Наедине с Драконом Лао. Стихи

(*) Пять цветов – желтый, красный, синий, белый, черный;

пять звуков – пять вариаций гаммы в китайской музыке;

пять вкусовых ощущений – сладкий, кислый, горький,

острый, соленый.

Где яркие огни слепят, резвится карнавал,
И жители со всей земли спешат на этот бал.
Теснятся потные тела под оркестровый вой;
Вино в разинутые рты вливается струей.
Здесь изобилие еды лишь губит аппетит,
Но нужно есть, коль подают, как этикет велит.
Под масками не видно лиц, но маску снять нельзя.
И нервно очередь стоит за маской короля.
А опоздавшие на бал в пыль падают, спеша…
Забыт Божественный фиал с названием «душа»!
Забыты вера, правда, честь у золота в плену;
Тщеславье, жадность, ложь и лесть вершат свою войну.
Вместилище глубоких чувств и опыта скрижаль,
Душа – посланница небес, – людьми забыта. Жаль!..
Жаль, что так мало мудрецов, кто душу бережет,
И, слыша Духа вечный зов, сквозь мрак, за ним идет.

СТИХ 13

Благосклонность и немилость тревожны.

Знатность вызывает страдания.

Почему благосклонность и немилость тревожны?

Снискание благосклонности разрушительно:

Тревожно ее приобретение,

Тревожна ее потеря.

Почему знатность вызывает страдания?

Все наши беды кроются в том,

Что мы следуем своим интересам.

Не будь у нас интересов,

Были бы у нас беды?

Истинная сущность человека вечна,

Все же он думает: «Я есть это тело, которое скоро умрет».

Если бы у нас не было тела, какая беда могла бы случиться?

Тот, кто является всем,

Станет стражем мира.

Тот, кто любит каждого как самого себя,

Станет наставником мира.

«Познай себя» – на храме Аполлона
Один дельфиец мудро написал.
Прошли века ритмично, непреклонно,
Храм древний разрушался неуклонно,
Но мало тех, кто сам себя познал.

Нас с детства приучают к послушанью,
А знать себя никто не учит нас.
Чужое мненье, и чужое знанье
Приемлем мы под страхом наказанья,
Как истину, заказ или приказ.

Мы, будто куклы, годные к продаже —
С артикулом, инструкцией, ценой…
Себе, себя не зная, не расскажешь,
Да и другим, конечно, не докажешь,
Что ты внутри иной, иной, иной!..

Но мы молчим, нутро свое скрывая.
В предчувствии призов и похвалы
Мы не живем – мы, будто бы, играем,
И правила игры той принимаем:
Себя теряем, избежав хулы.

Где Я – там Дух, где Мы – парад предметов,
На смерть бредущих мерно, не спеша.
Лишь Дух бессмертен, он – источник света;
Дух вездесущ, и нет ему запретов:
И в смертном теле – вечная душа.

СТИХ 14

Смотрю на него и не вижу,

А поэтому называю его невидимым.

Слушаю его и не слышу,