Собиратель Сухоруков

Последний пленник был самым важным. Шикальиеци или Кровавая Чаша. Именно так нескромно назвал своего единственного сына Носач Иттануака. Парню было лет семнадцать, был он невысок. Даже для своих лет. Даже для четланина. Но крепкий, ширококостный, поджарый. И смотрел на меня с таким гневом, что не будь у пленника длинной челки, да появись густая щетина на лице, я мог подумать, что столкнулся с подгулявшим кавказцем в темном переулке.

Пленник вывалил на меня тонну ругательств, едва его ввели в покои. Один из золотых, даже не спрашивая у меня разрешения, зарядил парню кулаком под дых. Пока наследник откашливался, я воспользовался минутной тишиной и поспешил объяснить, что полностью лишил его наследства.

– Ты поедешь со мной в Излучное и будешь жить подле меня.

– Лучше убей меня, Недоносок! – закричал продышавшийся Носаченыш. – Или в первую же ночь я тебя прирежу!

– После следующей угрозы ты будешь служить мне, но с отрезанными большими пальцами.

Парень раскрыл свою пасть, но тут же захлопнул, так как угрозу я произнес спокойно и буднично, чтобы не оставалось ни малейшего сомнения: я ее исполню. Более того, я был готов ее исполнить. Но все-таки хотел оставить мальчишку целым. Оставалось надеяться, что у парня хватит мозгов на то, чтобы не выкрикивать угрозы, а хранить их при себе до удобного момента. Который я, конечно, предоставлять ему не собирался.

Мозгов хватило. Парень готов мученически умереть, но вот мученически жить бессильным калекой – не готов.

– Я не буду тебе служить, тварь, – буркнул «экспринц».

– Будешь, – тем же ровным тоном продолжал я. – У меня твои мать и сестра.

– Что ты сделал с ними, подлец?! – Шикальиеци рванул ко мне так стремительно, что золотые еле успели его остановить.

Признаюсь, тут мне большого труда стоило сохранить спокойствие, но я держался, как мог. Спектакль нужно доиграть до конца, ненависть мальчишки необходимо погасить абсолютным равнодушием.

– Ничего не сделал. Мне они не нужны. Но мать твоя сильно больна, им обеим нужна пища. А я их содержать не намерен. Только ты сможешь заботиться о них, кормить их.

Сопит.

– А что я должен буду делать?

– Не знаю. Может, землю копать, может, камень колоть. Мне твои таланты неведомы. Но содержать вашу семью я стану только за работу, – и, не дав, Шикальиеци ответить, махнул рукой: уводите, мол.

Пусть думает, что он для меня вовсе неважен. Одно из мелких дел в длинной череде. Тем более, что дел и правда много. И главное – это найти людей для переселения. Еще в дороге я решил, что хочу забрать в Излучное род Капибары. Большой, сильный, ни в каких склоках не погрязший. К тому же, с вождем его – долговязым Шитайей – у меня вроде бы неплохие отношения сложились. К нему и пошел. Вернее, поехал в паланкине, в который меня опять старательно запихала дворцовая челядь (вот почему уезжать отсюда надо!).

Шитайа меня не ждал, но принял тепло. Расстелили коврики, устлали их яствами (а я и вправду пообедать не успел). Минут пятнадцать мы упражнялись в светском четланском этикете, перебрасываясь вежливой пустотой, а потом я взял быка (к сожалению, отсутствующего в этом мире) за рога.

– Вождь, я предлагаю тебе переехать всем родом в Излучное, на Великую.

Я честно готовился! Подбирал самые неотразимые аргументы, дабы убедить Шитайа, что переезд – это выгодно. Но всё оказалось ненужным трудом.

– На Великую? – глаза вождя сначала вспыхнули, а потом затуманились паволокой.

И я вспомнил, как Мокрая Рука рассказывал мне о своих похождениях юности, о плаваниях по большой реке, о неведомых матлацинках. Неуемным парнем был вождь, раз поперся в такие дали. И, видимо, не до конца угасли в нем мечты о странствиях.

– Но где мы будем жить на Великой? – всё-таки задал он разумный вопрос, ибо не хотел заставлять своих сородичей обживаться с нуля на новом месте.

Я вкратце поведал ему о своих планах по людской рокировке.

– А на кой тебе это, владыка? – изумился он.

Пришлось объяснить и это.

– О! Доверяешь мне, значит? – сделал свой вывод Шитайа. – Приятно слышать. Что ж, если не на пустое место – то можно и переселиться. На Великой всяко лучше, чем здесь. А когда ты хотел это сделать?

– Чем скорее, тем лучше, вождь.

– То есть, совсем скоро? Я-то думал, это дело не одной луны.

– Нет у меня времени. Назови сам: за сколько дней сможешь убедить людей и всё нужное собрать?

– Ну… Ну, хотя бы две пятерки дней.

– Хорошо.

Я вынул прут и сделал на нем десять глубоких зарубок.

– Вот, держи. Отламывай по зарубке в день. Как дойдешь до восьмой – отправь ко мне лодку с людьми понадежнее, они на месте осмотрятся и остальных встретят. А, если через два дня лодка не вернется, значит, всё хорошо – и можно плыть всем родом. Там вас встретят, Котов-Убийц в Крыло пошлем – и сможете заселяться.

– Ладно придумал, – Шитайа разглядывал прутик. – Долго кумекал?

– Да аж мозги взопрели!

– Мозги?

Я совсем забыл, что четлане не знают о функции мозга. Думает как бы человек в целом, никакой орган, по их мнению, за это ответственности не несет. Я начал было объяснять вождю, но понял, что ничего не выходит… да и зачем это? Что мне, что ему. Мы перешли на обсуждение деталей… на что и ушел остаток вечера. Я категорически не успевал вернуться в Излучное в срок, в который пообещал Черному Хвосту.

Вечером на меня накинулся Мясо, жалуясь, что ему абсолютно не хватает ни мешков, ни корзин для упаковки наших богатств. Так и сказал паразит – «наших»! Рано утром приперся Кочи, который врубил жмота и полчаса выносил мне мозг (которым я не думаю) на тему: а чего это он, Кочи, должен сам вооружать стражу? Пришли Каменные Жуки и Желтые Рыбы: дай нам вождей. Я же после казни заговорщиков запретил им самим новое начальство избирать. А у ребят из-за этого, духи грустят, крокодил не ловится и так далее. Почему-то тогда я решил, что очень важно будет самому «правильных людей» посадить. Сейчас же от других забот голова шла кругом.

– Сами вождей ищите, по старинному обычаю! – отмахнулся я от них и поспешно добавил. – Но чтобы это были не братья и не сыновья казненных!

К обеду я просто сбежал от всех людей в храм. Деревянный истукан Желтого Червяка оставался исключительно деревянным, так что я удовольствовался беседой с Медработником. Верховный жрец поинтересовался, как там справляется его зам. Я искренне ответил, что Шаманыш работает творчески, с огоньком.

– Ну, и слава Змею, – улыбнулся Ецли-Ицла. – Тогда я пока переезжать не буду. Но ты уж храм там строить начни!

Я понимал своего верного союзника: жрецу не терпелось поставить на рельсы зарождающееся храмовое хозяйство. Земля у него появилась (благодаря мне), количество посвятивших себя богу четлан достигло уже двенадцати человек. Надо делать бизнес! Я искренне пожелал Медработнику удачи в этом, но сделал себе зарубку на память: амбиции храма надо будет сдерживать.

А потом был совет с новыми и старыми вождями. Я представил всем свою ворчливую правую руку. Остаток дня носился со списком полезных людей по всему Крылу (ну, как… носились мои бедные стражи с паланкином на плечах), чтобы напнуть каждого! Чтобы хоть к обеду следующего дня моя орда смогла отчалить и устремиться!

Что говорить, командировка в Крыло вышла продуктивной, но такой изматывающей!

Глава 6. Возьми Сына Обезьяны

Я так увлекся воспоминаниями, что пропустил момент, когда авангард моих войск уперся в овраг. Просто спины идущих впереди неожиданно замерли на месте, и я едва не воткнулся в свою же охрану. До строящегося дома было рукой подать, но вот это «рукой подать» нужно еще преодолеть. Когда в районе малого плато начались работы, здесь на скорую руку соорудили новый мост через овраг. Ключевые слова – «на скорую руку». Вышла тонкая, хлипкая переправа, конечно, не предназначенная для пропуска полутора сотен здоровых снаряженных воинов. Армия, уже задолбавшаяся возвращаться с учений остановилась, и бойцы по одному стали перебираться на северный берег ручья, где и начинались мои новые владения – Аграба.

Ну, а как еще назвать место, расположенное рядом с «пещерой Аладдина» – тайником Носача (а ныне – моим складом)? Конечно, я в курсе, что действие настоящей сказки про Аладдина происходило в Багдаде. Но что поделать, даже «император Четландии» является жертвой масскульта, и диснеевская Аграба ему привычнее. А местным, кстати, это выговаривать было совсем нетрудно, только ударение они упрямо ставили на второй слог.

Пока войско застопорилось, я подошел к оврагу. Несмотря на вечернее время, работы вокруг Аграбы еще велись. Здесь были заняты четыре десятка пленников, некоторое количество проданных – но и этого количества не хватало. Я стал нанимать жителей Излучного, безродов за плату, благо, богатств владыки и Носача еще хватало. Только на обжиге кирпичей работали не меньше десятка: одни копали глину, другие часами месили тесто в специальных ямах, третьи формовали кирпичи (длинные и плоские), четвертые сушили. Каждые несколько дней начинался обжиг: все прочие работы бросались, и «кирпичная бригада» в полном составе обслуживала две печи.

Здесь, у ручья, работы еще больше. Самая большая толпа трудилась на каменоломне. У крутого подъема мужики выбирали склон. День за днем они колотили битками из твердых пород камня, отламывая породу под ногами. Опытные каменотесы искали трещины, загоняли в них деревянные клинья, поливали водой и ждали. Монолит со временем лопался – и на жертву накидывались ребята с тяжелыми битками. Подъем становился всё более горизонтальным, упиравшимся в вертикальную стену из цельной скалы. Когда работы закончатся, ее высота будет почти с мой рост. У края примыкающего к оврагу еще оставался кусок пологого подъема – метра два шириной. Только по нему сейчас можно пройти в Аграбу, но в конце мы снесем и его. Стена станет сплошной, подниматься на нее будут по приставным лестницам.

Я вздрогнул от грохота камней: кто-то сбрасывал отвал в овраг. Всё верно, весь отколотый камень мои люди сбрасывали вниз, создавая запруду. Поначалу обломки носили в корзинах за спиной. Пока в один прекрасный момент я не вспомнил про тачку! Простейшее приспособление: колесо, две ручки и кузовок. Даже в бездорожной Америке ее вполне можно использовать. С мозговитыми парнями мы весь вечер обсуждали конструкцию. Я показал на маленькой модельке из глины, как будет работать колесо, они предложили не собирать кузов из досок, а сплести из толстых лиан. Несколько дней делали детали, подгоняли – и вот уже третий день на каменоломне работали две экспериментальные тачки! Не скажу, что стало быстрее, но работники теперь меньше времени тратили на переноску и заметно меньше уставали! Если приживется – то колесо в Америке уже появилось! Авторские отчисления мне, будьте любезны!