Все цвета радуги. Книга первая «Ресторан „Панорама“»

И действительно в двери родного уже департамента вошел только я.

– Надо все-таки узнать, что произошло, – поставил я задачу себе, – целый департамент, и ни одной души. А, нет. Работают.

Это я так отреагировал на чуть слышный стук клавиатуры из-за неплотно закрытой двери. Решив, что для знакомств осталось слишком мало времени, я помчался на второй этаж, переступая через две ступени сразу. Элла Сергеевна, явно ожидавшая меня в коридоре напротив лестничной клетки, опять глянула на часики; и опять демонстративно. Настенных часов в коридоре не было, а доставать мобильник из кармана куртки было не с руки. Точнее, не с рук. Локтем левой я опять прижимал подарок, теперь уже в подарочной упаковке; правой готов был уже протянуть даме букет.

– Это что?

Эллочка шагнула назад, шумно вдохнула носиком воздух, и улыбнулась – хищно, предвкушающе.

– Это те самые гвоздики? Из контейнера, который Элиза Матвеевна потребовала вернуть поставщикам назад, не открывая?

Элизу Матвеевну я, естественно, не знал. Но вместе со словами продавщицы, и тем фактом, что находился сейчас в здании ветеринарного департамента, и говорил с его работницей, выстраивалась логическая цепочка. Которая заканчивалась тяжелым звеном в виде категорического запрета какой-то службы на реализацию товара. Вот этих самых гвоздик.

– Хотите понюхать, Элла Сергеевна? – я с вполне невинным выражением лица ухитрился поднять левую руку, не уронив коробку, до того самого клапана.

– Э, нет! – отшатнулась секретарша, – это же ты не для меня покупал?! Вот сам и вручишь невесте. Ха-ха!

Прямо так и сказала, двумя слогами, а не рассмеялась. И осмотрела меня уже совсем другим взглядом; с капелькой уважения, что ли? А потом погнала вниз, задавая на лестнице вопрос:

– Ты там Викторыча не видел, на директорской машине? Ах, да – откуда тебе знать? Ты же у нас новенький, не целованный еще…

Я к этому моменту уже стоял, держа руками открытую половину дверей. А Эллочка задержалась на последней ступени; шевелила губами. Словно перекатывала меж зубов какое-то слово. И смотрела с новым, очередным выражением лица. В неярком искусственном свете лестничной площадки выражения этого распознать я не смог. А когда Элла Сергеевна, одетая поверх платья в легкую меховую курточку неизвестного мне – даже с учетом диплома магистра ветеринарии, лежащего дома – животного, на личике ее был написан лишь вопрос: «Где же этот Викторович, и его?..».

– Да вот же он!

Ухватив за рукав куртки, женщина потащила меня с мощью и неудержимостью танка к стоящей совсем недалеко, и урчащей негромко иномарке черного казенного цвета. Ну, как иномарке? «Форд-фокус», если не ошибаюсь, питерского производства, вообще-то среди автомобилистов-профессионалов иномаркой считался с большой натяжкой. Зато вот номера у нее – с тремя буквами, означавшей принадлежность ее «хозяина» к категории чиновников областного масштаба – уважение внушали. Тем более, что цифры на номере вписывались в первую сотню.

– «Хозяин», – пояснил я самому себе, – этот тот, кого возят, а не мужичок, непонятно как помещающийся на водительском кресле.

Водитель, явно пенсионного возраста и действительно гигантских размеров, которому больше подошла бы кабина КАМАЗа, едва заметно дернулся; вроде как выйти попытался. Но я уже стоял у открытой двери заднего ряда сидений, вполне искренне улыбаясь своей даме на сегодняшний вечер. И это с обеими занятыми руками – цените.

Эллочка оценила: улыбнулась царственно, и вместе с тем милостиво. И ловко скользнула в салон, успев подхватить подол своего шикарного одеяния. Видимо, процедура эта, именно в этой машине, была у нее хорошо отработана. Ну, и я поспешил, хотя без меня «Форд» никуда не уехал бы. Все с тем же подарочным набором я и закрыл дверь за Эллой Сергеевной, открыл, перебежав позади машины, другую, тоже в заднем ряду, и плюхнулся на сиденье, выгрузив подарки рядом. Еще и пробормотал, вспомнив почему-то фразу из старинного фильма: «Между нами был кинжал». И сам же чуть не заржал; кинжалов, точнее ножей, в коробке было целых три штуки. А Эллочка скомандовала, как только с мягким стуком захлопнулась дверца:

– Поехали!

Мотор продолжал негромко урчать, не повышая, и не понижая тона.

– Ах, да! – спохватилась секретарша директора, – ты же, Викторыч, не тронешься с места, пока не получишь точного адреса, и не забьешь его в навигатор. В «Панораму» поехали.

– Точно так, Элла Сергеевна, – сказал водитель совершенно обычным; точнее, совсем необычным – для мужика таких габаритов – голосом, – купили аппарат, так надо его использовать. На сто процентов. На какой этаж едем?

«Процентов» прозвучало с ударением на первый слог, но я решил, что Викторыч уменьшает уровень собственного интеллекта и грамотности предумышленно. Зачем-то же он подмигнул мне в зеркальце, с ехидцей; да с навигатором управлялся на удивление ловко; для своих седин.

– Сегодня все этажи наши, Викторыч, – похвасталась Элла, поворачиваясь ко мне, – хотя нас будет-то всего… считай – двенадцать на два плюс сама Лидка с женихом. Ну и родня ее, скорее всего, на пару часиков приедет.

Родня, видимо, Элле Сергеевне не очень нравилась; точнее – очень не нравилась. Поскольку слово это она произнесла вместе с лимоном, который откусила в этот самый момент. Впрочем, виртуальный «лимон» она тут же выплюнула, и начала пояснять. Как оказалось, это было вводным инструктажем; гораздо более понятным, чем в папке, которую я оставил на столе открытой.

– В общем, так, – начала так, совершенно не стесняясь водителя, – девки наши, включая Лидку, оторвы еще те. Но – нормальные. В смысле, и шутку поймут, и сами пошутят. Даже ниже пояса… Особенно ниже пояса. К папе Лидкиному, конечно, лучше не соваться. Ну, если он сам с тобой не заговорит. К матери ты и сам не захочешь подходить. А если подзовет – молчи и кивай. Можешь сделать вид придурковатый – как Петр Первый учил.

– Гляди-ка ты, – немного удивился я, – какая начитанная.

Элла Сергеевна, если и поняла мою улыбку, которую я попытался изобразить той стороной лица, которая не была видна Эллочке, никак на это не отреагировала. А Викторыч – вот глазастый; видит, хоть и рулит – только довольно усмехнулся; в то же зеркальце.

– Может, будет еще старшая сестра Лидкина, Надежда. С дочкой, Катенькой. Девчонка, я имею в виду Катерину, нормальная, но дед с бабкой настолько ее пасут, что лучше не подходить. Ну, и последнее. Олег. Младший Лидкин брат. Вот этот говнюк так говнюк. Даже мать переплюнул, наверное. Да не наверное – точно. Этот, если прицепится, обязательно какую-нибудь пакость сотворит. И сам же ты виноватым останешься. Без фатальных последствий, конечно, но вот этим от тебя долго пахнуть будет.

Острие ногтя на указательном пальце Эллочки чуть дотронулось до упаковки с гвоздиками, и тут же отдернулось. Словно его хозяйка боялась, что на блестящем ногте изумрудного цвета с вкраплениями мелких искусственных бриллиантиков появятся другие вкрапления; понятно какие.

– И главное, – вздохнула Элла Сергеевна, – убежать от него не получится. Даже пятиборцу.

– Ага, – с каким-то удовлетворением отметил я, – значит, мою анкету прочитала до самой последней страницы. И что она там отметила еще? Красный диплом? Адрес квартиры, в которой я прописан в единственном лице? Кстати, от «Панорамы» не так и далеко. Почти центр города. Можно на такси сэкономить.

Элла Сергеевна мою последнюю, такую низменную мысль прерывать не стала. Может, устала, а может, посчитала, что вводный инструктаж провела полностью. Разве что расписаться в журнале не дала. Но я ей напомнил.

– А другие, Элла… Эллочка?

– Какие – другие?

– Ну, которые «в придачу».

– Ах, эти? – Эллочка даже засмеялась, ничуть не смутившись нотке возмущения в моем голосе, – с ними – как получится. Кто именно будет, не знаю. Как правило – новые все лица. С того и интересно. Сильно выделяться не рекомендую: это с учетом Олеженьки. Ну, я думаю, что кто-то поколоритней тебя обязательно будет. Хотя пятиборцев там точно не встретишь. Я тебя такого первого вижу. Расскажи хоть немного, а то девчонки спросят, а я в теме ни бум-бум. Какой-то комбайн у вас там. Прямо как в колхозе.

– Ни фигассе, – в который раз за сегодня изумился я, – про комбайн знает! Хотя чего там знать – набрала в интернете, и читай. Хоть про конкур с плаванием, хоть про шпагу с комбайном.

Но рассказывать начал:

– «Комбайн» – это у нас так называется последний, комбинированный этап соревнований. В какую-то хитромудрую голову пришла идея втиснуть в пятиборье биатлон. И теперь у нас не бег со стрельбой раздельно, а черт те что. Бежишь восемьсот метров, потом прямо без перерыва стреляешь из пистолета на десятку; потом еще восемьсот, и так – четыре раза, до финиша. Вот как-то так.

– Значит, – Элла продолжила делиться своей мудростью из интернета, – ты у нас чемпион и по фехтованию с конным спортом, и по плаванию со стрельбой, и бегать быстро можешь.

– Все верно, – кивнул я, – кроме одного. Никакой я не чемпион. Обычный кандидат в мастера спорта. И то – в комплексе. А так, я по отдельности, кандидата разве что по конкуру выполню. А по остальным – максимум первый взрослый. Так что чемпионом я не был, и никогда не буду. Данных нет. Да и время ушло.

Эллочка, видимо, хотела продолжить расспросы, но автомобиль мягко затормозил на площадке, выложенной плиткой, и Викторыч сообщил спереди:

– Приехали, граждане чемпионы. Выгружаемся. Насчет забрать команды не было.

– И не могло быть, – жизнерадостно ответила Элла, – сами не знаем, когда расходиться начнем. Нет – разойдемся-то почти сразу, после первой рюмки. А вот когда по домам… Ну, кавалер ведь меня не бросит?

Я даже через куртку ощутил весомый тычок в бок женским кулачком, но ответить согласием не успел. Элла Сергеевна (с этой минуты – исключительно Эллочка) сама открыла дверь, и выпорхнула наружу. А Викторыч, теперь уже не посредством зеркала, а вживую, повернувшись, – посоветовал мне:

– Ты, парень, не теряйся, но и Эллочку нашу не обижай. Хорошая она девка по жизни. Только не везет ей. По этой самой жизни. Ну, давай.

Я протянул вперед руку, дотронувшись ладонью до плеча Викторыча, и вышел из машины, чтобы попасть под внимательный, и очень насмешливый взгляд женщины, которая как раз отступила от Эллочки. Они, скорее всего, успели и обняться, и расцеловаться, но к этой церемонии не успел уже я.

– Знакомьтесь, – синхронно представили две женщины.

– Михаил! – чуть раньше сказала Элла.

– Михаил! – эхом отозвалась ее подруга.