Скиталец. Паруса, наполненные ветром

– Так заблудился я тут маленько. Сказали, тут дверь…

– А куда ты шел? – Андрей в упор смотрел на юнца. Как говорили у них в школе: из такого Арлекин не получится.

– Да надо очень. Захотелось. Сил нет, парни. В туалет. – Парню явно не терпелось добраться до туалета. – Приспичило. А куда идти не понимаю. Выручайте, мужики. Ой, не выдержу! Укажите!

– По коридору до конца, направо. – Пояснил Петька.

– Покажи. Ой, не найду. Беда будет.

– Сейчас. – Петька встал и пошел к двери, чтобы показать этому дураку, куда идти.

Он поравнялся с ним, и вдруг его, Петьку, развернуло на сто восемьдесят градусов. Левая рука парня крепко обхватила его грудь, а правая была возле горла с кинжалом.

– Что, голубки? – Спросил парень. – То- то. Ты, солдат, не перепутай. Не ты в туалет хотел, а я просился. Не стоит мокроту на полу разводить. Двинешься, и пять литров красной жидкости по полу растечется.

Крепкий оказался парень. И ловкий. Минута, и Даня оттолкнул от себя свою жертву. Петя пробежал вперед, запнулся за стул. Чуть не упал. Арлекин перекинулся в прыжке через голову. Оказался возле окна. Обидно Петьке. При всем честном народе. Авторитет подрывают. Врезать, как следует. Развернулся, сжал кулаки. Возле уха пролетел нож.

– Досадно, промахнулся. Первый раз. Прости, следующий нож в глаз. – Кривая усмешка на лице Арлекина.

Петька замер.

Потом громко Даня крикнул:

– Эй, мужик. Входи.

Открылась дверь, и вошел полковник.

– Познакомились? – Немая сцена. Один из бойцов стоит, сжав кулаки. Из стены торчит рукоять ножа.

– Ага. Со знакомицем, мальчики. Искренне ваш, эсквайр Арлекин.

Полковник разглядывал странную сцену. Ребята за столом застыли в напряжении.

– Иди, – сказал Арлекин, с улыбкой смотрел на Петьку. – Давай, угощай командира кофе. Нет у вас бдительности. Любой может за минуту перебить вас. Сидите, прохлаждаетесь. Зажрались. Командира с дороги угостить не можете. Будем знакомиться. Я – Арлекин.

Парни стали представляться.

– Полковник, мы с ребятами сами разберемся. Все решим. Угощайте кофе.

– Так у нас, – сказал Петька, – кофе маловато. Может не хватить. И так по пол ложки чайной на брата.

Он указывал на полную банку растворимого кофе. А все проклятая обида. Не мог сразу себя перебороть. Конечно, поражение от самого Арлекина – не позор. Но все же….

– Дядечка, так мне и водички пустой с сахарком. Когда у нас заварки не было, маманя мне кипятку делала. С сахаром или ложечку засахарившего варенья бросит. Бедно мы живем с маманей. А мне убогому и того довольно. Умом не вышел. – Жалкая улыбка на лице. – Присяду, дядечка, коли позволите.

Шаркая ножками подошел к скамейке. Шумно опустился на нее.

– Ножки у меня тоже слабоваты. В школе от физкультуры освободили. С младенчества это. Сказывают, от недоедания. Какое недоедание. Сухари у нас всегда были. А летом крапивы насобирать можно. Или лебеды. – Тянет Арлекин.

Парни еле сдерживают смех. Ножки слабоваты. А прыгнул не хуже циркача.

– С сахаром совсем туго. – Не унимался Петя. – Полковник спрашивает за каждую чайную ложку.

– Любезный. Как стоишь перед барином, лакей! В Париже в Гранд опера мне в ложу шампанское подавали. – Скучающий взгляд аристократа. Небрежное движение кисти руки. Презрение к плебеям, собравшимся тут. – Оперные дивы считали за честь, если я к ним в театральную уборную заходил. Пошалить.

Мечтательно закатил глаза к небу.

– Батогов захотел? Холоп! На правеж поставлю. Совсем распустилась челядь в России.

Все смеются. Артист. Талант. Побывать на таком представлении. Театр одного актера.

– Я думал вы постарше, – сказал Петя, когда смолк смех.

– Молодым я прикидываюсь. Это грим. Я в цирке работаю. Мы на гастроли ездим все больше по периферии. В столицу редко заглядываем. Сюда я приехал, чтобы с молодыми выпускниками циркового училища познакомится. С вами.

– А вы, какое цирковое училище закончили? – Спросил Андрей.

– Я в театре начинал. Учитель у нас шустрый был. Возле сцены бегал. Режиссером себя называл. А сам из всех пьес одну фразу выучил: не верю. Как звали, запамятовал. Старческое это.

– Кажись, знаю. – Петька ответил с пониманием. – Не во что не верил. Фомой звали. Фома неверующий.

– Ладно, ребята. Завтра грузимся на кораблик. На морскую прогулку отправимся. На острове отдохнем. Островок тихий, спокойный. Место уединенное. Там и устроим пикник. По полной программе. Сейчас ваша задача отдыхать. А у меня личные дела в городе есть. Приятель тут у меня в моряках. Мы со школы дружим. Давно я его не видел. Вернусь, найду вас.

Арлекин ушел.

– Как вам наш командир? – Допытывался Алексей.

– Бог его знает. То, что он Арлекин, это точно. Не спутаешь. Не поймешь, когда говорит серьезно, а когда прикидывается.

– Мне кажется, он всю дорогу придуривается. – Андрей дернул плечом. Знак пренебрежения.

– При такой профессии? – Петька не верил.

– Может так ему легче. В деле посмотрим.

Данька попросил капитана Фролова довезти его до порта. И предупредить дежурного, что б, когда он придет, его пропустили на территорию базы. Доехали в порт, попрощались. Данька достал сотовый, позвонил Максу.

– Привет, Макс.

– Привет, Даня.

– Я уже здесь у ворот вашего заведения.

– Иду. Только предупрежу. Меня обещали отпустить на пару часиков.

– Жду.

Через контрольно пропускной пункт входят и выходят люди. Девчонки ждут своих моряков. Проезжают машины. Чуть поодаль жилые дома. Старая застройка. Дома низкорослые.