Незабвенное прошлое

Как в провинциальной глуши можно было выучиться играть на таких музыкальных инструментах, для меня загадка по сей день. Видимо, было можно.

О семье бабушки Насти, так звали бабушку в нашей семье, я знаю мало. Деревенское прозвище дома бабушкиных родителей «Волковы» с ударением на втором «о», не на первом слоге. Жили бабушкины родители в деревне Бекетово ближе к лесу. Бабушка после замужества жила в деревне Клевцово. От дома её родителей к тому времени уже не осталось следа.

Отец бабушки присматривал за лесом (может быть отсюда прозвище).

БaбyшкaНaстя

Анастасия Алексеевна Клевцова (Бабушка Настя)

Бабушка говорила, что её родословная начиналась от внебрачной связи помещика польского происхождения и дворовой девушки. Такого брака в то время существовать не могло.

Её родители были помещичьими крестьянами. Бабушке приходилось работать на барщине. Её не привлекали на тяжёлую, грязную работу. Она была чистоплотной, умела готовить пищу, поэтому работала на кухне, выполняла работы в доме помещика.

Однажды барин с барыней уехали к соседям. Бабушка оставалась в доме одна, увидела открытую дверцу шкафа, наполненного деньгами. Через некоторое время барин вернулся, запыхавшийся, раздражённый, убедился, что деньги на месте, запер шкаф на ключ и снова уехал.

Иногда, когда бабушка убирала в помещении, на полу попадались мелкие монеты. Когда она говорила о найденном барыне, та разрешала забрать эти деньги себе. Поощряла, таким образом, честность. Иногда бабушка просто выкладывала найденные деньги на стол или комод там, где нашла. Барыня спрашивала, откуда деньги, и тоже разрешала забрать их себе. Бабушка понимала, что так проверяли её честность.

Несмотря на отсутствие у бабушки даже начального образования, речь её была правильная, я бы даже сказал литературно грамотная. Видимо на это повлияло окружение, под воздействием которого сформировался её словарный запас.

Жизнь вблизи леса дала ей знание о дикорастущих в нашей местности грибах и ягодах. В силу возраста, занятости домашним хозяйством, она не ходила собирать ягоды и грибы. Но всегда хорошо знала: когда, где, в какое время они появляются. По её подсказкам мы бежали в лес или луг и возвращались с полными вёдрами грибов или ягод. Всё собранное, она тщательно перебирала, мыла, чистила, готовила из грибов или ягод всё то, что мы в дальнейшем с удовольствием поедали.

К моменту нашего пробуждения ото сна, бабушка готовила завтрак. Мы уходили в школу или убегали на улицу гулять накормленными и сытыми. Нас всегда встречал обед или ужин, приготовленные бабушкой, когда мы возвращались домой.

Готовить она умела великолепно. Приготовленная ею пища была простая, сытная, полезная, удивительно вкусная. Она умела готовить квас из ржаной муки, холодец, картофельную запеканку с яйцом, жареную картошку, лапшу, прекрасно готовила разнообразные супы, борщи, уху, кисели, кулеши и каши, умела жарить блины и пышные оладьи. Всегда жарила выловленную нашими руками в реке рыбу. Десятка пойманных пескарей было достаточно, чтобы пожарить и накормить нас рыбой. Когда улов оказывался совсем незначительным, говорила: «Отдайте кошке».

Зимой бабушка Настя иногда пекла в духовке домашний хлеб. Делала она это не из практической потребности. Хлеб продавали свободно в магазине. Она помнила времена, когда хлеб пекли в каждой семье, в каждом доме. Умение выпекать хлеб ценилось как достоинство хозяйки. Без вкусного хлеба семья могла остаться голодной. Выпекая его, бабушка сохраняла навык в этом деле. Хлеб, как и всё, что бабушка умела приготовить, был вкусным.

То обстоятельство, что в самом молодом возрасте бабушке Насте пришлось столкнуться с неимоверными трудностями воспитания одной четверых детей, сформировало её характер навсегда.

Она не верила в бога, хотя не говорила об этом. Не верила в ворожбу, наговоры, привороты и другие суеверия. Не боялась темноты или чего-то неизвестного. В её поведении я никогда не видел проявления слабости, неуверенности или смятения.

Бабушка Настя никогда не сетовала на жизнь. Она была не жизненным оптимистом, а жизненным прагматиком. Судьба слишком сурово обошлась с ней в молодые годы, не дав права на отдых или размышления, не оставила времени на сомнения или ошибку. Жизнь безальтернативно поставила ей условие: выжить самой, вырастить четверых детей. Это и сформировало её характер.

Бабушка Настя умела принимать решение. Она никогда не претендовала на роль лидера в семье. Это неизбежно бы привело к напряжению в отношениях с невесткой. В семье с мнением бабушки считались, с ней советовались. Наши родители умели организовывать жизнь детей так, что авторитет бабушки в семье был на уровне родительского авторитета. Всех нас, шестерых своих внуков, бабушка Настя очень любила.

Мой дедушка и обе бабушки были едва грамотны. Дедушка учился в церковноприходской школе, умел читать и писать. От церковноприходского образования у него сохранилось умение рассчитывать дату церковных праздников. Он помнил фиксированные даты этих праздников и умел правильно рассчитать дни праздников, даты которых были переходящими.

Обе бабушки учились грамоте в порядке ликбеза в зрелом возрасте. Бабушка Настя была неграмотной, бабушка Поля умела с трудом расписаться.

Недостаток образованности вполне компенсировался природным умом, которым щедро и сполна наградили их родители, крестьянским трудолюбием, сердечной отзывчивостью, добротой и житейской мудростью.

Умерли бабушки в возрасте чуть старше 70-ти лет. Бабушка Настя в 1969 году в возрасте 74-х лет. Бабушка Поля в 1973 году в возрасте 70-ти лет. Время их жизнь совпало с революцией, гражданской войной, Великой Отечественной войной. Всё это привнесло в жизнь бабушек разруху, голод, непосильный труд на выживание. Выпавшие на их долю тяготы и лишения привели к быстрому истощению их жизненных сил.

Несмотря на совершенно противоположное отношение бабушек к религии, хоронили их с соблюдением возможных на тот момент правил христианского обряда.

Священника в то время не было. Приглашали старушек, которые отпевали покойного. Читали молитвы по старым церковным книгам, сохранившимся у них.

Большинство людей в деревне поступали так же: в жизни религиозные нормы не соблюдали, но провожая в последний путь своих близких людей, обращались к богу.

Cостaвляющиесчaстья

Воспоминания о родителях меня неизбежно приводят к размышлению о том, что я удивительно везучий, удачливый и счастливый человек.

Иметь живых родителей – это счастье. Когда ты знаешь, что твой отец родился 14 октября 1922 года (в паспорте по ошибке внесена дата 05.01.1922), ушёл воевать с первых месяцев войны, был дважды ранен и остался жив. Когда ты знаешь, что из мальчиков, родившихся в 1922 году, после войны в живых остались только два из ста. Ты понимаешь, что тебе повезло с родителями, что родители у тебя есть.

Когда ты знаешь, что твою маму, больную тифом, в разгар зимы, немцы выгнали на мороз, заставили идти в другую деревню за семь километров пешком. И ты заешь, что мама не только дошла, но и выжила. Без единой таблетки, голодная, полураздетая.

У мамы от высокой температуры выпал весь волос на голове. Ноги покрылись язвами. Мама от слабости разучилась ходить. После болезни училась ходить заново. Ты понимаешь, что тебе повезло с родителями, что родители у тебя есть.

Судьба родителей не исключение, скорее, наоборот, правило. Она типична для поколения людей, оставшихся в живых после страшнейших лишений, невероятных жизненных испытаний.

В детстве в разговорах старших, когда нужно было уточнить время, о котором идет речь, я часто слышал определяющую время фразу: «До войны» или «После войны». Судьбы людей на жизнь и смерть делила эта страшная фраза: «до» и «после». Понял я это гораздо позже, когда вырос, научился видеть факты, за фактами распознавать явления, понимать причинно-следственную связь между фактами и явлениями, понимать закономерности.

Еще одна фраза, оставшаяся в моём детском сознании: «Главное, чтобы никогда не было войны». Эту фразу произносили пожилые люди, когда хотели утешить своих близких или соседей. Хотели поддержать в ситуации, когда у человека случалось горе или беда.

В то время я не понимал смысла этих слов. Они казались мне не соразмерными событию, выглядели как-то неуклюже и казались неуместными. Теперь я понимаю, что эту фразу произносили люди, не понаслышке знавшие, что такое война. Война в их сознании навсегда оставалась критерием вселенского горя и беды, мерилом невосполнимых потерь и утрат в сравнении с которыми любые людские невзгоды представляются незначительными.

Мир на земле – это счастье, которое дали нам наши родители. Родители мне казались обычными, ничем не примечательными людьми: жили, растили детей, ходили на работу, занимались домашним хозяйством. Так было. Таких людей, как мои родители, были миллионы.

В детстве и в юности всё воспринимается иначе. Сегодня я понимаю, что у меня были родители, которыми можно гордиться. Я ими горжусь.

Отец

Гвардии лейтенант Клевцов (Мой отец)

Сохранился черновик автобиографии отца, написанный его собственной рукой в 1981 году. В этой автобиографии на трёх с половиной страницах текста изложена жизнь отца: описание военного времени, работы, семьи. Несмотря на не университетское образование отца: семь классов школы до войны и вечерняя школа после войны, текст автобиографии написан достаточно грамотно.

Я помню, как вечерами отец собирался и шёл на занятия в ту же самую школу, в которой мы, его младшие дети, учились во втором или третьем классе только в дневное время, а мама работала учителем начальных классов.

Грамотность отца была сформирована чтением книг. В нашей семье все любили читать: отец, мама, братья и сёстры. Чаще книги читали зимой, когда свободного времени было больше. Характер работы отца предполагал умение писать, считать, производить расчёты. Художественную литературу отец любил. Книги брали в библиотеке. Выписывали «Роман-газету». В «Роман-газете» писатели публиковали свои новые произведения. Жанры были разнообразные. Всё было в основном интересно. Выписывали несколько газет. Отец для себя выписывал «Красную Звезду», мама – «Учительскую газету», детям выписывали «Мурзилку», «Пионерскую правду». Всё это читалось.

Читали вечерами под керосиновой лампой. Электричества до 60-ых годов в деревне не было. Вначале установили дизельный генератор на свиноферме и провели электричество по трём деревням: Скородомка, Воробьевка и Собачёвка. Отец сам сделал электрическую проводку внутри дома. Позже электроэнергия начала поступать централизованно.

Отец в 1937 году закончил семь классов Фошнянской школы. Тогда одной из ступеней школьного обучения была семилетка. В октябре 1937 года ему исполнилось 15 лет. Лето отец работал в колхозе. С июня месяца начал косить ручной косой траву, затем хлеб. Косить закончили в ноябре месяце, когда начались морозы. Отработав лето в колхозе, отец уехал, как тогда говорили на Донбасс. В то время там уже был его старший брат Василий. Работал в шахте.

Отец поступил учиться в горнопромышленное училище, где не только давали профессию, но предоставляли общежитие и кормили. Это было важно: было, где жить и что поесть. В деревне в то время работали за трудодни. Бабушке одной растить четверых детей было сложно. Отучившись на электрослесаря, отец начал работать в шахте.

Работать долго не пришлось. Грянула война. Работников шахты отправили рыть окопы для нашей линии обороны. В начале войны немцы продвигались быстро, захватывая территории. Когда стали слышны звуки боёв, разрывы снарядов, рабочие вернулись в город. Вместе с товарищами отец пошёл в военкомат. Как потом говорили: «Добровольцем ушёл на фронт». Сам отец так пафосно никогда не выражался. Для людей того времени такое поведение было естественной реакцией на начало войны. Надо было щищаться. Надо было воевать. В большинстве своём тогда по другому никто не поступал и не думал.

14 октября 1941 года отцу исполнилось 19 лет. 17 октября он уже был а армии. До войны призывной возраст был установлен в 21 год. Война сократила призывной возраст моего отца на два года.

В военкомате отца, как не служившего ранее в армии, не имевшего воинской специальности, определили в запасный полк. Отдельного военного обучения не было. Когда полк был сформирован, всех отправили на фронт.

По записи в военном билете присягу отец принял 5 декабря 1941 года в запасном полку. Полк формировался в Мулино Нижегородской области в Гороховецких лагерях. Жили в лесу в землянках на 40 человек. Спали на нарах, размещавшихся в три яруса. В землянках было по два входа. Отапливались буржуйками. Дрова заготавливали сами в лесу. Топили буржуйки круглыми сутками. Прием пищи был организован на улице. Бытовые условия, если можно говорить, что они были, были тяжелейшими. С 1 января 1942 года отец был на фронте.

У каждого солдата своя война. Каждый солдат видел войну из своего окопа. Время войны для моего отца состояло из простых этапов: запасный полк, формирование воинской части, пополнение части людскими и материальными ресурсами; затем – прибытие на фронт, участие в боях, ранение; затем – лечение, выздоровление и снова запасный полк, снова передовая, снова ранение…

Война сопряжена со смертельной опасностью. Отец рассказывал, как принял пополнение, вывел новобранцев в траншеи. Проводил мероприятие, которое на языке военных называется рекогносцировкой. Показывал передний край: свои и немецкие укрепления. Рассказал, как правильно покидать траншею. Показал, как это делается. Выскочил из траншеи и скрылся за домом, который стоял рядом. В этот момент раздалась пулемётная очередь. Но немецкий пулемётчик опоздал.