Банкир. Книга седьмая: Подземный ад Портон-Дауна

– А давайте сначала спросим у этого Разумного, – ткнул он пальцем в направлении пленника, от чего тот заметно занервничал.

Еще одна команда заставила внедорожник откатиться чуть назад. Этого хватило, чтобы пленник рванул с места со скоростью, которой мог позавидовать самый талантливый спринтер.

– Бобл, Гобл, – машинально вырвалось из уст Главы.

Гоблины выскочили в заднюю дверцу «Эксплорера» еще шустрее. И загнали беглеца в угол, где, оказывается, располагалось что-то вроде запасного выхода. Англичанин безуспешно подергал за ручку двери, потом повернулся спиной к ней, и начал беззвучно сползать на пол – когда увидел, что за страшилища подходят к нему с широко расставленными руками. Гобл с Боблом, вообще-то, сейчас широко улыбались. Но эти зеленые лица, эти клыки, торчащие из распахнутого рта, мог воспринять именно как улыбку разве что Глава клана, и Малышка – четвертый, и последний его член. Даже Наденьку, больше других знакомых с внуками истаявшей Боблы, всю передергивало, когда они улыбались вот так.

Англичанин сползти на пол не успел. Раньше его подхватили зеленые, когтистые, и очень сильные ладони гоблинов. Они доволокли уже бессознательную тушку землянина до Главы, и утвердили… попытались утвердить ее на ногах. Естественно, что ничего у них не вышло – до тех пор, пока Мастер не поделился с пленником еще одной порцией маны, в которой целебная Руна была щедро разбавлена бодрящим плетением, подействовавшим на британца не хуже, чем удар плетью. Человек дернулся, едва не вырвавшись из крепких лап гоблинов, и утвердился-таки на своих двоих, уставившись обреченным (так предположил Мастер) взглядом в пол. Он поднял голову только после того, как Саша хорошо поставленным голосом Мастера Общения, на безукоризненном английском языке спросил – вкрадчиво и доверительно:

– Может, молодой человек, ты представишься нам.

Англичанин остановился на лице Александра, закрытом сплошной маской, взглядом, теперь заполненным надеждой, и произнес – не отступая ни на шаг от прямо поставленного вопроса.

– Смит, сэр. Адам Смит.

В памяти Александра тут же возникла картинка, услужливо подсунутая Умником. Эту физиономию Саша видел когда-то мельком; конечно же, постарался побыстрее тогда изгнать из головы и лицо основателя английской школы экономики, и все то, что тот успел напридумывать – на горе многих поколений студентов. Мастер едва сдержал себя, не задал вопрос: «Не родственник того самого Смита?». Задал другой:

– И что ж ты тут делаешь, Адам Смит?

Британец пожал плечами; наверное, в недоумении. И даже попытался выдернуть правую руку из лап Бобла – очевидно, чтобы обвести все вокруг, И огладить белоснежный халат, сейчас изрядно помятый. Гоблины – и Бобл и Гобл – были начеку; пленника не выпустили. И тот смирился, опять обмяк в их руках, и ответил:

– Работаю, сэр. Лаборантом.

А его ответ на третий, и главный для Шефа вопрос скрыл от окружавшего мира, но не от помощников, искреннее изумление командира лишь потому, что его лицо по-прежнему было скрыто шлемом, которым Сумка дополнила в трансформации костюм Мастеров жизни и смерти мира Фаитон.

– Работаешь – где? Что это за лаборатория? – Саше обвести помещение жестом никто не помешал.

Ответ лаборанта был коротким, и емким. Хлестнувшим атмосферу и слух каждого, кто хотел и мог услышать:

– Портон-Даун!

Глава 2. В подземельях Зла – продолжение

– Оп-па!

Мастер за краткую долю секунды, в которую уместился этот возглас, полный изумления, и какого-то непонятного пока, но очень злого предвкушения, успел прийти в себя, и продолжил свою речь на Общем. Благодаря особым свойствам шлема она дошла до всех ушей в лаборатории:

– Кажется, мы сейчас откроем кучу совсем не приглядных тайн двора Ее Величества королевы Великобритании. Вот совсем не предполагал, что мы «хайли лайкли» попадем именно сюда!

Умник с Джесси не стали напоминать Основному Носителю, что он сам наложил жесточайший запрет на использование этого словосочетания; однако вступить с ним в спор все же осмелились:

– «Не думаю, что королева имеет хоть какое-то представление об этом средоточии Зла», – Джесси показала виртуальным взглядом на застывшие головы Больших Змеев.

– Глава отвечает за весь клан, – сурово ответил Мастер; но потом смягчил тон, и поменял направление собственного недовольства, – хорошо, будем считать за Главу премьер-министра этой страны. Предсказываю – она-то уж точно ответит за безобразия, что творятся здесь. Хотя… думаю, что и ее тоже использовали втемную в той игре, что затеял… кто бы вы думали?

Помощники молчали, и Командир опять повернулся к Смиту.

– Скажи мне, Адам, ты не видел здесь такого… человека?

Он начал словами рисовать портрет, а затем фигуру Разумного, которого, наверное, не забудет до конца жизни; хотя тот уже существовал в мирах лишь в виде таких вот портретов.

– Был, – кивнул Адам, – не очень часто, но был. И у меня сложилось впечатление…

– Ну-ну, – поощрил его Мастер, кивая гоблинам: «Отпустите парня – заслужил», – продолжай.

– В-общем, – выпалил, наконец, лаборант, – он тут был самым главным. Не по должности, а по сути. Команды отдавал именно он, и их выполняли бегом – даже генералы, что сопровождали его.

– А с ними, – кивнул Саша на головы Змееев, – он тоже что-то делал?

«Он» – так Александр обозвал Алекса вась Худоба, который, даже распыленный в атмосфере мира Ваалдам, продолжал незримо присутствовать на Земле – грязными следами, оставленными во многих уголках планеты.

– В основном именно он с ними и общался, – кивнул, в свою очередь, Смит.

– Что значит – «общался»?!

Парень, возрастом на вид немного старше самого Шефа, пожал плечами, теперь свободными, и выпалил:

– Да он даже разговаривал с ними… на непонятном языке.

Он поднял голову, встретился взглядом с Мастером Общения, и все-таки не стал продолжать, выдавать того, что природа наградила его наблюдательностью и склонностью к анализу – иначе как бы он стал ученым, или будущим ученым? Но Александр успел прочесть в его глазах окончание фразы:

– Вот точно на таком, на каком ты, незнакомец, разговаривал недавно с этими… этими…

Смит не назвал гоблинов гоблинами; хотя такое словечко явно вертелось у него на языке. Саша про себя похвалил парня – тот удивительно быстро восстановил хладнокровие, и сейчас, кажется, прикидывал собственные шансы на благоприятный исход дела. Сам Мастер оценивал их как стопроцентные, чем вызвал неподдельный вздох облегчения Джесси.

– Жить будет, – вынес свой «приговор» Александр, – и жить хорошо. Если не считать того, что его теперь затаскают по допросам, и всяким другим малоприятным процедурам. Ну, ничего – он парень крепкий, выдержит. А мы – если вернемся сюда когда-нибудь; я имею Великобританию вообще – компенсируем ему расход нервных клеток и потерянного времени… как-то.

– «Вообще-то нам еще нужно выбраться отсюда, – заявила Джесси, – и из лаборатории, и из «Великобритании вообще».

– Выберемся, – чересчур оптимистично пообещал Саша, – опыт имеется. Вот соберем здесь трофеи, и начнем выбираться.

– «Какие трофеи?! – хором вскричали помощники, – здесь же нет ничего, кроме…».

Здесь виртуальные головы повернулись в сторону длинного лабораторного стола (так его обозвал Саша), на котором три змеиных черепа, туго обтянутые тусклой кожей, подавали едва различимые признаки жизни.

– Да, – кивнул Саша вполне реальной головой, – я именно их имею в виду.

– «Ага, – сообразил, наконец, Умник, – ты хочешь заменить ими тех Змеев, которых эльфийский маг Бондуэль лишил нас своим непродуманным действом?».

– Проще надо выражаться, Умник, – чуть поморщился Александр, – убил он их, и точка. И я его, в общем-то, не виню. Я бы и сам в штаны… башки их страшные смахнул бы с плеч – которых у змей нет – если бы они возникли из-под воды в опасной близости. Засчитаем это старику за необходимую оборону, и закроем уголовное дело за отсутствием состава преступления. А вот с этими головами…

Он подошел к стеллажу, не препятствуя членам команды в их стремлении поучаствовать в предстоящем действе хотя бы в качестве зрителей. Впрочем, энтузиазма у всех резко убавилось – когда глаза открыли уже все три змеиные головы. Теперь – был уверен Мастер Общения – их заполняла лишь вселенская тоска. И Мастер Плоти, перехвативший в следующее мгновение управление общим телом, с негодованием отверг предложение все того же Умника:

– «Шеф, а давай попробуем вернуть этих Змеев к жизни! К полноценной жизни. Шкуры змеиные у нас есть; головы как-нибудь ты к ним прирастишь, и маной заполнишь; а для замещения ее плотью у нас знаешь, сколько мяса, да рыбы из моря мира Ульявилль есть?!».

Змеи словно услышали этот разговор, что начался внутри Мастера; теперь тоска в них стала такой откровенной, и всеобъемлющей, что Саша не удивился, когда у центральной головы это чувство словно материализовалось – в виде стрелки Сухого яда, выскользнувшей из приоткрытой пасти.

Он успел перехватить стремительное движение Смита, бросившегося в сторону стола; явно в надежде схватить артефакт. Руки лаборанта были защищены резиновыми перчатками, так что фатальные последствия ему не грозили. Но здесь, в этой лаборатории, все сейчас принадлежало клану Странников – и эта стрелка, и сведения о том, кто и зачем мучает здесь живые существа, в надежде получать артефакты один за другим.