во всех случаях.

Вот простой пример. Человек говорит, или думает: «Солнце взошло». Можно рассмотреть не словесную фразу, а образную мысль (представление). Это то же самое. Человек может представить красный круг, поднявшийся над горизонтом. Это простейшая модель.

Модель «солнце взошло» создана интеллектом, который в эту модель не включён, и это равнозначно тому, что он исключён. Интеллект является сторонним наблюдателем, в модели его нет. Он смотрит на картину с определённой точки зрения. Если бы у него была другая позиция, например, он бы сидел в подводной лодке, то он бы не видел солнца. Но ситуация находится «за кадром». Во фразе её нет. Она есть, но… её нет!

Интеллект способен выполнять простые логические действия: поиск, сравнение, выбор. Также он использует сложную логическую процедуру, которую называют логическим исключением. Однако, исключение наблюдателя не является процедурой и не является логическим алгоритмом. Исключение наблюдателя – это не логический метод исключения. Исключение наблюдателя – факт, а не процесс.

Этот феномен труднообъясним, потому что мы мыслим динамическими описаниями, и не способны представить нечто «вне» времени. Это кажется мистикой. Исключение наблюдателя – это «нечто» что не происходит, но непостижимым образом результат проявляется и наблюдаем. Как будто бы выполнена какая-то очень элементарная логическая процедура или алгоритм, но на самом деле ничего не выполнялось.

Эта иллюзия приводит к тому, что невольно можно пытаться её найти. Можно например искать её в чьих-то рассуждениях, или в построении какой-либо схемы. Может быть, есть всё же нечто тайное и скрытое, или замаскированное и неразличимое среди других шагов? Может быть, всё же был какой-то неуловимый момент, когда было выполнено маленькое, почти незаметное действие? Здравый смысл нашего «динамического» мышления просто настаивает на этом. И наш интеллект всегда будет пребывать в уверенности, что что-то всё-таки было. Но на самом деле ничего не было. Шаг есть, но не было «шагания».

Кибернетики изучают алгоритмы. Любая большая программа состоит из подпрограмм и элементарных алгоритмов, каждый из которых состоит из нескольких алгоритмических шагов.

Предположим, алгоритм заканчивается. Происходит выход из алгоритма. Если алгоритм заканчивается, что следует дальше? Выполнение программы переходит к следующему алгоритму.

Но в частном случае завершение алгоритма может быть переходом к началу того же самого алгоритма. Такие алгоритмы или программы называются циклическими. Современные программисты вместо слов «алгоритм» или «подпрограмма» чаще используют слова «процедура» и «функция». (Это профессиональная терминология).

Что будет происходить, если в теле циклической процедуры не будет выполнено какое-либо условие, которое позволит программе перейти к выполнению какой-либо другой процедуры? Цикл может продолжаться бесконечно. Если выхода не будет, то программа зависает. А если нециклический выход произойдёт через сто, или через 1000 циклов? Пройдёт какое-то время.

Скажем, пять секунд. Если в циклической процедуре в это время передавалось какое-то значение, например, число 12543, то в течение пяти секунд программа будет его «помнить», хотя оно не находится в памяти.

Норберт Винер предполагал, что циклические алгоритмы с большим числом циклов могут быть использованы в вычислительных машинах как своего рода динамические ячейки кратковременной памяти. По аналогии он выдвинул гипотезу, что интеллект человека также может иметь такие циклы кратковременной памяти.

Бывает так, что человек действительно как бы зацикливается, замирает. Его интеллект «буксует» в парадоксальном цикле. Это явление можно наблюдать у каждого человека ежедневно и ежеминутно. Марвин Мински метафорически назвал этот феномен «короткое замыкание» (short circuit), а в НЛП есть понятие транс.

Мы будем называть короткое замыкание циклом или стереоциклом, а движение в цикле также циклом, или метафорически пробуксовкой. Единичный цикл, или модель, повторяющуюся в стереоцикле, будем называть стереотипом.

Стереотипом также будет модель, которая фактически не повторяется в цикле, но имеет потенциальную возможность генерировать стереоцикл, или является фрагментом стереоцикла другого уровня.

Любую нециклическую модель можно рассматривать как стереотип. Различие между нециклической и циклической моделью во многих случаях условно. Модель может быть и тем, и другим в зависимости от того, в каком аспекте она рассматривается.

На самом ли деле стереоцикл является кратковременной памятью, как предполагал Норберт Винер? Нет. Стереоцикл является психологическим моментом настоящего, стереоцикл – это миг, настоящее. Прошлое – это то, что было до входа в него, а будущее – это то, что будет после. Стереоциклы бывают разных уровней и разной длительности, и внутри одного стереоцикла может развиваться вложенный в него цикл.

Тогда происходит «замирание на ходу». Человек может несколько лет находиться в плену незавершённого стереоцикла, и при этом ходить на работу, спать, питаться, одеваться. Он ходит как цирковая лошадь по кругу.

Самый длинный стереоцикл – это вся человеческая жизнь. Очень точно выразил эту мысль поэт в песне из известного кинофильма.

«Жизнь – это миг

Между прошлым и будущим.

Призрачный миг,

За него и держись.»

Краткосрочные стереоциклы длительностью менее секунды тоже имеют вложенные циклы и переходы. Любой человек имеет представление о кратковременной и долговременной памяти. Но есть ещё один неочевидный вид памяти: иллюзия имманентности.

Такая память работает тогда, когда человек ничего не вспоминает. Попробуйте просто оглянуться вокруг себя, пройти взглядом произвольно по нескольким предметам. Вы видите банальную обстановку вокруг себя. Вы просто смотрите. Вы ничего не вспоминаете. Но как вы узнаёте самые обычные предметы?

Есть гипотеза о длительности психологического настоящего. Различные исследователи пытались определить длительность небольшого периода времени, которое человек психологически воспринимает как настоящее. Первые исследователи установили, что длительность настоящего – 3 секунды. Но затем были получены другие данные: 6 секунд и 9 секунд.

На самом деле эта гипотеза неверна. Настоящее может длиться от 0,1 секунды до 100 лет, точнее столько, сколько живёт человек. (А если рассматривать коллективное сознание и коллективное бессознательное, то для коллективного интеллекта оно может длиться тысячелетия.) Минимальный период определяется физиологией. Человек – «медленное существо». Биогидравлическая модель не может действовать быстрее, чем это позволяет скорость гидравлических процессов.

А как практически может реализоваться такой диапазон? Человек параллельно живёт во многих моментах настоящего различной физической длительности. Он как бы находится во многих параллельных темпомирах. Многочисленные моменты настоящего пересекаются и накладываются друг на друга.

Интеллект человека не работает по алгоритмическому принципу. Мышление – это мышление квазиалгоритмами, то есть описаниями и инструкциями. Характерная черта вашего мышления – ассоциативность. Это его самое большое богатство. Причём ассоциативность это не только работа воображения. Логическое мышление тоже приводится в действие механизмами ассоциативного мышления. Неверно делить мышление на логическое и образное. Наше мышление – это всегда ассоциативное образно-логическое мышление.

Алгоритмическая компьютерная программа может получить доступ к участку памяти двумя способами: «по адресу» или «по имени». Доступ к человеческой памяти не может осуществляться по адресу как в компьютере. Никаких адресов в сетевой матрице нет. Она в принципе представляет собой случайное, точнее плохо упорядоченное, переплетение синапсов нейронов. Точно также «случайно» организуют матрицы технических перцептронов (персептрон, perceptron).