Хороший день для зомби-апокалипсиса

Эффективность такой «охоты», к сожалению, оказалась весьма высокой. Эту бы энергию, да в полезное русло…

А когда выяснилось, что собаки, в отличии от человека, не заражаются от укуса, было уже поздно. Нет, видео с «Адскими Псами» не было смонтировано… просто блоггеры приняли частности за закономерности, породив паническое цунами по всему миру.

Псине, дабы ступить на не-мёртвый пусть становления, нужно соблюсти слишком много условий. Начиная от веса свыше тридцати килограмм и поедания мертвячей плоти при жизни, заканчивая относительной целостностью собственного организма после смерти.

А ещё время… в отличии от человека, проходящего «зомбификацию» в считанные минуты, собаченции требуется для этого не меньше часа. В нынешних условиях ситуация почти нереальная, и на три десятка килограммов бесхозного мяса находится много желающих. Если их не съедает стая товарищей или зомби, то в дело вступают крысы и вороны.

Выжившие собаки, особенно мелких «крысиных» пород, оказались внезапно стратегической ценностью. Едят немного, мертвяков чуют издали, крыс – что стало особенно актуально – давят. Ну и чувство вины перед собаченциями, не без этого…

Найду выменяли на «Калаш» с цинком патронов. Теперь ей подыскивают «мужа» той же породы и строят планы по разведению.

Пропускаем взвод чуть вперёд, и я краем уха слышу приглушённый разговор срочников из местных, которых в Военном Городке хватает. Шли они, заметно оторвавшись от основного строя.

Обычно за такое разъёбывают, но «тащ генерал» далеко, да и войскам МТО[11 - МТО – войска материально-технического обеспечения.] по части шагистики послабление дают. А нам с Серёгой вдвойне похер на уставщину, лишь бы солдаты работу работали, да дисциплину мал-мала соблюдали, без серьёзных залётов. Рабочий день у нас и так по двенадцать-четырнадцать часов, не хватало ещё строевыми экзерсисами заниматься!

– … правильно сделали, что послали генерала! – слышу от одного из отставших, – На хуй он им… На Опытной с военным аэродромом спелись-спились, и им что наш Маслаченко, что Новолипецкие СБшники! На хуй!

– Мы щас какую территорию держим? – на хорошем «липецком» русском поинтересовался кавказского вида парнишка с ломаными ушами и фигурой борца-легковеса.

– Мы, это кто? – ёрнически осведомился русак, настолько тихий и незаметный, что его имени я до сих пор не запомнил. А оказывается, это он только с начальством тихий… – Точнее!

– Да бля… – принуждённо хохотнул Анвар, – Мы, это Военный Городок… пока так!

– Пока, – усмехнулся третий из компании, приземистый коренастый Илья, – Тоже позиция!

– Какая есть! – отзеркалил усмешку кавказец. Насколько я помню, он из липецкой диаспоры, и «Мы» в его случае всегда будет отдавать привкусом двусмысленности.

– За Быхановым садом нейтральная территория, до Станционной примерно, дальше Опытная Станция масть держит, – нахмурив лоб, принялся негромко рассказывать незаметный, – но учти! Почём видел и слышал, потом и продаю!

– Да понятно! – быстро закивал Анвар, – Говори давай! Расклад по городу надо хотя бы примерно знать!

– По одну сторону в Пед упёрлись, дальше плюс-минус нейтральная территория метров с триста, а потом Сокольские землю держат, а они с Опытной в союзе. Вниз если, то до Верхнего парка, по линии Каменного Лога и далее до Политеха почти.

– Что-то скромно, – усомнился Анвар.

– Как есть, – пожал плечами незаметный, – Наш генерал на сутки, считай, опоздал с наведением порядка в Липецке. Когда начали кататься на бронетехнике, в городе уже свои центры силы организовались. Это только крупных три, а так-то, каждой твари по паре.

– И что, не отобрать территорию? – резонно усомнился кавказец, – Не верю!

– А не всё так просто, – гадючьи усмехнулся незаметный, – Пока наш «тащ генерал» в хунту игрался, кое-кто из офицеров и контрактников лыжи к родным навострил, да не с голыми руками! Точно не знаю, и потому врать не буду, но говорят, бронетехника теперь не только у нас!

– Еба-ать… – разом вспотел кавказец.

– А на НЛМК, – решил добить его незаметный, – свои склады оказались. То ли мобилизационные, со времён ещё СССР, то ли… хер знает, короче! У кого силы теперь побольше, ещё вопрос.

– Не… – кавказец напыжился, выпятив грудь, подбородок и вдогонку – нижнюю губу, – армия есть армия!

– Да ну!? – приземистый Илья аж споткнулся, – А мы что, такие все спецы, в рот не ебаться?

– Тоже да, – уныло согласился Анвар, уныло глянув на идущих впереди солдат. Себя, очевидно, он причислял как раз к спецам.

– Я вообще думаю, что Новолипецк как бы не посерьёзней будет, – сказал незаметный, – только СБшники тамошние накрутили что-то поначалу, чуть не концлагерь на заводе сделали.

– А их не придавили? – поинтересовался Анвар.

– Не-а, – ответил незаметный, – а что и как, не в курсах. Вроде как их в сторону отодвинули, но всё равно СБшники при власти, разве что не у руля.

– Ебать там гадюшник, – качнул головой Илья и сплюнул на асфальт.

– Подтянись! – командую негромко, и они ускоряют шаг, догоняя взвод.

– Слыхал? – пихаю Серёгу локтем в бок и показываю на срочников, топающих в конце колонны.

– Чего слыхал? – не понимает он, выныривая из своих мыслей.

– Да ладно… – я трясу головой, только сейчас соображая, что слышать этих разговоров никак не мог, ибо далековато! Да и посторонних шумов на территории Военного Городка предостаточно. Везде какие-то работы – погрузочно-разгрузочные, слесарные, строительные. Всё огораживается, перегораживается, усиливается и военизируется, завозится на территорию продовольствие, строительные материалы и техника. Броуновское движение как есть!

– Так чего слыхал? – переспрашивает друг.

– Забыли! Херня какая-то…

– Не армия, а детское пенитенциарное учреждение имени маркиза де Сада! – ругался Серёга, спускаясь следом за мной в водопроводный тоннель по вбитым в стену металлическим скобам, – Пока на работы распределишь, пока объяснишь каждому…

Спустившись, он замолчал, запыхтел и ускорил шаг, чуть ссутулившись и на ходу сверяясь со схемой. Сзади, приотстав метров на семь, топала та самая троица с оборудованием и инструментами.

– Хрень какая-то, – озадаченно подытожил Пирог несколько минут спустя.

– Ну-ка? – я сунулся в чертежи, потом отобрал и только что не обнюхал. Все положенные печати, штампы… но не сходится с реальностью.

– Два варианта, – возвращаю напарнику бумаги, – либо в постперестроечные времена здесь до хрена чего строили, достраивали и перестраивали, во что я лично не очень верю. Либо…

Чешу в носу, пребывая в благородной задумчивости.

– … мы наткнулись на скрытую часть айсберга.

– Думаешь? – задал Серёга риторический вопрос, загораясь энтузиазмом. Он большой любитель заброшек, особенно военных, диггерства и прочей движухи такого рода, – А что, похоже! Посвящённых сожрали зомби, а мы, выходит, заново открываем подземный мир Военного Городка!

– Что-то мне ссыкливо, Серёг, – делюсь с ним сомнением, – Ладно, если там бункер какой, а если нет? Например, хранилище военной химии или ракетная шахта?

– Этого не может быть, – отмахивается друг, – хм… но утверждать не возьмусь.

– … а вот этого, – остановившись на повороте, медленно сказал Пирог, – я ничем объяснить не могу.

Сзади подтянулись солдаты и встали, как вкопанные.

– Еба-ать… – протянул ошарашенно Илья, – Э-э… виноват, тащ старший прапорщик!

… но мы не обратили внимания на мат, таращась вперёд. Огромный, тускло освещённый тоннель из красного кирпича (!) со сводчатыми потолками уходил вперёд и чуть вниз как минимум метров на двести. Дальше, по причине тускловатого освещения, обеспечиваемого лампами, забранными в массивные колпаки матового стекла с обрешёткой, не видно. По бокам тоннеля две огромные трубы едва ли не полутораметрового диаметра, выше змеится целое переплетение труб потоньше.