Банкир. Книга третья: Младший брат бога

– Сезон?! – трактирщик выдал сначала волну изумления, – какой сезон? На моей памяти самые долгие Ураганы пытались разрушить стены трактира не дольше полутора дней. Обычно – меньше.

– Ага, – выделил Мастер главное, – значит, Купол для этого природного катаклизма не преграда; он тут же повторил свой вопрос, на который трактирщик за собственным изумлением забыл ответить, – так что там насчет гоблинов?

– Все, сколько придут, – пожал могучими плечами тролль, – Договор не я заключал.

– Но выполнять обязан, – подсказал про себя Глава; Зай продолжил:

– Обычно от четырех до пяти сотен. Больше всего было, когда за стойкой стоял еще мой отец – мы насчитали восемьсот пятнадцать.

– Специально считали, что ли? – Мастер про себя ужаснулся – представил, что творилось в коридорах, и номерах трактира «У веселого тролля» в тот далекий день, – ну, теперь-то у нас есть подвал, гараж, апартаменты с оранжереей… Нет – на четвертый и пятый этажи не пущу!

– А как же не подсчитать? – еще раз пожал плечами Зай, – иначе как разделить на всех поровну припасы?

Саша даже похлопал ладошкой по поясу, в одном из карманов которого, в Камне, мирно спала, а может быть, неиствовала в гневе Гобла:

– А ничего так старушка довогорчик заключила; похлеще, чем у нас микрофинансовые организации. И не расторгнешь ведь такой Договор. Больше того – как бы не пришлось взять эти сотни, если не тысячи зеленокожих на полное довольствие. Может, Гобл с Боблом этот вариант прежде всего и рассматривали, когда просили меня надеть на пальчик колечко?

Он глянул направо – на тянущуюся вперед и назад пшеничную ниву стометровой ширины. Потом налево – туда, где Гублан все-таки соизволил сойти с виртуальной полосы, разделявшей Дорогу надвое; он сейчас как раз огибал замершую на этой полосе «Армату». Впрочем, низенького гоблина, придавленного грузом прожитых лет к Дороге, в боковое окошко кабины не было видно – даже с учетом того, что старик по-прежнему передвигался в видимом образе. Зато прекрасно было видно ограниченную все той же стометровкой картофельную плантацию. Саша даже различил, что степень пожухлости листьев со вчерашнего дня стала заметнее, и что дома на такое поле совсем скоро вышли бы аграрии – с вилами и лопатами, да ведрами с мешками.

Эта картинка почти смирила Александра с видом бесконечной вереницы гоблинов – мужчин и женщин, стариков и детей – которые медленно брели к пункту выдачи пищи. Почему-то в этом воображаемом мире у походной кухни с огромным черпаком в руках стоял он сам.

Мастер даже закрыл глаза, и потряс головой, выгоняя из головы совершенно ненужные образы. А когда открыл их, едва не засмеялся, представив себе, что Джесси сейчас лихорадочно соображает, как сильно сейчас скакнул его уровень, как оракула. Потому что спереди, и тоже по центру дороги, действительно брели гоблины. Пусть это не было непрерывной колонной по одному; но за первой группкой из трех чело… Разумных медленно поспешала семейка на восемь голов, за ними еще…

– В общем, – громко сказал Мастер, обращаясь сразу ко всем – и к клану, и к Боблу с Гоблом, в этот клан стремящимся изо всех сил, и к своим помощникам, включая Арматора; нет – к Арматору он обратился в первую очередь, – я так думаю, что в ближайшее время по этой дороге с приличной скоростью проехать будет невозможно. Если, конечно, не ставить себе целью проредить число желающих вступить в клан (Джесси внутри зашипела от возмущения даже громче, чем гоблины в салоне; Саша лишь отмахнулся от них), а нам, между прочим, еще пилить и пилить – сколько, Арматор?

Ответили все трое помощников – это Мастер как-то прочел между строк, появившихся на стекле; стекло, кстати, было опять идеально чистым:

– «365,27 километров, Командир».

– Если с ветерком, легко часа за три добрались бы, – сообщил Командир скорее себе самому, – так…

Вереница коротышек уплотнялась; предполагаемые подданные шефа передвигались на удивление быстро.

– А ведь им еще шагать… Арматор, сколько километров до Убежища – если напрямик?

Искин, видимо, решил не ждать новых вопросов, и расцветил карту на стекле и красками, и цифрами так, словно это был план наступления на вражеский фронт. Впрочем, враг еще не подступил, а цифры утверждали – надо спешить, когда бы он не появился. На подобии схемы московского метрополитена Александр теперь видел:

– «Армата» успела проехать по Дороге 49,4 километра – значит, столько же предстояло «пробежаться трусцой» и гоблинам, вслед за доблестным Губланом.

– Внедорожнику, судя по цифрам, сопровождающим зеленую линию, которой был окрашен намеченный ранее маршрут, предстояло промчаться еще 110,6 километров до «Первой кольцевой», потом по ней еще 104,67 кэмэ, и, наконец – ровно сто пятьдесят до Убежища. И на всем этом длинном отрезке под колеса будут пытаться сигануть гоблины. Быть может… (Мастер глянул на Гобла, по прежнему стоящему столбом рядом, и тот понял, кивнул: «Да, остальные сейчас спешат в Убежище»)…

– Наконец, еще одна, интенсивно синяя линия тянулась от места непредвиденной остановки командно-разведывательной машины прямо к конечному пункту назначения; она едва не «чиркала» по кольцевой. И под ней, под этой линией, синим же цветом было начертано: «312,67 километров».

– Почти на полсотни кэмэ короче, – пробормотал под нос Командир, даже не попытавшись отмахнуться от возникших перед глазами уточняющих цифр: «52,6 километров», – конечно, по Равнинам, зато давить никого не придется.

Подавив внутри себя зарождающийся гневный рык Джесси, он ткнул пальцем в эту синюю линию:

– Арматор, – смена маршрута. Давай сюда!

– «Выполняю, командир!».

Глава 2. Сокровища Гоблы

Насчет «давить» Командир был не прав. Далеко не прав. Равнины, в которые «Армата» выбралась, перевалившись колесами поочередно колесами на картофельное поле, и размазав в мягкой на удивление почве немало побуревших кустиков, сейчас буквально кишели зверьем.

– Ну, не кишат, конечно, – поправил себя Шеф, – но что-то многовато их сегодня на единицу площади. Тоже, наверное, чуют катаклизм. Как кошки с собаками у нас дома – землетрясение. Или, как гоблины здесь…

Он подавил в себе желание оглянуться, и посмотреть на Бобла, и вернувшегося к нему Гобла – не поймут ли они и последнюю мысль Шефа; не обидятся ли на такое сравнение – вполне разумных коротышек с диким зверьем. Но сдержался; напротив, даже себя не постеснялся сравнить – со зверем, похожим на ваалдамского тигра, сейчас настигавшего недалеко от мчавшейся «на всех парах» машины какую-то крупную дичь. Нет, не сравнить, а позавидовать – стремительности, и какой-то хищной радости, которую буквально исторгал из себя четвероногий хищник.

Двуногий, сидевший за рулем «Арматы», мешать ему не стал. Александр сейчас выискивал объект для утоления собственных инстинктов. Так, по крайней мере, определила выброс гормонов в организм Шефа Джесси, она же Ольга Ивановна:

– «Что, мальчик, не наигрался в детстве в индейцев?».

На что Шеф снисходительно, с каким-то покровительным оттенком в голосе объяснил собственный азарт, который оказался не самым главным в его стремлении забить сейчас боковые емкости «Арматы» свежим мясом:

– Джесси, туда, в Убежище, сейчас тоже спешат сотни гоблинов. В том числе дети и старики. С каким лицом ты будешь смотреть в их голодные физиономии?

– «Твоим», — буркнула помощница и отключилась.

А Командир язвить больше не стал; он увидел, как впереди, чуть в стороне от курса, проложенного искином, и которого «Армата» до сих пор неуклонно придерживалась, нетропливо трусило целое стадо быков с коровами – точно таких же, с каких начиналась первая охота Александра как стрелка-наводчика командно-разведывательной машины. Зверей в стаде было много; слишком много даже для такого крупного хищника, как тигр. Но Мастер, остановивший машину метрах в ста от добычи, был опаснее любого зверя. Он сейчас прикидывал не длину рогов огромных парнокопытных, и не то, как самые крупные быки раздували в гневе ноздри, пытаясь выбить копытами камни из плотного грунта Равнин. Сейчас этот Мастер Плоти пытался решить несложную математическую задачу – сколько зверей нужно забить, чтобы заполнить шесть отсеков, которые по сути были гнездами для боевых андроидов Ушедших.

Наконец, задача была решена, цели выбраны. Командир решил, что трех быков, стоящих в центре живой стены, что ограждала телят от опасностей Равнин, будет вполне достаточно. Он даже не повернулся в сторону нервно ерзающего в своем кресле эльфа.

– Если бы это была обычная тренировка, Ильюша, – подумал он, совмещая перекрестье прицела со лбом быка, стоящего в центре обреченной троицы, – я бы уступил тебе это право.

В снаряде, вылетевшем из правой верхней направляющей Узла вооружений, было заложено сразу три стандартных АКМовских заряда – чтобы свалить наверняка, с единственного выстрела. Толстая лобная кость быка разлетелась в мелкие кусочки; в стороны полетели и острые рога. Но тяжелое тело в мохнатой шкуре не упало на камни. Оно было мертвым, но стояло на потерявших силу ногах, стиснутое по бокам товарищами по несчастью.

Еще два раза беззвучно оторвались от Узла снаряды, и тройной нагрузки живой ряд, ощетинившийся рогами, не выдержал. Мертвых быков выдавило из общей шеренги на камни; но стадо не побежало от громады «Арматы», как надеялся ее командир.

– «Ты куда?», – заверещали в один голос Умник с Джеси, когда Александр только напряг мышцы, чтобы бросить тело через эльфа, в дверь, которая уже открывалась стараниями Арматора.

– Брат! – рванулся было вслед за ним Зай, придавивший к сидению тщедушного по сравнению с ним Ильярриэля.

Увы – дверца уже была закрыта, и единственное, что успел сделать трактирщик – это врезаться макушкой в твердый материал машины Ушедших.

Однако Зай не позволил себе провалиться даже в самое краткое забытье; он дернулся назад, переваливаясь на водительское кресло, и освобождая Ильюша от непосильного груза. А за спиной уже шумно дышали гоблины, которым сейчас было не до демонстрации удивительных маскировочных навыков, и Гром с Тарзаном. И вся эта компания не сводила взглядов с фигуры Командира, который остановился перед разъяренным стадом; его первый ряд уже наклонил к камням головы с длинными острыми рогами, и готов был рвануть вперед, к вселенскому злу. А последнее сейчас для них было воплощено в Александре, протянувшем к ним руки – словно в попытке примирения.

Но нет – Саша недаром заставил Арматора захлопнуть двери кабины, отрезая ее внутренний мирок от Равнин. Потому что только сейчас он решил продемонстрировать – прежде всего себе – навыки и знания еще одной ипостаси Мастера Стихий. Смерти.

– Ну, а если не получится, – подумал он с усмешкой, разгоняя внутри себя ману до средних скоростей, – вполне успею запрыгнуть на «Армату» – пусть бычки бесятся внизу.

Вожак, заместивший одного из лежащих сейчас на камнях громадин, коротко рявкнул, подавая сигнал к атаке. Эта звуковая волна практически сразу же встретилась с другой – невидимой эманацией беспредельного ужаса, одной из составных частей смерти – и погнала ее назад. Она заставила быка, уже поднявшегося для прыжка на копытах задних ног, совершить немыслимый для такого громоздкого тела кульбит – прыжок в полоборота на месте. А следом – другой прыжок, уже длинный, вслед стаду, удирающему прочь с грохотом копыт.

– Вот как-то так, – довольно улыбнулся Мастер, – Джесси, можешь не хвалить – и сам знаю, какой я молодец.

Он отдал по линии маны, тянувшейся к Арматору, приказ разблокировать двери, и в них тут же вывалилась вся честная компания, которая так и не поняла, почему грозное стадо удрало с такой поспешностью от внешне безоружного, такого не страшного противника. А Мастер не дал им времени на расспросы, и, естественно, свои ответы – тут же принялся командовать разделочной командой. И запретил – Грому с Тарзаном, которые таскали огромные куски кровоточащего мяса – размещать его где-либо, кроме тех самых боковых гнезд…

«Армата» снова пылила по Равнинам, но уже на автопилоте. Ее Командир вместе с другими членами сегодняшнего экипажа, с трудом, но разместился в десантном отсеке, за столом, который сноровисто накрыл Узел питания внедорожника.